Дональд Гамильтон - Человек из тени Страница 19

— Чтобы в него стреляли? Хэролд никогда бы на это не пошел. Вы же видели, как его колотило от страха.

— Он мог и не знать, что последует. Ему могли просто приказать прийти с вами в определенное время. Удивление и раздражение Кроха из-за появления Муни могли быть просто наигранными. А после выстрела Муни не осмелился громко протестовать.

Я глубоко вздохнул:

— Послушайте, Крох знает, что я его раскусил. Он может догадываться, что я подозреваю также Хэролда, если учесть то, как он крутится вокруг вас. Таким образом Крох мог снять подозрения с Хэролда. Это позволило бы бледноликому красавчику доктору с романтической внешностью и вдобавок с подвязанной рукой свободно наблюдать, оставаясь самому вне подозрений. Тем временем Крох уползет в свою нору, где бы та ни находилась, и станет регулярно получать доклады о вас от Муни, прочистит свой игрушечный пистолет и будет ждать подходящего случая.

— Я не могу этому поверить! — покачала головой Оливия. Последовала пауза. Она коротко засмеялась: — Поль, я просто не хочу верить этому. И без того больно осознавать, что он счел меня привлекательной только в самом начале. Если же он проделал все это лишь по приказу, это унижает меня окончательно.

— Возможно, Крох уже отметил вашу близость, потому и привлек Муни — просто искал случая, чтобы воспользоваться ситуацией.

— Это польстило бы мне, — горько заметила она. — Но все становится куда интереснее. Теперь передо мной открывается манящая перспектива быть убитой, а Хэролд — пособник в этом деле ради спасения собственной шкуры.

…Маленькая машина сигналила на черном шоссе, прорезавшем один из южных сосновых лесов. Когда вы приезжаете с запада, как я, то склонны думать, что восточнее Миссисипи все застроено, как в предместьях Нью-Йорка, но это далеко не так. Там все-таки остались еще обширные старые леса и одинокие островные пляжи, которые еще не успели превратиться в жалкое подобие Кони-Айленда.

Когда я вел машину, именно такая прибрежная полоса белого песка открылась мне. Я увидел ее впервые с воздуха, возвращаясь с авианосца вместе с лейтенантом Брейтвейтом, и теперь спросил Оливию об этом местечке — она бывала там летом. Она согласилась со мной, что в это время года слишком холодно для купания или пикников, и мы там сможем преспокойно прикончить кого угодно или совершить любое другое преступление. Трудно лишь заманить туда кого требуется.

Я обратил внимание, что Оливия крутит на пальце свое новое обручальное кольцо.

— Я испытываю странное чувство, — призналась она.

— В какой связи?

— В смысле замужества. Вот такого. Как говорится, без всяких эмоций. Поль?

— Да?

— Пожалуйста, не забывайте, несмотря на прошлую ночь, что это чисто деловое соглашение, — она отвела глаза.

— Вы хотите сказать, что мне не следует рассчитывать на свои супружеские права? — достаточно натянутым тоном осведомился я.

— Нет, я совсем не об этом, — быстро сказала она. — Ведь мы же не влюблены, да и не испытываем полного доверия друг к другу. Это вовсе не то, как если бы мы действительно собирались провести вместе всю жизнь.

— Что вы хотите этим сказать, док?

— Просто я не очень хороший человек, хотя воображала себя гораздо лучшей, — она не смотрела на меня, — слишком хорошей. Даже исключительной. Добропорядочной гражданкой с высоким самосознанием. Но на самом деле это не так. Последние несколько дней, последние несколько недель открыли мне себя с такой стороны, что просто стало страшно. Но вы женились на мне не потому, что вас привлек мой характер, или личность, или внешность, или хотя бы деньги, или происхождение, или что-то еще. Разве не так? Вы выбрали меня на задание, а то и ваш шеф сделал это за вас. Это не моя идея. Пожалуйста, помните об этом. Если вы вдруг узнаете обо мне нечто неприятное в один прекрасный день, у вас не будет права жаловаться, что я подвела или обманула. Не правда ли?

— Это снова нечто из личной жизни, о чем вы предпочитаете не говорить, док? В результате я уже получил разок в челюсть, насколько помнится. Я надеюсь, у вас больше нет поблизости ухажеров с замашками боксера?

— Нет, — сказала она. — Ничего подобного. Просто дело в том… Нет, я не вправе продолжать. Это не только мой секрет.

Я задержал на ней взгляд, затем переключил внимание на дорогу, и наша маленькая машина съехала с обочины. Почему-то вспомнилось вдруг, что Мариасси — венгерская фамилия, а Эмиль Тауссиг уже провернул однажды операцию с убийством в Будапеште или же пытался. Это могло быть невероятным совпадением, если бы здесь имелась какая-то взаимосвязь, но если она и была, то я не мог представить, в чем заключалась. Так или иначе, я ощутил некоторое беспокойство.

— Вы не могли бы выбрать более удачный момент для очередного секрета, — сказал я не без раздражения. — «Тайная жизнь Оливии Мариасси». С ума можно сойти!

— Мне следовало бы молчать. Но просто хотелось снять тяжесть с души и очистить совесть. К делу это действительно не имеет ни малейшего отношения.

— Разумеется, — ответил я. — Если верить вам, Муни был тоже непричастен. Если это не ваш секрет, то чей же? — я вновь поглядел на нее. Она покачала головой — молчу, мол, и только. Говорить она не собиралась.

— Док, если бы вы знали, как часто мне доводилось слышать: «Дорогой, не верь мне…», то…

— И, полагаю, всегда от красивой женщины-агента, — голос Оливии звучал глухо. — И, несомненно, в постели. Увлекательная жизнь, должно быть.

— Вы получите возможность убедиться в этом буквально сейчас же, — сказал я. — Как раз собираюсь предоставить вам такую возможность, здесь, в машине. Если кто-то следует за нами, то это у него получается блестяще, и он не собирается показываться на глаза, пока мы на шоссе. Я думаю, нам следует временно исчезнуть. Пусть парень поволнуется, что упустил нас. Если он, конечно, существует, то, вероятно, даст о себе знать, пока мы отсиживаемся в лесу. Он может даже последовать за нами, если мы правильно все организуем.

— А что, если он так и сделает? — искоса посмотрела она на меня.

— Тогда мы согласно распоряжению должны его брать.

— Вы хотите сказать, прямо сейчас? Прямо здесь? Я полагала, что вы собираетесь обождать и заманить его на один из пляжей…

— Пляж станет нашим запасным вариантом, — сказал я. — Этот сосняк вполне отвечает нашим намерениям. Я неплохо действую в лесу, когда требуется.

— Хорошо, хорошо… — Оливию передернуло. — Вас не удивит, если я слегка струхну? Но будет так приятно осознавать, что все позади, если нам удастся… Если окажется, что кто-то последует за нами, — она замялась, — вам придется объяснить мне, как действовать.

Я объяснил.

14

Дорога, на которую я решил свернуть, оказалась просто двумя глубокими колеями среди деревьев. Вела она прямо к штабелям бревен, которые могли стать неплохим укрытием. Я проехал в лес достаточно далеко, но не настолько, чтобы не быть замеченным опытным глазом.

Остановив машину, я обнял Оливию. На расстоянии это следовало принять за страсть. Да и в конце концов, мы ведь только что поженились, и физически у нас все было в порядке. Однако французам при всей их репутации поклонников секса, видимо, не доводилось заниматься подобными забавами в автомобиле, иначе бы они не установили ручной тормоз и рычаг переключения скоростей там, где они сейчас в «рено».

Эти объятия нельзя было назвать чисто механическим упражнением напоказ. Оба мы живые люди и к тому же уже провели ночь в одной постели. Она все еще помнила, как повернуть нос. Движение по шоссе я держал под контролем, но не берусь утверждать, что не упустил какой-нибудь автомобиль. Оба мы тяжело дышали, когда нам пришлось прервать наше занятие.

— Когда-нибудь, — отпуская ее, заметил я, — когда-нибудь нам следует заняться этим просто ради удовольствия, док. А сейчас — сцена вторая. Одеяло в машине есть?

— Одеяло? — она подняла руки к волосам. На меня она не смотрела. На щеках играл румянец, и выглядела Оливия именно так, как зацелованная женщина, а не как научное учреждение. — Нет, боюсь, что одеяла нет. А зачем оно?

— Не притворяйся наивной, — сказал я, — для того, что естественно для молодоженов в уединенном месте вроде этого, вот зачем. Потому что мужчина моего роста в подобном случае не может устроиться в такой маленькой машине. Что ж, придется обойтись моим пальто. Оставьте ваши волосы в покое, черт подери, и выходите!

Я взял пальто с заднего сиденья, вышел и присоединился к ней с другой стороны «рено», обнимая, чтобы с дороги все это выглядело подобающим образом. По шоссе проехала машина со скоростью как минимум восемьдесят миль, ну этот найдет разве что полицию. Я подвел ее к полянке, которая обещала уединение. Под огромной сосной как раз удобно было расстелить мое пальто. Оливия села и проверила, не зацепила ли чулок, а затем улыбнулась.