Записки мертвеца - Георгий Апальков Страница 18

могли отсюда уйти. У Аркадия здесь была Ангелина, которая хорошо чувствовала себя тут, и которая никуда не собиралась уходить от матери. А у Юры был отец, который проникся идеей причастности к чему-то большому и важному, и который не отпустил бы Юру одного назад, в их дом. На этой почве — на почве неприязни к Радуге и к своему здесь положению — нам удалось сблизиться, несмотря на различия в характерах и на то, что в прошлой жизни мы существовали в разных мирах и особенно не общались за неимением чего-либо общего меж нами. Здесь же, помимо глобальной общей беды, нас объединяло ещё и недовольство необходимостью повзрослеть по щелчку пальцев и вмиг переродиться из инфантильных гусениц в трудолюбивых бабочек. Юра и Аркадий, чётко понимавшие те причины, по которым они не могут отсюда уйти, недоумевали, глядя на меня.

— Я вообще не знаю, чё тебя здесь держит? — изумлялся Аркадий, — Шёл бы себе назад, в хату свою, да сидел бы там, кайфовал.

— Да, — задумчиво вторил ему Юра, — Я бы тоже щас покайфовал. Да просто хотя бы в кровати нормальной уснуть, понимаешь? А не тут вон, на креслах этих…

— Слыш, внатуре, Костян, чё ты тут тусуешься? Тебе тут дойти-то реально два шага, — спрашивал Аркадий.

Я не знал, что ему ответить. Вернее, знал, но не хотелось рассказывать ему о том, как я боюсь выходить наружу, чтобы пройти те самые два шага. Не хотелось потерять лицо перед ними всеми. Хотелось выглядеть чуть круче, чем я есть на самом деле.

— Да ну его, — отвечал я, — Чё дома одному сидеть, с ума сойти можно. Тут хоть есть, с кем поболтать, да и… И реально же полезное дело делаем.

— Ну ехал бы к девчонке своей, раз надо кого-то для «поболтать». С девчонкой оно даже и получше будет, хе-хе, если понимаешь, о чём я. Нафиг тут, с какими-то левыми типами тусить?

— Я водить не умею. Да и машину я где возьму? Угоню?

— Угони конечно! А водить по ходу научишься. Ты ж мужик типа, как этот… Как рыцарь, понял, да? На коне. Взял да поехал, чё спрашивать-то?

— Легко сказать… — ответил я, и потом мы сменили тему.

День 14

Меня вновь поставили на вахту на крыше, на этот раз — сразу после завтрака. Полицейский, хотя вчера и скептически выслушал мою сказочку про то, что я ещё не до конца освоился, сегодня, всё же, снова поставил меня не одного, а с напарником: на этот раз — с одним. На крыше меня встретил Лёха, а Тоху, вроде как, отправили на другие задачи.

— Блин, я… Я всё как надо сказал. Не знаю, чё он, — начал оправдываться я.

— Да расслабься, — махнул рукой Лёха, — Он бы по-любому так сделал: с чего ему нас двоих с тобой опять оставлять?

— Ну да.

Мы сидели за раскладным столом, но на этот раз не играли в карты, а просто болтали о том о сём. Я рассказал Лёхе, как встретил конец света, и как обстояла моя жизнь до него, а Лёха, в свою очередь, поведал мне его историю. Лет ему было чуть больше, чем мне: на вид — где-то двадцать или около того. Конкретных вопросов о возрасте я ему не задавал, а выводы сделал из его внешности и контекста его рассказа. Он учился в местном универе уже третий год и в свободное время подрабатывал в Радуге, в отделе туристического снаряжения. Приехал он сюда издалека: из какого-то небольшого городка в соседней области. Здесь он жил в общежитии, где-то в получасе езды от нашего района. Тридцатого июля, на второй день апокалипсиса, он как обычно вышел на работу, и смена его слегка затянулась. Тогда — вечером того же дня — он встал перед выбором: ехать в общагу через весь город или не рисковать и остаться на ночь в подсобке магазина. Он выбрал второе, поскольку в общагу его особенно ничего не влекло. Затем он остался ещё на ночь. И ещё, и ещё, и так до нынешнего дня. Спал он, в отличие от прочих, не в кинотеатре, а в той же самой подсобке, на раскладушке. Полицейский возражений на этот счёт не имел: всё-таки технически отдел туристического снаряжения был скорее в Лёхиной зоне ответственности, чем в его, и находиться там он имел полное право, поскольку распоряжался ключами от его дверей. Раскладной стол и стулья, находившиеся в распоряжении дозорных, тоже были из Лёхиного отдела.

— А что владелец магазина? Выходил на связь? — спросил я.

— Не. Он и до этого всего появлялся где-то раз в месяц. А сейчас не знаю, что с ним вообще. Я ему и не писал, если честно. Пофиг как-то.

— А родители у тебя как? Ну, в городе-то этом твоём.

Лёха тяжело вздохнул.

— Да не знаю, нормально вроде. Дома сидят. Раньше телевизор круглыми сутками смотрели, а теперь не знаю, что делают. Говорят, нормально у них всё. Старые они уже. Но там брат у меня с ними, неподалёку живёт. Короче, есть, кому присмотреть.

— А с Тохой вы не родственники случайно?

— Х-ха-ха! Нет конечно, с чего ты взял?

— Не знаю. Просто сходство какое-то есть.

— Х-ха! Не, мы даже, на самом деле, знакомы не были до этого всего. Он тут просто чё-то тоже как-то оказался, вот и закорешились.

— Вы, кстати, вчера про что-то такое говорили, я всё хотел спросить при случае… Не помню только, про что.

— Ну, я-то уж тем более не помню. Что говорили? На тему?

— Да не помню. Что-то про полицейского, про магазины… А! Вспомнил! Про каких-то типов вы заговорили, которые, мол, пришли сюда и всё разнюхивали. Что-то такое.

— А-а, это. Ну, тебе Тоха, конечно, правильно ответил: меньше знаешь — крепче спишь. Но, если любопытно, то расскажу.

— Я если не узнаю теперь — точно спать не смогу.

— Ну короче. Пришли как-то типы, дня так, может, за три до того, как вы появились. Трое их было. Лет, наверное, столько же, сколько мне и Тохе — плюс-минус. С виду вроде вежливые такие, знаешь, но что-то такое за ними чувствовалось. Не знаю, как объяснить… Вот как разводилы какие-нибудь, которые на улицах к бабулькам пристают: все такие дружелюбные, улыбаются там, то-сё. А чуть надави на него или нервничать заставь — так сразу, как из прыща, польётся всякая гадость, которая всю суть его и составляет. Вот и эти пришли такие, мол, простите-извините, нам бы в магазин,