Айра Левин - Поцелуй перед смертью Страница 2

Тут можно читать бесплатно Айра Левин - Поцелуй перед смертью. Жанр: Детективы и Триллеры / Триллер, год -. Так же Вы можете читать полную версию (весь текст) онлайн без регистрации и SMS на сайте Knigogid (Книгогид) или прочесть краткое содержание, предисловие (аннотацию), описание и ознакомиться с отзывами (комментариями) о произведении.

Айра Левин - Поцелуй перед смертью читать онлайн бесплатно

Айра Левин - Поцелуй перед смертью - читать книгу онлайн бесплатно, автор Айра Левин

Еще в детстве он осознал, что хорош собой. Приходившие по воскресеньям гости восторгались хорошеньким мальчиком — такие прелестные золотистые волосы, такие синие глаза, — но отец, который всегда был рядом, неодобрительно покачивал головой, считая, что это восхищение вредно для ребенка. Родители часто ссорились — в основном из-за того, что мать уделяла слишком много внимания внешности сына и тратила слишком много денег на его одежду.

До школы он мало играл с соседскими детьми — мать это не поощряла, — и первые дни в школе стали для него пыткой. Он совсем потерял уверенность в себе, вдруг оказавшись членом большой группы мальчиков, большинство которых дразнили его за нарядную одежду и его явные старания обходить лужи на школьном дворе. И вот как-то, вконец раздраженный издевками, он подошел к вожаку мальчишек своего класса и плюнул ему на башмаки. Последовала короткая, но яростная драка, к концу которой он повалил вожака на спину, придавил его коленями и стал колотить головой о землю. Их разняла учительница. После этого его больше не задирали. И в конце концов он даже подружился с вожаком.

Он хорошо учился, мать расцветала, увидев очередное «отлично», и даже отец начал его хвалить. Отметки у него стали еще лучше, когда он оказался за одной партой с некрасивой, но очень способной девочкой, которая так была благодарна ему за несколько поспешных поцелуев в раздевалке, что никогда не прикрывала рукой тетрадь во время письменных экзаменов.

Школа была счастливейшим временем в его жизни: девочки любили его за красивую внешность и обаяние, учителя — за вежливость и внимание на уроках, за то, как он кивал, услышав в классе что-нибудь особенно важное, и улыбался их немудрящим шуткам; перед мальчиками же он изображал презрение и к девочкам, и к учителям — без нажима, но достаточно, чтобы они его тоже любили. Дома он был божеством. Отец в конце концов сдался и проникся к нему таким же восхищением, как и мать.

Когда пришла пора ухаживаний, он встречался с девочками из более богатых районов города. Его родители опять принялись спорить о карманных деньгах и расходах на одежду. Но споры эти были недолгими, и его отец, немного посопротивлявшись, уступал. Мать стала предсказывать, что он женится на девушке из богатой семьи. Она говорила это как будто шутя, но довольно часто.

В средней школе его выбрали президентом старшего класса, и он закончил ее третьим по математике и физике. При ежегодной оценке достижений он был назван лучшим танцором, наиболее популярным учеником и наиболее вероятным кандидатом на блестящую карьеру. Его родители устроили праздник по поводу окончания их сыном школы, на который пришли многие его одноклассники, жившие в зажиточной части города.

Через две недели его призвали в армию.

Первые дни в армии он еще плыл на волне эйфории, порожденной оставшимися позади успехами в школе. Но вскоре действительность стерла слой изоляции, и он понял, что безликое подчинение, которого от него требует армия, в тысячу раз унизительнее, чем издевательства товарищей в первом классе школы. И если бы он вздумал плюнуть на башмаки сержанта, то, наверно, провел бы оставшуюся жизнь в тюрьме для штрафников. Он проклинал слепую систему, которая забросила его в пехоту, где его окружали неотесанные идиоты, никогда в жизни не читавшие ничего, кроме комиксов. Вскоре он и сам стал читать комиксы — просто потому, что не был в состоянии сосредоточиться на захваченной из дому «Анне Карениной». Он подружился кое с кем из товарищей по взводу, которым покупал пиво в лагерном буфете и которых развлекал сочиненными им непристойными и безумно смешными биографиями офицеров. Он презирал все, чему его обучали, и все, что его заставляли делать.

Когда его посадили на транспортное судно в Сан-Франциско, его рвало от первого до последнего дня похода через Тихий океан. И он знал, что рвоту у него вызывала не одна качка. Он был уверен, что его убьют на войне.

На острове, частично все еще занятом японцами, он отстал от своей роты и остановился, охваченный ужасом, в гуще безмолвных джунглей. Он пошел в одном направлении, потом в другом, не зная, где искать спасения. Раздался хлопок выстрела, и мимо его уха просвистела пуля. Воздух взорвался резкими криками птиц. Он хлопнулся на землю и закатился под куст, похолодев от сознания, что наступил момент гибели.

Птичьи крики постепенно затихли. В ветвях росшего поблизости дерева он заметил отблеск металла. Значит, это там его подстерегает снайпер. Он стал заползать глубже в кусты, волоча за собой винтовку. Его тело стало липким от холодного пота, его колотила дрожь, и он боялся, что японец услышит, как под ним шуршат листья. Винтовка, казалось, весила тонну.

Наконец он подобрался к дереву метров на семь и разглядел в ветвях скорченную фигуру. Он поднял винтовку, прицелился и выстрелил. Хор птиц взорвался снова. В кроне дерева не произошло никакого движения. Потом с него вдруг свалилась винтовка, и он увидел, как снайпер неуклюже скользит вниз по лиане. Он соскочил на землю и тут же поднял руки. Это был маленький желтый человечек в смехотворном камуфляже из листьев и веток. Изо рта у него рвался перепуганный лепет со странными модуляциями.

Держа японца под прицелом, он встал на ноги. Японец был перепуган не меньше его: желтое лицо дергалось, колени дрожали. Он был перепуган даже больше, потому что на штанах спереди у него расплывалось мокрое пятно.

Он с пренебрежением глядел на жалкую фигуру противника. Теперь он уже твердо стоял на ногах, пот больше не лился у него по спине, а винтовка, нацеленная на эту дрожащую карикатуру на человека, казалась продолжением его рук. В голосе японца была мольба. Желто-коричневые пальцы шевелились, умоляя о пощаде.

Он медленно спустил курок. Даже не ощутив отдачи приклада в плечо, он глядел, как на груди японца расцвело черно-красное пятно. Человечек упал и начал скрести землю руками.

Крики птиц напоминали ему брошенную в воздух пачку разноцветных карточек. Поглядев на поверженного врага минуту-другую, он повернулся и зашагал прочь — такой же легкой и уверенной походкой, какой шел со сцены актового зала после получения свидетельства об окончании школы.

В январе 1947 года он был демобилизован. На груди у него красовались медали «Бронзовая звезда» и «Пурпурное сердце». В его истории болезни было записано, что на правой стороне груди у него остался шрам от ранения осколком снаряда. Вернувшись домой, он узнал, что за время его отсутствия отец погиб в автомобильной катастрофе.

В Менассете ему предложили несколько вакансий, но он все их отверг, как не обещающие быстрого продвижения по службе. Матери хватало на жизнь денег, полученных за отца от страховой компании, к тому же она опять стала брать шитье на дом. Пооколачивавшись в Менассете пару месяцев в ореоле бранной славы и довольствуясь выплачиваемыми ему федеральным правительством двадцатью долларами в неделю, он решил поехать в Нью-Йорк. Мать была против, но он уже достиг совершеннолетия и не был обязан считаться с ее мнением. Некоторые соседи с удивлением спрашивали, почему он не хочет поступить в университет — ведь за обучение будет платить правительство. Но он считал, что университет — ненужная остановка на пути к несомненно ожидавшему его успеху.

В Нью-Йорке он сначала поступил на работу в издательство, где, как его заверил начальник отдела кадров, способному человеку открываются большие возможности. Но он выдержал однообразную работу в отделе пересылок лишь две недели.

Затем он поступил в универмаг — продавцом в отдел мужской одежды. Там он задержался на месяц — и то лишь потому, что имел право покупать себе одежду с двадцатипроцентной скидкой.

К концу августа, пробыв в Нью-Йорке пять месяцев и сменив шесть мест, он опять ощутил внутреннее чувство неуверенности оттого, что им никто не восхищался и он ни в чем не преуспел. Он засел в арендованной им квартире и занялся глубоким самоанализом. И решил, что, если в тех шести местах, где работать он попробовал, ему не подвернулось ничего подходящего, маловероятно, что больше повезет в следующие пять месяцев. Он взял ручку и составил объективный, как ему казалось, список своих качеств, достоинств и талантов.

В сентябре он поступил в театральную школу, которую ему, как участнику войны, тоже оплачивало правительство. Поначалу преподаватели предсказали ему блестящую сценическую карьеру: он был хорош собой, умен и обладал звучным голосом, хотя ему сказали, что он должен будет избавиться от акцента, характерного для жителей Новой Англии. Поначалу он был полон надежд. Потом обнаружил, как много труда требуется для того, чтобы стать актером. Преподаватели предлагали ему упражнения типа: «Посмотрите на эту фотографию и постарайтесь выразить лицом и движениями, какие она у вас вызывает чувства». Ему подобные задания казались идиотизмом, хотя другие студенты как будто воспринимали их всерьез. Единственное, чем он занялся с усердием, так это дикцией: его обескуражило слово «акцент». Он всегда считал, что акцент может быть у других, но никак не у него.

Перейти на страницу:
Вы автор?
Жалоба
Все книги на сайте размещаются его пользователями. Приносим свои глубочайшие извинения, если Ваша книга была опубликована без Вашего на то согласия.
Напишите нам, и мы в срочном порядке примем меры.
Комментарии / Отзывы
    Ничего не найдено.