Том Мартин - Обитель ночи Страница 19

Явно желая отделить себя от странных увлечений Херцога, Джек Адамс продолжил:

— Должен сказать, безумные идеи Антона были мне не по душе. Мы с ним их даже не обсуждали… Порой я слушал Херцога и думал: он больше похож на ламу, чем сами ламы. Он таскал мне кости и просил определить их возраст, приносит молельные колеса, еще какие-то священные штуковины. Я всегда охотно ему помогал. Он хотел, чтобы я проверил, в каких районах Гималаев стоит искать — на верном ли он пути. Его интересовали места древнейших поселений человека. Терма, которые он разыскивал, датируются многими тысячами лет. Они страшно древние.

Нэнси нахмурилась и принялась размышлять вслух.

— Невероятно. Невероятно настолько, что я совсем ничего не понимаю. Ведь все утверждают, что Херцог — умный человек…

— Еще какой умный. Слушать его — одно удовольствие. Никто столько не знает о Тибете, но он хорошо осведомлен и в десятках других областей. Антон много пожил, много читал, много думал. Он настоящий эрудит, вот что невероятно.

— Но он всерьез верил, что найдет в Тибете то, что ему нужно?

— Именно в Тибете. Он далеко не первый, как вы выразились, умный человек, посвятивший себя поискам потаенных райских мест или источников древней мудрости в горах Гималаев. И, уверен, не последний. Есть целая плеяда исследователей Тибета, объединенных эзотерическими интересами: Свен Гедин,[25] Аурель Стейн…[26] Даже нацисты направляли экспедиции в Тибет в поисках бог знает чего.

— Ясно. Это все, что вам известно?

Адамс отвел глаза.

— Я же вам сказал, подробности мы не обсуждали. Я занимаюсь поиском старых костей, кремневых орудий и древних поселений. Это в корне отличается от увлечений Антона. Ему не интересно исправлять чьи-то ошибки и искать доказательства существования древнего человека. Он считает это само собой разумеющимся. Он мечтает найти затерянные царства, поскольку верит, что в итоге они приведут его к цели. И его абсолютно не занимает, что думают на этот счет остальные. — Адамс неожиданно рассмеялся. — Даже вам не удастся переубедить его. Это умнейший человек, какого я встречал в своей жизни.

Нэнси горестно вздохнула.

— Спасибо вам за помощь.

С этими словами она поднялась. Адамс тоже встал.

— А кость? Могу я взять ее на время?

— Я подумаю.

Лицо Джека Адамса вытянулось, на нем отразилось отчаяние. Он не хотел заканчивать разговор. Нэнси подумала: удивительно, как все переменилось с того момента, когда она переступила порог этого странного помещения, заполненного артефактами и костями людей и животных.

С наигранной беззаботностью Джек спросил:

— А кстати, где сам Антон? Взял короткий отпуск и поехал с Майей отдохнуть на горную станцию?[27]

Краем глаза Нэнси заметила, как побледнело виноватое лицо Кришны. Она попыталась остаться невозмутимой и не выдать того, что понятия не имеет о Майе. Она взглянула на Адамса и невозмутимо ответила:

— Нет, просто отлучился из города. Готовит статью.

С этими словами она направилась к выходу.

Адамс, как тень, последовал за Нэнси и даже положил руку ей на плечо — грубовато, ей показалось. Он предпринял последнюю попытку.

— Послушайте, я готов подготовить путешествие в Пемако за десять тысяч, если вы позволите мне исследовать кость и скажете, где Антон взял ее.

— Я подумаю и позже перезвоню вам, — пробормотала Нэнси, стряхнула с плеча его тяжелую руку и выскользнула в душную делийскую ночь.

17

— Пещера магов.

С победно сияющими глазами полковник Жень ткнул пальцем в китайскую военную карту. Капитан вытянул шею; они были одни в старинной библиотеке. На карте Гималаи тянулись слева направо. Меж величественных гор несла воды река Цангпо, набирая силу близ священной горы Кайлас на западе и устремлялась на восток, петляя меж высокогорных долин, напитываясь талой водой с ледников. На полпути вдоль Гималайского хребта река резко поворачивала на юг и, низвергаясь через скалы ущелья Цангпо, выплескивалась в долины Пемако с высоты семнадцати тысяч футов до пяти тысяч на протяжении одиннадцати миль. В лесах Пемако она усмиряла свой нрав, но лишь до той поры, пока вновь не ныряла в неприступное ущелье. Еще двадцать миль на юг и три тысячи футов вниз, и Цангпо превращалась в священную реку Индии — Брахмапутру.

Полковник Жень убедился, что путь будет невероятно трудным. Горы, река и зеленое пятно, обозначавшее на карте джунгли Пемако, — по сравнению с этим районом остальная территории Китая и даже Тибета на карте были отражены куда более детально: обозначены были дороги, деревни, возможные места для посадки вертолетов и т. п. Но карта Пемако была безнадежна, как белое пятно, — она словно попала сюда с картинки из детской книжки сказок. Полковник Жень покачал головой.

— Монах говорит, они с незнакомцем на носилках направляются к Пещере магов. Там должен находиться вход в целую систему пещер.

Он постучал по карте рядом с точкой, обозначавшей гомпу Литанг.

— Если не доберемся туда раньше, потеряем шанс догнать их. Ужасно обидно. Мы разминулись с ними буквально на несколько часов.

Капитан тихо произнес:

— У меня тридцать один человек, они ждут приказа к выступлению. И, как вы просили, я передал армейскому офицеру ваш приказ охранять монастырь, чтобы он нам больше не мешал. Я приказал своим людям оставить здесь все снаряжение. Мы сможем передвигаться быстрее. Монахи опередили нас от силы часов на шесть-семь. Мы быстро нагоним их.

Полковник Жень вновь покачал головой и с недовольным видом уставился на карту: как назло, именно на этом маршруте карте недоставало точности. По пути сюда они прошли вниз по реке от ущелья Су-Ла к восточному берегу Цангпо, к канатному мосту, который давным-давно рухнул в стремнину. Пришлось уповать на единственный шанс — уцелевший стальной трос, не обозначенный на карте, в одиннадцати милях вниз по течению, за монастырем. Будь канатный мост цел, они добрались бы сюда раньше солдат, учинивших разгром.

Эта вереница неудачных и непредсказуемых событий расстроила и встревожила полковника. Он поднял глаза и сказал:

— Монахи идут очень быстро. Им не нужно есть и отдыхать так часто, как это необходимо солдатам. Я наблюдал странствующих монахов высоко в Гималаях — для поддержания сил они носят с собой мешочек с ячменной мукой. Их выносливость заставила бы содрогнуться олимпийских марафонцев. Монахи могут двигаться с большой скоростью три-четыре недели, днем и ночью, без сна и отдыха. Любой другой замерз бы насмерть в горах или умер от истощения и усталости, но эти люди обучены йоге, они способны возрождать тепло тела и восстанавливать силы. Мы должны добраться до пещер раньше, иначе отстанем навсегда.

Капитан не видел в этом проблемы.

— А почему мы не можем продолжить преследование в пещерах? Можно захватить с собой динамит или выкурить их оттуда…

Полковник Жень мрачно взглянул на него.

— Капитан, никто не знает, куда ведут эти пещеры. В Гималаях полно сказок о подземных городах. Как-то раз в Шигацзэ, в Западном Тибете, мне повстречался старовер из Москвы, один из тех русских христиан, что носят черные одежды и длинные бороды. Он рассказал о потаенном городе Чудь. Вы что-нибудь слышали о нем?

— Нет, полковник.

— Старовер рассказал, что по сей день можно услышать пение его обитателей в подземных монастырях, звон колокола и отголоски праздников буквально под ногами… Запомните мои слова, капитан: нам мало известно о Гималаях, но мы должны тайком проникнуть в Шангри-Ла и взять что велено. На какое-то время мы станем чем-то вроде взломщиков, и больше ничего. Мы не собираемся тревожить сон царей — стоит это сделать, живыми нам не уйти. Никакого динамита, никакого дыма. Мы должны догнать монахов, заставить их, если потребуется, показать нам путь, и убраться по возможности незаметно.

Капитан смотрел на него с сомнением. Полковник отодвинул бесполезную карту в сторону.

— Вы скептик, капитан. Здесь, в горах и диких областях Западного Китая, я повидал немало такого, во что вы поверите с трудом. Я пересекал верхом степи Сычаня и слышал, как внизу, под ногами, эхо разносило стук копыт по системам подземных туннелей. Я видел странных личностей на базарах Кашгара — людей, вышедших прямо из недр пустыни Гоби, облаченных в одежды из далекого прошлого, имевших при себе истертые монеты времен, предшествовавших правлению Чжоу. Я пытался приблизиться к ним, используя все приемы, которым меня обучили в разведшколе, но они таяли у меня на глазах. Не стоит недооценивать монахов. У них нет оружия и армейских грузовиков, зато есть особое знание. — Полковник решительно натянул фуражку и свернул карту. — Выступаем немедленно. Любой, кто отстанет, будет брошен на милость джунглей.