Мэрилин Мерлин - Лицо в тумане Страница 2

Джулия вспомнила историю, которую рассказала ей мать, когда дочери исполнилось семнадцать лет. Это было до того, как она вышла замуж за ее отца, в то время ее еще звали мисс Хелена Симпсон.

– Твой отец – единственный сын очень богатого и влиятельного человека, – рассказала тогда она. – Я жила с родителями недалеко от его дома и влюбилась в Глендона Рэймонда. Я всегда надеялась, что он ответит взаимностью на мою любовь, но он влюбился без памяти в актрису по имени Корлисс Белл. И, ко всеобщему изумлению, женился на ней.

– А потом?

Лицо Хелены помрачнело.

– А затем случилась трагедия. Пару лет после свадьбы Корлисс и твой отец были счастливы. Но потом выяснилось, что она не может иметь детей. И поэтому они взяли из приемного дома маленького ребенка. И этот ребенок – ты. Но отец очень тебя любит! А трагедия не в этом…

– А почему же он тогда все эти годы не заботился обо мне?

– К тому времени появилась я, – спокойно продолжила Хелена. – Но давай все по порядку. У твоего отца был приятель-компаньон по имени Арчер Шэйн. Как-то раз на одной вечеринке Глендон представил ему свою жену Корлисс, и, судя по всему, молодые люди быстро нашли общий язык.

– И?

– Твоему отцу в то время приходилось много ездить. Как-то раз, вернувшись из командировки, он узнал, что его жена использовала их загородный дом для встреч с Арчером Шэйном.

– Разве Корлисс не любила моего отца? – поинтересовалась Джулия.

– Этого я не могу тебе сказать, – ответила Хелена. – В любом случае, она была ему неверна. Когда твой отец застал Корлисс в постели с Арчером, между мужчинами завязалась драка. Твой отец схватил кухонный нож и зарезал своего компаньона.

– Мой отец… мой отец убийца?

– Да, – спокойно ответила Хелена. – И все эти годы он провел в тюрьме. Через пару месяцев он вернется.

– А что стало с Корлисс?

– О, она снова вышла замуж и снова развелась, насколько мне известно.

– Что случилось потом?

– Твой отец был на грани помешательства, оставшись наедине с трупом. В бессмысленной попытке скрыть преступление он поджег дом. Он, потеряв голову, бродил по улицам, пока сам не пришел в полицейский участок и не признался в содеянном. Когда его посадили в тюрьму, Корлисс поспешила с ним развестись, чтобы вскоре выйти замуж за богатого старика. Тот, как и предполагалось, вскоре умер. Так она стала богатой вдовой, разъезжающей по всему миру и меняющей любовников. А тебя отдали мне.

Для Джулии после этого рассказа наступил тяжелый момент: она должна была осознать то, что Хелена не ее родная мать, что ее отец – убийца, что он скоро вернется и что она должна его, несмотря ни на что, полюбить. Слишком много новостей в день семнадцатилетия.

За день до того, как его должны были выпустить, Хелена узнала кое-что новое о Корлисс.

– Представляешь, – взволнованно сказала она Джулии, – Корлисс, оказывается, больна. При этом она себя сносно чувствует – во всяком случае, так говорит, но ее лицо, видимо, жутко изменилось. Теперь она на публике всегда носит черную вуаль.

– Это я называю справедливостью, – безо всякого сожаления произнесла девушка.

– Тем не менее за ней до сих пор увиваются молодые люди. В данный момент это какой-то актер по имени Стивен Гринлоу. Конечно, она платит ему за то, чтобы он ее везде сопровождал. Весь мир об этом говорит.

А потом вернулся Глендон Рэймонд, и Джулия полюбила этого серьезного и приветливого человека как своего отца. Через год она окончила школу, а поскольку девушка интересовалась искусством, то было решено отправить ее учиться дальше – изучать историю искусств в Лондоне. Уже во время первого семестра она познакомилась с Дэвидом Шэйном, и молодые люди полюбили друг друга. Но однажды выяснилось, что Дэвид – один из двух сыновей того самого Арчера Шэйна!

Дэвид завил, что прошлое не имеет ничего общего с его нынешней жизнью. Ведь они оба были еще детьми, когда Глендон убил его отца.

– Я не имею ничего против твоего отца, – пытался убедить Джулию Дэвид.

Аргументы молодого человека убедили Джулию: она продолжала с ним встречаться и строила планы на будущее. Но когда через некоторое время она сказала родителям, что хотела бы представить им жениха, начались неприятности. Ее отец был вне себя от гнева. Более того, он вскоре объявил о своих планах переселиться в Америку, и его слова вызвали у Джулии настоящую панику.

– Я не могу тебя просто взять и отпустить, Джулия, – повторял Дэвид, но другого выхода у него не было.

– Мы будем переписываться, Дэвид.

Но молодой человек печально качал головой:

– Это не поможет. Твой отец хочет развести нас в разные стороны, и у него это получится, если ты уедешь.

Их прощание было бурным и сопровождалось рыданиями и клятвами верности.

Воспоминания вызвали у Джулии поток слез. Она со вздохом поднялась со своей кровати и, чтобы развеяться, решила зайти к родителям. Она открыла дверь каюты и вышла в темный коридор. Как только она переступила порог, ее охватил необъяснимый страх. Страх, который сковывал и лишал рассудка. Джулия переборола себя, прошла несколько шагов до соседней каюты и подняла руку, чтобы постучаться. В ту же секунду ее сзади схватили чьи-то сильные руки и потащили от двери. Одна рука крепко зажала ей рот, а другая железной хваткой сжала горло…

* * *

Чья-то рука сжимала ей горло все сильнее, и она почувствовала, что вот-вот потеряет сознание. Она отчаянно пыталась вдохнуть живительную порцию воздуха и в последней попытке привлечь внимание дотянулась ногой до двери в родительскую каюту. К счастью, этот стук возымел действие. Раздался голос ее матери, и дверь открылась. Хватка на шее девушки мгновенно ослабла, ее отпустили, и она без сознания упала на пол.

Очнулась Джулия в кровати в каюте родителей. Они с озабоченным видом сидели рядом.

Глендон заговорил первый, когда Джулия, моргая, приоткрыла глаза:

– Джулия, дорогая, что с тобой случилось? У тебя морская болезнь? Мы же даже не успели толком отплыть!

– Нет… – прохрипела она.

– Мы услышали шум за дверью, а когда открыли ее, то нашли тебя на полу в коридоре.

– Я хотела зайти к вам, но кто-то набросился на меня сзади и хотел задушить.

– Тебя? Задушить?

– Дитя мое, о чем ты говоришь? – удивленно спросила Хелена. – Ты это серьезно?

Джулия села в кровати и кивнула.

– Ты… ты разглядела нападавшего? – после затянувшегося молчания поинтересовался отец.

– Нет. Он набросился сзади, но это должен быть очень сильный человек. У него руки – как железные щипцы.

Глендон поднялся и подошел к иллюминатору. Он все еще сомневался в словах дочери:

– Меньше всего я хотел на этом корабле публичности и повышенного внимания, – проворчал он. – Если сейчас начать выяснять, кто это сделал, то вскоре всем на корабле станет известно, кто я и вся моя история.

– Ты не можешь сейчас думать только о себе, – строго сказала Хелена. – На Джулию напали.

– Это я знаю, – нехотя произнес Глендон. – Я сейчас думаю, что лучше всего сделать в этой ситуации. То есть ты понятия не имеешь, кто мог на тебя напасть, Джулия?

– Нет.

– Не понимаю, – сказал Глендон. – Должно быть, на борту имеется сумасшедший, потому что ни у одного нормального человека нет никакой причины на тебя нападать.

– Ты прав, – согласилась с ним Хелена. – Помнишь того высокого худого мужчину с головой, похожей на череп, которого мы встретили на палубе? Того, в коричневом плаще. Весьма странный тип.

– Это верно. Но нельзя подозревать человека только за то, что он странно выглядит.

– Кстати, я общалась с этим человеком, – отозвалась Джулия. – Его имя Мэйнард, профессор Чарльз Мэйнард. Да, он странный, но вполне дружелюбный.

– Я считаю, что мы должны сообщить о нападении, – решительно заявила Хелена. – Кто знает, как будут развиваться события.

– Ты права, – со вздохом согласился с ней муж. – Но это означает конец нашей анонимности.

Он пригласил в каюту помощника капитана, и девушка рассказал ему о нападении. О загадочном профессоре Чарльзе Мэйнарде девушка упоминать не стала. Однако ее отец думал по-другому, и, когда Джулия закончила свой рассказ, он тут же перевел разговор на профессора Мэйнарда. При упоминании его имени старпом тут же оживился:

– Ах, этот, – сказал он, – оставшийся в живых пассажир «Титаника»!

– Да, именно. Наверное, он немного не в своем уме?

– «Немного» – это мягко сказано, – отозвался старпом. – Я думаю, что после той катастрофы он перестал дружить с головой. В течение полугода после того, как затонул «Титаник», он уже два раза проплывал тем же маршрутом на «Кардонии». Видимо, он одержим какой-то идеей, которая заставляет его снова и снова возвращаться на место трагедии.