Шоколад (СИ) - Тараканова Тася Страница 18

Мужчина набрал воды в чайник, включил его, достал из холодильника банку варенья, из шкафа кукурузные палочки и конфеты. Проверял меня? Скорее всего, глянул, не обманула ли. Чайник закипел. На столе появилась вторая кружка.

— Садись, почаёвничаем. Я здесь только во вторник и пятницу появляюсь, я ж на пенсии. Но за полосой смотрю. Больше некому.

В животе заурчало. Кажется, теперь я вечно буду ощущать себя голодной. Мы расположились напротив друг друга. Я взяла конфету, развернула, откусила и зажмурилась от удовольствия.

— Какие конфеты вкусные, дорогие.

— Так дочка присылает, знает, что они мне завсегда нравились.

— Любит вас.

— Да. Она у меня умница. Выучилась, замуж вышла. А ты почему сбежала? Срок-то наверное, небольшой.

— Два месяца.

Я доела конфету, запила чаем. Пальцы заметно задрожали.

— Один охранник избил и хотел…, ну, в общем... вы понимаете. Он сказал, что будет приходить каждую ночь.

Мужчина нахмурился, поднял чашку и уставился в неё. Кажется, он мне не поверил.

— Да, как так-то. Пётр мужик справедливый. Он бы не позволил.

— Его нет в лагере. Он улетел…вместе с травмированным сотрудником.

— Тогда понятно.

Мы немного посидели в тишине. Я бы выпила ещё чаю, но просить постеснялась, и так чувствовала себя неловко, поедая вторую конфету и берясь за кукурузные палочки.

— Спасибо. Давайте, я здесь полы помою, приберусь.

Мужчина задумчиво посмотрел в окно.

— Да уж. Пылью всё заросло. Я-то приехал траву покосить на аэродроме, вон как вымахала. А ты управляйся, если хочешь. Пойду, поработаю до темноты.

Ведро, тряпки и швабру я нашла в кладовке. Набрала воды и принялась за уборку. Первым делом протёрла все поверхности вместе с подоконниками. Уборка не была моим любимым делом, но привычка к порядку активизировала все автоматические навыки. Хорошо, что мыть пол на коленях не пришлось, голова каждый раз болезненно откликалась на каждый наклон, поэтому я не торопилась. Почти закончив мыть пол, решила вылить грязную воду на улице. Подошла к двери, и застыла. Там слышались голоса. Не помня себя от страха, бросилась за рюкзаком, а потом в кладовку. Только шмыгнула внутрь, как в прихожую вошли.

— Говоришь, гостей нет?

От голоса Егора подкосились ноги, словно кипятком плеснуло по венам, я закрыла ладонью рот, чтобы не заорать от ужаса.

— Можно гляну?

Прозвучали шаги, бухнула дверь, какое-то время доносился неясный бубнёж, потом мужчины вышли в коридор.

— Если появиться, имей в виду, она рецидивистка.

— У вас вроде таких нет? — Иваныч говорил спокойно, будто и без интереса, — Это же колония — поселение.

— Третий побег за две недели.

Пауза била по нервам, моё бедное сердце, кажется, готовилось проломить грудную клетку.

— Да уж. Куда только Пётр Григорьевич смотрит?

— М-м. Его нет.

— Кто вместо него?

— Я, конечно…. Ладно, предупредил тебя.

Дверь хлопнула, Егор вышел, я боялась двинуться с места. Иваныч не отдал меня ему. Спасена.

Неожиданно, дверь отворилась, и голос Егора с порога. Вернулся, сволочь.

— Полы намываешь?

— Не в грязи же сидеть?

Звон ведра и льющейся воды. Резкий вскрик, шум и злобный голос.

— Скажешь, где эта сучка?

Удар стон, хрип.

— Придушу. Говори, где она!

— Пусти…

У меня отнялись ноги, я не могла сделать и шагу, горло сдавил спазм — ни крикнуть. Пальцами нащупала черенок лопаты, толкнула его, он с грохотом полетел на пол.

Через секунду дверь кладовки распахнулась, и в проёме возник Егор. Тьма клубилась в глазах волчары, взгляд его словно взрезал грудную клетку, я не могла сделать полный вдох.

Схватив за шею, Егор выволок меня в коридор. Иваныч лежал в луже грязной воды. Егор, не тормозя, с ноги открыл дверь и потащил меня к черному лагерному пикапу, стоящему вдалеке на полосе. Около машины ждал ещё один охранник — бритый под ноль парень со шрамом на щеке, с виду уголовник.

— Где Иваныч?

— Лежит там, немного поучил его.

— Ты чё, Егор?

— За укрывательство ему срок положен. Ещё спасибо скажет. А ты иди, чего встала!

Сильный удар в спину заставил упасть на колени.

— Егор, кончай!

— Заткнись. Давай на двоих эту сучку…

По телу прошла судорога, стало нечем дышать, я закрывала и открывала рот, пытаясь сделать вдох. Садист выпустил шею и отвесил пощёчину. Мне было уже всё равно, ни боль, ни страх не могли остановить реакцию тела. Ужас, который переполнил меня, сорвал все заслонки и бросил в объятия смерти.

— Сука, дыши, — зарычал Егор, тряся меня за плечи — ты у меня ещё не так подёргаешься.

Из носа хлынула кровь, мир затянуло тёмной плёнкой, где-то вдали прозвучали голоса.

— Ты сдурел!

— Пошёл на хер...

Очнулась я в трясущемся кузове пикапа рядом с бритым охранником, пристально наблюдавшим за мной. Вяло просканировала своё тело, особенно ниже пояса. Там вроде, ничего не изменилось, только слабость неимоверная, шевельнуться не могу. Охранник протянул платок, я отстранённо посмотрела на него. Он помялся, потом аккуратно протёр моё лицо. Поплевав на платок, провёл под носом и подбородку. Надо же, какой сервис. Над головой промелькнула стойка ворот, мы въехали в колонию.

Глава 7. Яма

Нас встречали Кирилл и два охранника. Они залезли в кузов, под руки вытащили меня из пикапа, следом выпрыгнул бритый с моим грязным рюкзаком в руке. Кирилл подступил, к вышедшему из кабины Егору.

— Что с ней? Почему в крови?

Егор осклабился, показав широкие белые зубы.

— Нормально с ней. Нашёл у Иваныча на взлётке. Её надо в яму.

— Ты охренел?

Сердце, ещё сохранившее каплю надежды, чуть трепыхнулось. У меня есть защитник.

— Три побега. По правилам она должна сидеть в яме.

Голос Кирилла стал жёстким.

— Яма не для женщин, её туда нельзя, тем более в таком виде.

— Зато не убежит, и ловить не придётся. Мало ты по кустам шастал с собакой, кинолог? Не надоело?

— Ты чё к ней докопался, Егор! Не дала тебе, так с ума сходишь.

— А это моё дело, кто кому дал. Ты иди свою утку трахай, в мои дела не лезь.

— Ты её туда не посадишь.

— Попробуй, запрети. Сейчас я здесь командую. По инструкции положено.

Егор повернулся к охранникам, махнул рукой.

— Давайте, мужики, тащите.

Кирилл шагнул к ним.

— Перестаньте дурить!

Вперед выступил охранник со шрамом.

— Да, что с ней будет, Кирилл?

— Ты в яме сидел, Федя?

Егор плечом отодвинул бритого под ноль Федю, нагло взглянул в глаза Кириллу.

— Нашёл за кого вступаться. За бабу.

Развязный тон Егора, видимо, должен был вызвать смех, но никто не засмеялся. Подтянувшиеся к месту разборок ещё два парня чувствовали, что разговор скоро перейдёт в следующую фазу.

— Отойди по-хорошему, сержант.

Без предупреждения, Егор ударил Кирилла под дых. Тот согнулся, но почти сразу выпрямился, ударил ответным в челюсть. Егор успел увернуться, удар вышел по касательной.

— Стой!

Бритый кинулся к Кириллу, схватил за руку. Этот манёвр помог Егору провести боковой удар. Кирилл крякнул, локтем долбанул бритого, ударил ногой Егора.

С двух сторон кинулись охранники, растащили двух озверевших бойцов.

— Иди потрахайся и успокойся, — заорал Егор. — Ты мне не указ, понял! Мужики, у неё третий побег. Всё по правилам!

Охранники занервничали, зашумели. Кирилл злобно стряхнул с себя чужие руки, парни отпустили его.

— Егор прав. Это не нарушение.

— Пусть посидит в яме.

— Ничего с ней не случится. Стаса изуродовала, тварь!

— В яму её, суку!

Выкрики становились всё злее. Глядя на разъярённые мужские лица, я чувствовала себя ведьмой, уничтожившей пол лагеря охранников. Кирилл против толпы не попрёт, волчара здесь за главного.

Меня подхватили под руки и потащили на женскую половину. Яма находилась в углу территории за последним зданием — и это была, действительно яма, выкопанная довольно глубоко ковшом экскаватора. Её здесь копали для каких-то хозяйственных нужд, которые, наверное, не получилось осуществить. В полуобморочном состоянии меня, заставив, держаться за верёвку спустили вниз.