Лев Пучков - Ксенофоб Страница 2

Стыдно, товарищи, стыдно! Надо строиться в полки, дружно топать на учебу и выращивать свои кланы – сильные и конкурентоспособные, с тенденцией к полному доминированию над кланами иноземными, прорастающими корнями в глубь веков, а потому архаичными, отсталыми...

Ах, да, пардон: это уже из трактата.

Возвращаемся к вещам более приземленного порядка.

Итак, Федя напоролся на некий диссонанс в моем тексте и выпал из состояния задумчивого созерцания.

– Я не понял, это, вообще, че такое?

– В смысле?

– В смысле: «рискуя показаться фривольным» и прочий мур-мур, а тут: оп-па! – и по самое «не балуйся»... Ты это поправишь?

– Нет, так оставлю.

– Ну ты... Это ж вроде как документ, правильно?

– Это трактат. В первом значении – рассуждение на специально заданную тему.

– Ну, не знаю...

– А ты, никак, решил в цензоры записаться?

– Да ну, какие цензоры... Просто это... Ну, короче – режет слух.

– Ага! Бросается в глаза, царапает, цепляет – да?

– Да, бросается.

– Значит все здорово. Такая задумка и была.

– Не понял?

– В данном случае эпатаж – это не форма самовыражения. Это намеренная акцентуация, адресованная специфической аудитории.

– Так... А если в дыню?

О да, в дыню – это актуально. Это универсальный способ решения практически всех проблем. Гусенок наш – метр семьдесят восемь, сто два кило эксклюзивного мяса и сухожилий (когда раздавали жир, это тело было на тренировке – не досталось ему), мастер спорта по трем видам единоборств и биатлону. Да, надо заметить: все его друзья-спортсмены вырывали «мастера» тяжелым кропотливым трудом, а некоторые прямо-таки с потом и кровью. А Феде все далось легко и играючи: он у нас богатырь от природы.

– А чего такой агрессивный? Смотри, какое прекрасное утро: мир утопает в любви и яблоневом цвете...

– Не, а че ты мне тут умника лепишь? По-русски объяснить нельзя?

– По-русски? По-русски... Да пожалуйста: жили были ах и ох. Все им было нах и пох...

– Хм... Неплохо. Сам придумал?

– В сети нашел – понравилось.

– Понял. Как это связано с твоим е...квакнутым трактатом, умник?

– Тебе было по, что ты читал до этого. А в этом месте ты проснулся, встрепенулся, и стал задавать вопросы. Так?

– Ну а кто бы не встрепенулся?!

– Слушай, а ты же не «наци», верно? Тебе разве не по?

– Ну, в общем – да, но... Гхм-кхм...

– Вот видишь: ты посторонний – а встрепенулся. А теперь прикинь: вот эту дрянь будут читать «скины», фашисты, «легионеры» и прочие тщательно бритые личности...

– Ага... – Федя скосил взгляд влево-вверх, помял своими стальными ручищами воздух, будто ощупывая облюбованный для размозжения бритый череп и недовольно нахмурился. – Ну, ясно... Я только не понял: на кой буй оно тебе надо?

– Не мне, а – нам.

– Нам?! – Федор скривился так, словно ему за пазуху сунули обледеневшие фекалии больного болотной лихорадкой гиппопотама. – Я не понял, вы что, договорились с Борькой? Вы чего цепляетесь к этим долбанутым «легионерам»? Вам что, заняться больше нечем?!

Так... Не спешите приклеивать ярлыки типа «буйный самодур», «зануда, сатрап» и проч. В норме Федя – добрейшей души человек, любит похохмить и обстоятельно приколоться. Однако сейчас его гложет проблема, которую хотелось бы решить как можно скорее. Скорее не получается: решать будем только во второй половине дня. Так долго ждать для Феди – мука несусветная, его любимый принцип: здесь и сейчас. Вот и нервничает.

А поскольку проблема напрямую связана с искусно бритыми субъектами, товарищ на любое упоминание о вышеупомянутых субъектах реагирует болезненно.

– Спокойнее, мой большой железный брат. Если опустить сиюминутные эмоции и абстрагироваться от сегодняшней ситуации, которую ровно в четыре пополудни мы разрулим одним движением...

– Ага, я посмотрю, как это будет – «одним движением»...

– Короче. Эти люди живут рядом с нами, среди нас, и по сути своей – они почти что наши. Колоссальная аудитория. По большей части запущенная – идейных среди них немного. Одним словом, нужно и должно бороться за эту часть аудитории. Нельзя ее упускать.

– Ну-ну... – Федя повел могучими плечами и, выудив из деревянной коробки на тумбочке шипастый мячик, стал нервно мять его. – «Бороться»... Думаю, тебя за такие выкрутасы очень быстро шлепнут и бороться будет некому. Ты когда этот трактат собираешься печатать?

– Как кончу – так и сразу.

– Так... Полгода ты его уже мучаешь. Это где-то середина, да?

– Пятый раздел.

– А сколько всего разделов?

– Если ничего не изменится – девять.

– А, ну тогда все пучком. Минимум полгода еще можно жить спокойно...

«...Итак, эффективность вашей деятельности – нулевая. Польза от нее уже не нулевая, а даже со знаком минус: никого из реальных негодяев вы не трогаете, а из-за ваших никому не нужных экзерциций с дехканами нашу нацию поливают позором все, кому не лень.

В связи с этим у меня к вам предложение. Вы как-нибудь соберитесь в кружок, пораскиньте мозгами, и задайте вопрос своему местечковому руководству (к центральному-то вас все равно не допустят): зачем мы все это делаем? Кому все это нужно?!

Если ответа не получите – обращайтесь. Вопрос выеденного яйца не стоит, все лежит на поверхности, но если вы сами до этого додуматься не в состоянии, я вам быстренько растолкую, куда ушли слоны и почем нынче несортированный хлопок...»

Хе-хе... Я не стал разочаровывать своего огнеупорного брата: он и так сегодня не в духе. Трактат мой практически готов, сейчас я ползу сверху вниз по главам, произвожу финальную шлифовку и добавляю «изюминки». Еще неделя – и в массы. Сначала в блог Бормана и в форум «Народного ополчения» – фрагментами, параллельно в пару интернет-изданий (там уже все заточено – свои люди), потом можно будет и в бумажном варианте попробовать. Я уже и название придумал: «КОМУ НА РУСИ ЖИТЬ...»

«...И последнее – извечный русский вопрос: «ЧТО ДЕЛАТЬ»?

Здесь тоже все очень просто, но к вашему руководству я вас отсылать не буду, а отвечу сразу и без обиняков.

Во-первых, ни в коем случае не надо никого убивать: это глупо, крайне неэффективно и чревато (вспомните, чем кончил так славно стартовавший Адик Шикльгрубер – ни безупречно выстроенная идеология не помогла, ни колоссальные людские и промышленные ресурсы).

Во-вторых, присмотритесь повнимательнее к вашим вождям. Судя по тому, чем вы занимаетесь, эти ребята поголовно наняты врагами нашей нации.

Для чего наняты? А вот:

– для ее (нации) дискредитации перед лицом мирового сообщества;

– для массовой дезориентации пассионарной (наиболее активной) части славянской молодежи и отвлечения ее от истинных проблем, являющихся причиной нынешнего бедственного положения нашего Народа;

– для противодействия возникновению устойчивых групп и структур, способных вести реальную и конструктивную борьбу с иноземной экспансией на территории России.

Если последние два пункта кому-то неясны, прокомментирую: подавляющая часть активной молодежи бреет черепа, одевает «мартенсы» и дубасит (почем зря) иноземных люмпенов и дехкан – вникать в суть социальных проблем и конструктивно противостоять экспансии просто некому.

В-третьих: ребята, надо массово идти во власть и легитимно выдавливать иноземных резидентов с ключевых позиций во всех государственнообразующих сферах. В нынешних условиях это ЕДИНСТВЕННО РЕАЛЬНЫЙ И ЭФФЕКТИВНЫЙ СПОСОБ противостояния вышеупомянутой экспансии.

Проще говоря, Управление, Финансы, Добыча, Производство, Промышленность, Транспорт, Строительство и Торговля – все это должно быть нашим.

Каким образом идти во власть? Ребята – несмотря на умные слова и кажущиеся такими важными понятия – это тоже очень просто. Если сами не додумались, вспомните опыт мудрых иудеев, век назад уничтоживших нашими же руками Великую Российскую Империю. Ну-ка, быстренько, вспоминайте, где и в какой среде формировались первичные очаги Сопротивления и Группы Влияния...»

Чпоньк!

Шипастый мячик в Фединых клешнях душераздирающе мяукнул и испустил дух.

Ну что сказать: глыба, матерый человечище. Он на этот «ежик» в позапрошлом году своим «жигулем» наехал, и ничего – пережили. Я вообще даже и не предполагал, что такую штуку можно порвать в принципе.

– О, плятт... – Федя огорченно вздохнул, вкратце побаюкал останки мячика (как тушку внезапно почившего соседского енота) и кинул в мусорную корзину. – Уже привык к нему – как родной был.

– Знаешь, я тоже.

– Я куплю – такой же.

– Не купишь, – я сохранил трактат и выключил компьютер. – Ему в феврале пять лет стукнуло. Такие сейчас уже не делают.

– Ну, тогда другой куплю...

– Мне другой не надо.

– Так. Ну и что теперь...

– Да ничего. Пошли в «Патриот».