Rulez - Гарри Поттер и двойной капкан Страница 2

Минерва МакГонагалл.

Этого Гарри ожидал; как сказала Джинни, его исключение из команды — лишь на время пребывания в школе Долорес Амбридж. При упоминании этой старой жабы в Гарри снова проснулась ненависть, и он автоматически сжал правый кулак и посмотрел на тыльную сторону ладони. Да, эта старая жаба своим черным, острым, как лезвие, пером заставляла Гарри врезать в свою руку надпись. Перед ним, как видение, пронеслась одна из сцен его наказаний у Амбридж. Он почувствовал, что опять начинает выходить из себя — настольная лампа начала помигивать.

Гарри отбросил письма и вновь подошел к раскрытому окну.

Уже светало, стало теплеть, и солнечные лучи уже гораздо смелее стали пробираться в его комнату, наполняя ее естественным светом. Природа перестала применять робкие попытки проснуться и с каждой минутой все отчетливей напоминала миру, что лишь ей подвластно все. Редкие облака, которые были на небе еще полчаса назад, теперь нещадно отгонялись ветром в неизвестном направлении. Гарри стоял зачарованный, не думая ни о чем, кроме того, что он видел за окном.

И не заметил, как первые признаки утра стали проявляться за стенами его комнаты — внизу послышались шаги, а затем, и оклик тети Петунии:

— Ты собираешься спускаться на завтрак, или ты хочешь, чтоб тебе его подносили? Мы тебе не нанимались в официанты! Немедленно спускайся вниз, иначе останешься голодным, несносный мальчишка!

Гарри вернулся на грешную землю, закрыл окно, натянул футболку и уныло побрел из комнаты на кухню, надеясь, что сегодняшний день будет лучше, чем предыдущий.

Гарри спустился по лестнице, миновал чулан, в котором прожил 11 лет, и его память мгновенно выдала воспоминания обо всех унижениях, выпавших на его долю за эти годы, до того, как он узнал, что он — волшебник. Гарри почувствовал, что снова закипает и опять начал себя уговаривать успокоиться — ему не нужно еще одно разбирательство в Отделе Магического Правопорядка, где его снова будут обвинять в неправомерном употреблении магии несовершеннолетним волшебником. Гарри не был уверен, что и в этот раз Дамблдор сможет его вытащить из подобной передряги, поэтому он несколько раз глубоко вздохнул, чтобы успокоиться и, открыв дверь, вошел в кухню. Дурсли уже сидели за столом, а кузен Дадли, похоже, уже слопал свою порцию завтрака и поглядывал на соседнюю тарелку в надежде на добавку.

— Доброе утро, — поздоровался Гарри и сел рядом с Дадли.

— Утро было бы добрым, если б тебя не было в этом доме, паршивец, — прошипел дядя Вернон, но, попав под укоризненный взгляд своей жены, смолк и продолжил трапезу.

Тетя Петуния поставила перед Гарри тарелку с овсянкой и еще рядом — несколько тостов с джемом, а так же пустую чашку.

— Чай или кофе? — спросила тетя, и Гарри от удивления чуть не упал со стула — когда это ему предлагали выбрать чай или кофе; да еще дали на завтрак не просто пустой жареный хлеб, а с джемом, да еще и овсянку?!

— Я… я буду чай, спасибо, тетя, — промямлил Гарри, стараясь придать голосу как можно более благодарное выражение.

Петуния поставила перед юношей чашку горячего чая и, как ни в чем не бывало, села рядом с мужем и продолжила завтрак.

Гарри старался не смотреть в ее сторону, боясь, что в любую секунду ее настроение вновь сменится на привычную неприязнь и нормальное утро закончится очередным скандалом или еще чем-нибудь похуже. Дурсли как обычно проводили любую трапезу под аккомпанемент телевизора, сегодня это были обычные утренние новости, что вновь поразило Гарри — как это Дадли не устроил папочке скандал, что ему не дали посмотреть за завтраком то, что ему нравится!

В телевизоре диктор бурчал что-то невнятное — громкость была почти на нуле, но, видимо сюжет о разрушенном доме заинтересовал дядю Вернона, и он прибавил звук на пульте.

— … полиция не смогла установить причину смерти семьи, которая проживала в этом доме. Комиссар отверг предположения, что это был пожар или взрыв газа. Похоже, что вся семья была убита еще до того, как дом был разрушен, но судмедэксперты не смогли пока указать точную причину гибели людей. По словам медиков, на людях нет никаких следов насильственной смерти или отравления газом; врачи заявили, что все члены семьи были здоровы, но были мертвы.

— Что за бред они несут! — негодовал дядя Вернон, — как можно быть здоровым и умереть просто так? Просто эти идиоты медики, наверно, неучи — не могут они определить! Тут же все очевидно — дом взорвался, наверно, утечка газа.

Сердце Гарри бешено стучало, в голове мысли носились с такой скоростью, что голова начала кружиться, и он едва не съехал со стула. Недоев, Гарри вышел из-за стола и пошел по направлению к лестнице.

— А поблагодарить за завтрак ты не считаешь нужным? — сказал Вернон, — да что взять с такого паршивца, как ты! Если бы не твоя тетя, ты бы сейчас рыскал по помойкам в поисках еды!

Гарри застыл у выхода с кухни и обернулся на Дурслей. Дадли застыл с тостом в руке и смотрел на отца с предвкушением на лице — он так любил, когда Вернон орал и поучал Гарри.

— Извините… спасибо, тетя Петуния, — проговорил он не своим голосом.

— Ну, спасибо, что хоть этим словам тебя научили в твоем дурдоме! — начал выходить из себя Вернон. — Очевидно, что предмету “воспитание” вас там не учат!

— Вернон, прекрати немедленно! — повысила голос тетя Петуния. — Зачем ты его провоцируешь? Ты что, не помнишь что было, когда он разозлился на Мардж? Я лично, не желала бы видеть тебя раздутым под потолком!

Дадли засмеялся, представив своего отца парящим под кухонным потолком, раздутым до размеров воздушного шара.

— А с каких это пор ты начала за него заступаться, Петуния? Ты себя нормально чувствуешь, дорогая? — немного понизив тон, сказал дядя Вернон.

— Я за него не заступаюсь, просто не желаю, чтобы еще раз пришли эти люди и учили нас, как нам обращаться с мальчишкой, — с легким нажимом в голосе сказала тетя и перевела взгляд с мужа на племянника, застывшего в дверях со странным выражением на лице. — Ты же не хотел бы встретить ту компанию еще раз, да еще и у нас в доме, правда, Вернон?

— Нет, конечно, мне потом кошмары неделю снились, — ответил дядя Вернон, но все же с презрением кинул взгляд на Гарри. — Чего встал? Ты ж собирался подняться к себе — мы тебя не задерживаем! Хотя мне и хотелось бы узнать, почему это ты так резко куда-то собрался? Опять что-то замышляешь, негодник?

— Нет, я ничего не замышляю, дядя. Просто мне нехорошо и я хотел бы вернуться к себе в комнату, чтобы вам не досаждать своим присутствием, — съязвил Гарри, но Дурсли не уловили сарказма в его тоне. Напротив, тетя Петуния, похоже, изобразила некоторое подобие переживания за племянника на своем лице. — Если вы ничего не имеете против, я пойду к себе, — продолжил Гарри и сделал еще одну попытку выйти из кухни.

— А почему тебе надо было идти прямо сейчас, ты даже не закончил завтрак, — Петуния старалась придать безразличную окраску своему голосу, но Гарри, все же, смог уловить в нем нотки волнения. — Тебе что-то не понравилось из того, что ты услышал в новостях?

Гарри был настолько поражен, что не сразу смог найти свой голос и собраться с мыслями для достойного ответа. Что-то явно было не то! Тетя Петуния справляется о его настроении или здоровье, да когда такое было?

— Мне…я…да я просто…эта непонятная гибель семьи… в этом доме…непонятно, из-за чего они умерли, — промямлил Гарри, не отрывая глаз от тети.

— Что значит, тебе не понятно? В доме был взрыв газа, это и стало причиной их смерти, — заорал дядя Вернон, расплескав остатки кофе. — И вообще, ты что, снова смотришь новости, как в прошлом году? Надеешься, что-нибудь про ваш сброд услышать, ха!

Гарри глубоко вдохнул, не дав гневу вылететь наружу.

— Нет, просто я боюсь, что гибелью этой семьи Волдеморт развязал войну, — скорее себе, чем Дурслям, сказал Гарри.

Он поднял глаза на тетю — на ее лице застыло выражение крайнего волнения и удивления. Дадли переводил взгляд с отца на мать, в надежде, что один из них прояснит ситуацию доступным ему языком. Дядя Вернон, услышав имя Темного Лорда, побагровел и начал орать так, что посуда начала слегка подпрыгивать на столе:

— Да как ты смеешь впутывать сюда какого-то там маньяка! Я тебе сколько раз должен повторять, чтобы ты не упоминал о своем уродстве и обо всем, что с ним связано под моей крышей?! С меня достаточно того, что прошлым летом ты едва не убил моего сына, негодяй, а ты опять за свое принялся?!

— Вы же прекрасно знаете, что это не я напал на Дадли, — начал Гарри.

— Как бы ни так! Меня никто не переубедит в обратном! Ты наслал на него порчу, и ему было так плохо, он слышал и видел такие ужасы, которых никогда не было в его жизни — ты это сделал!

— Я ж говорил вам, что Дементоры заставляют людей переживать самые худшие моменты нашей жизни; наши страхи и боль — их пища, — попытался образумить дядю Гарри, чувствуя, что снова начинает терять над собой контроль, а этого нельзя было допустить ни в коем случае.