Тана Френч - Рассветная бухта Страница 2

О'Келли угрюмо буркнул что-то про свинью в смокинге.

На обратном пути я мельком проглядел отчет. Жертвы: Патрик Спейн, его жена Дженнифер и их дети Эмма и Джек. Сестра, которая вызвала полицию, — Фиона Рафферти. Под ее именем диспетчер вывел печатными буквами: «ВНИМАНИЕ: ЗВОНИВШАЯ — ИСТЕРИЧКА».

Ричи не сиделось: он прыгал с ноги на ногу, словно у него пружины в коленях.

— Что…

— Собирайся. Мы уезжаем.

— Я же говорил, — сказал Куигли, обращаясь к моему напарнику.

Ричи широко распахнул глаза, сама невинность:

— Правда? Извини, брат, не слышал. На уме совсем другое, понимаешь?

— Курран, я пытаюсь оказать тебе услугу. Ладно, дело твое. — На лице Куигли застыла гримаса обиды.

Я надел пальто и стал копаться в чемоданчике.

— Похоже, у вас тут увлекательная беседа. Может, поделитесь?

— Ерунда, — мгновенно отозвался Ричи. — Просто болтаем о всяком…

— Я сказал ему, что нехорошо, когда старший вызывает тебя одного и передает информацию втайне, — лицемерно произнес Куигли. — Это дурно отражается на репутации Ричи в отделе. Юноше стоит подумать.

Куигли обожает прикалываться над новичками, а также давить на подозреваемых чуть сильнее, чем следует. Правда, обычно ему хватает ума не трогать моих ребят, а вот Ричи чем-то его разозлил.

— Юноше будет о чем подумать, нечего отвлекаться на разную фигню!.. Ну, детектив Курран, готов? — Я вытащил из ящика галстук и сунул его в карман пальто — под столом, чтобы не давать Куигли повода для насмешек. — Тогда поехали.

— До встречи, — сказал Куигли не очень-то вежливым тоном.

Ричи послал ему воздушный поцелуй, а я сделал вид, что ничего не заметил.

Это было плотное, холодное и серое утро вторника, такое угрюмое и злобное, словно на дворе не октябрь, а март. Я вывел из гаража любимый серебристый «бумер». Официально машины распределяются в порядке живой очереди, однако салаги, занимающиеся домашним насилием, никогда не посмеют подойти к лучшей тачке отдела по расследованию убийств, поэтому машина всегда там, где нужно, и никто не бросает на пол обертки от гамбургеров.

Я и с закрытыми глазами наверняка нашел бы Брокен-Харбор, но рисковать не хотелось, поэтому я включил навигатор.

Где находится Брокен-Харбор, прибор не знал. Он хотел ехать в Брайанстаун.

Ричи недавно пришел в отдел и помогал мне вносить уточнения в досье Маллена. Это было его первое убийство, и он чуть из штанов не выпрыгивал.

— Нам дали дело?!

— Да.

— А какое?

— Убийство. — Я остановился на красный и передал Ричи галстук. Какое счастье: сегодня на нем была белая рубашка — дешевая и такая просвечивающая, что видна грудь, — и серые брюки, почти приличные, только на размер больше, чем надо. — Надень-ка.

Он посмотрел на галстук так, словно никогда подобного предмета не видел.

— Да?

— Да.

Я испугался, что придется притормозить и самому повязать Ричи галстук — он, похоже, в последний раз надевал его на первое причастие, — однако в конце концов парень справился… ну, плюс-минус.

— Круто выгляжу, да? — спросил он, наклоняя солнцезащитный козырек, чтобы посмотреться в зеркало.

— Получше, чем было, — ответил я.

О'Келли правильно говорит: одежда все меняет. Галстук был достойный: шелковый, красно-коричневый, с тонкими полосками, — но кто-то умеет носить хорошие вещи, а другим это не дано. Рост у Ричи пять футов девять дюймов максимум, он узкоплечий, тощий и выглядит лет на четырнадцать, хотя в личном деле написано, что ему тридцать. Считайте меня предвзятым, но я могу с точностью сказать, из какого он района. Это очевидно: слишком короткие бесцветные волосы, острые черты лица, подпрыгивающая походка, и одним глазом он словно высматривает опасность, а другим — то, что плохо лежит. На парне этот галстук казался краденым.

Ричи провел по нему пальцем:

— Симпатичный. Потом верну.

— Оставь себе. А подвернется момент, купи еще несколько.

Он бросил на меня взгляд и, кажется, хотел что-то ответить, но передумал.

— Спасибо.

Мы выехали на набережную и свернули к шоссе М-1. С моря вдоль берега Лиффи дул сильный ветер, заставляя пешеходов пригибаться. Когда мы попали в пробку — какой-то кретин на внедорожнике не заметил, что не успевает проскочить перекресток, — я выудил «блэкберри» и отправил сообщение сестре Джеральдине: «Джери, СРОЧНО выручай. КАК МОЖНО БЫСТРЕЕ вытащи Дину с работы. Если начнет ныть, что потеряет день, скажи, что я компенсирую. Не бойся, с ней все нормально, но пусть несколько дней побудет у тебя. Позвоню позже. Спасибо». Старший инспектор прав: через пару часов в Брокен-Харбор нагрянет пресса. Дина — младшая в семье, и мы с Джери по-прежнему ее защищаем. Когда сестренка узнает про эту историю, она должна быть в безопасном месте.

Пока я писал, Ричи следил за показаниями навигатора.

— Едем за город?

— В Брайанстаун. Слышал про него?

Он покачал головой.

— Судя по названию, один из новых городов.

— Точно. На побережье. Раньше там была деревня Брокен-Харбор, потом застроили. — Кретин на внедорожнике наконец убрался к чертовой матери, и пробка рассосалась. Одно из преимуществ экономического кризиса: половина машин остается в гараже, и те, кому действительно нужно ехать, теперь могут добраться до места назначения. — Можешь вспомнить, что самое страшное ты видел на работе?

Ричи пожал плечами:

— Я сто лет работал на трассе, еще до транспортного отдела. Видел разную жуть. Аварии.

Они все так считают. Когда-то я и сам так думал.

— Нет, сынок. Ничего ты не видел. Ты просто невинная овечка. Да, совсем не смешно, когда какой-то урод неправильно повернул и сшиб ребенка. Но ребенок, которого били головой об стену до тех пор пока не перестал дышать, — это совсем другое. Пока что ты видел только несчастные случаи. Теперь же сможешь взглянуть на то, что люди делают друг с другом сознательно. Разные вещи, поверь.

— А что там, куда мы едем? Ребенок?

— Семья — отец, мать и двое детей. Женщина, возможно, еще выкарабкается. Остальные уже нет.

Ричи замер. Я впервые видел его совершенно неподвижным.

— Боже мой. Сколько лет детям?

— Пока неизвестно.

— Что произошло?

— Похоже, их зарезали — дома, вчера вечером.

— Охренеть! Нет, ну просто охренеть. — Лицо Ричи исказила гримаса.

— Точно. И когда мы приедем на место, ты должен об этом забыть. Правило номер один, можешь записать: никаких эмоций на месте преступления. Считай до десяти, читай молитвы, тупо шути — все, что угодно. Если нужен совет, как бороться с чувствами, спрашивай прямо сейчас.

— Я в порядке.

— Надеюсь. Там сестра жены, и твои чувства ее не интересуют. Она хочет быть уверена, что у тебя все под контролем.

— Так и есть.

— Отлично. На, почитай.

Я протянул ему отчет о вызове и дал полминуты на то, чтобы просмотреть текст. Сосредоточившись, Ричи стал выглядеть старше и умнее.

— Когда приедем, что ты выяснишь у «мундиров» прежде всего? — спросил я, когда время истекло.

— Про оружие. Найдено ли оружие?

— А почему не о наличии следов взлома?

— Их кто угодно мог подделать.

— Давай без недомолвок: под кем угодно ты подразумеваешь Патрика или Дженнифер Спейн?

Он чуть поморщился — и я заметил это только потому, что внимательно следил за ним.

— Всех, у кого был доступ, — родственников, друзей. Всех, кого они впустили бы в дом.

— Но ведь думал ты не про них, а про Спейнов.

— Да, наверное.

— Так бывает, сынок, — незачем это отрицать. То, что Дженнифер Спейн выжила, делает ее одним из главных подозреваемых. С другой стороны, это, как правило, все-таки отец: женщина убивает только детей и себя, а вот мужчина — всю семью. В любом случае обычно никто не пытается изобразить взлом. У преступников на уме совсем другое.

— И все-таки это мы выясним на месте, как только приедут криминалисты. Полагаться на слова «мундиров» не будем. А вот насчет оружия я хотел бы узнать сразу.

— Молодец. Да, это самый главный вопрос. А о чем ты спросишь сестру?

— О том, кто мог желать зла Дженнифер Спейн. Или Патрику Спейну.

— Конечно, но об этом мы будем разговаривать со всеми, кого найдем. А о чем ты хочешь спросить именно Фиону Рафферти?

Он пожал плечами.

— Ни о чем. Лично я мечтаю узнать, что она там делала.

— Тут сказано… — Ричи поднял листок. — Они общались каждый день. Она не смогла дозвониться.

— И что? Ричи, подумай. Допустим, они разговаривают… ну, например, в девять, когда благоверные уже на работе, а дети — в школе.

— Или когда женщины тоже работают.

— Дженнифер Спейн не работала, иначе сестра бы сказала: «Ее нет на работе», — а не: «Я не могу ей дозвониться». Итак, Фиона звонит Дженнифер около девяти, самое раннее, в половине девятого — ведь утром у них много дел, — а в десять тридцать шесть, — постучал я по листку, — она в Брайанстауне и звонит «мундирам». Не знаю, где именно живет и работает Фиона Рафферти, зато мне точно известно, что ехать от Брайанстауна до ближайшего населенного пункта не меньше часа. Иными словами, через час после несостоявшегося разговора — максимум через час, а может, и раньше — Фиона так сильно напугана, что бросает все и мчит к черту на рога. Слишком уж бурная реакция. Я бы с удовольствием узнал, почему она так подорвалась.