Майкл Палмер - Естественные причины Страница 2

– Пожалуйста, Билли, пожалуйста, поторопись, – захныкала она.

Она неловко стала копаться в сумочке, ища салфетку, когда заметила густое темно-красное пятно, расползавшееся в паху и на боках ее бежевых брюк. Это была не прозрачная или слегка окрашенная жидкость, о которой говорила медсестра. Это была кровь! Конни почувствовала головокружение, сознание помутилось. Она попыталась унять кровотечение из носа, кровь теперь затекала в рот и капала на блузку. Левая рука словно налилась свинцом.

– Пожалуйста! Пожалуйста, помогите кто-нибудь! – закричала Конни. И тут же поняла, что эти слова всего лишь пронеслись в ее сознании, произнести их вслух она не смогла. Перед глазами все поплыло, левую сторону тела парализовало. Ее охватил неописуемый ужас.

В это мгновение лобовое стекло «форда» разлетелось вдребезги, осыпав ее дождем осколков. Кровь из глубоких порезов на лбу залила лицо. Конни протерла глаза тыльной стороной правой руки, на короткое время вернув себе способность видеть. На капоте растянулось тело Билли, его разбитая голова и болтающаяся рука безжизненно свисали над сиденьем возле нее. Конни вновь и вновь издавала беззвучные вопли.

Через зияющее отверстие в лобовом стекле она увидела каких-то приближающихся людей. Не сознавая ничего, кроме желания бежать, Конни опустила руку на рычаг коробки скоростей и переключила ее из нейтрального положения на скорость. «Форд» рванулся вперед, ударив по крайней мере одного из мужчин и зацепив несколько припаркованных машин. Когда «универсал» выскочил, накренившись, на Третью авеню, тело Билли свалилось на мостовую. Конни, к этому времени скорее мертвая, чем живая, взглянула, налево как раз вовремя, чтобы успеть увидеть фары и бампер автобуса.

На одно короткое мгновение раздался ужасный скрежещущий звук, сопровождающийся такой дикой болью, какой она никогда не испытывала. Затем так же мгновенно наступила тьма... и покой.

Глава 1

1 июля, день смены состава

От квартиры Сары Болдуин до медицинского центра Бостона было ровно семь и две десятых мили. Сегодня – в субботу – дороги сухие, невысокая влажность, и в шесть утра практически никакого движения.

Сара прищурилась от яркого утреннего света. «Девятнадцать минут сорок пять секунд», – подумала она.

Она оседлала свой велосипед «фуджи» с переключателем скоростей, поправила шлем безопасности и поставила секундомер на нулевую отметку. Борьба теперь шла в пределах пятнадцати секунд, и чаще всего ей удавалось их выиграть. В течение двух лет, что она ездит на велосипеде в МЦБ, Медицинский центр Бостона, она отточила четкость езды, привнося в требуемое для поездки время массу скрытых переменных, не все из которых помнила.

«Было это во вторник или четверг?.. Добавила тридцать секунд. Пила обычный кофе за завтраком вместо декофеинизированного? ...Отнять сорок пять. Две ночи подряд без вызовов?.. Целая минута выигрыша или даже больше. Сегодня тоже надо постараться принажать на педали, чтобы почувствовать физическую нагрузку, но не чересчур сильно, иначе вспотеешь».

Она взглянула на радующие глаз дома, выстроившиеся вдоль ее узкой улицы, включила секундомер и оттолкнулась. Когда-то она чуть не фанатично старалась держать спортивную форму, но теперь практически отказалась от всякого рода упражнений и бега. Вместо этого она выжимала из себя все во время поездок на работу, принимала душ в больнице, а потом переодевалась в рабочую одежду для обходов. Сегодня ничего необычного не ожидалось.

Первого июля в Медицинском центре Бостона, как и в большинстве клинических больниц страны, отмечали День смены состава.

Для каждого обучающегося искусству врачевания, День смены состава сотрудников был связан с целым рядом церемоний. В больнице появлялись новоиспеченные доктора медицины, начиная там свой первый год стажерской жизни. Продержавшиеся год переходили на второй, тем самым закрепляя свои позиции. Для Сары перемена будет заключаться в том, что со второго года практики по акушерству и гинекологии она перейдет на третий. Буквально сразу меньше опеки, особенно в операционной. Нельзя сказать, что напряжение и страхи, охватившие ее год назад в День смены, оказались позади, но, безусловно, теперь она чувствовала себя увереннее.

Потом пройдет еще год, и День смены превратит Сару в старшую практикантку-сотрудницу. С этого дня, как в большинстве подобных случаев, все будет зависеть от ее решения, от ее профессионализма. И хотя быть старшей в скромном медицинском заведении типа МЦБ не так престижно, как, например, в «Уайт Мемориал» или в другом огромном университетском госпитале, все равно это впечатляет – особенно если вспомнить, что еще лет семь назад она и не помышляла о карьере врача.

Сара сбросила скорость, когда преодолевала холм Бикэн, а затем спустилась к заливу Бэк-Бэй. Как раз в нескольких кварталах отсюда высилось огромное здание из бурого камня, где когда-то размещался институт Эттингера, там лечили внушением по методу холизма. Как и всегда, проезжая мимо этого здания, она спросила себя, почему Питер Эттингер никогда не отвечает на ее звонки и письма. Может быть, он женился? Счастлив ли он? И что стало с Аннали, девочкой из Восточной Африки, которую он удочерил. Когда Сара уехала, ей исполнилось пятнадцать лет, и они были очень близки. Сару все еще печалило, что их взаимоотношения прервались.

Три года назад, когда она возвратилась из Италии, получив степень Д.М., доктора медицины, Сара заехала в институт. Место, которое когда-то было ее домом и средоточием всей ее жизни, превратилось теперь в шесть роскошных строений. Среди совладельцев значилась фамилия Питера. Через несколько месяцев она узнала о «Ксанаду», холистской общине, которую Питер основал в холмистой местности к западу от города. Она намеревалась как-нибудь съездить туда. Может быть, при личной встрече они смогут все наладить.

Но так и не собралась.

Задумавшись, Сара проехала на желтый свет и навлекла на себя непристойный жест таксиста, который готовился рвануть на зеленый.

"Поосторожнее, – мысленно предупредила она себя. – Будь внимательнее. Иначе все кончится тем, что в День смены окажешься в отделении «Скорой помощи».

Сара проверила время, когда повернула с шоссе Ветеранов на въездную дорогу МЦБ, Уже больше двадцати минут. Она остановила велосипед, решив пройти пешком последние несколько сотен ярдов.

Ее небольшие состязания с самой собой особого значения не имели. И все же она мысленно отметила, что День смены состава начался с неудачи.

Впереди, по обе стороны въездной дороги, выстроились пикетчики, глумливо выкрикивающие что-то вслед идущим на работу и иногда принимавшиеся нестройно скандировать. Прошла уже неделя или больше без демонстраций возле МЦБ – самый длительный срок, как могла припомнить Сара. Теперь на тропу войны вышла какая-то новая группа. Сара попыталась сообразить какая. Медсестры... или... обслуживание, транспортники, охрана, питание, канцеляристы, физиотерапевты, младшие медсестры или работники по эксплуатации зданий – рано или поздно каждая из этих групп предъявляла свои требования руководству больницы.

«Долой Гленна Пэриса...» «МЦБ – новое хвастовство...» «Улучшайте управление. Довольно обещаний...» «МЦБ – нет, здравоохранению – да!»

Плакаты в основном были подготовлены профессионально. Надписи на них варьировались от подлых до злобных.

«Разве Пэрис подпалился? А нам-то что?..» «Заплатите нам, или делайте все сами...» «Можно ли быть спокойным за жизнь в этом заведении?»

Значит, все-таки эксплуатационники. Какие бы ни были счеты с МЦБ, отметила про себя Сара, деньги, похоже, у них водятся.

– Удачный денек для демонстрации, правда?

С ней поравнялся Эндрю Трюскот, ставший с сегодняшнего дня старшим хирургом по сосудистым системам и живущий теперь здесь. Приехал он из Австралии и обладал острым язычком, который порой становился просто ядовитым. В свои тридцать шесть Эндрю был единственным практикантом – ровесником Сары. Тяжелый в общении человек, с ужасным самомнением и, не исключено, – серьезными комплексами, но чертовски хороший хирург. Они встретились в первый же день ее приезда в МЦБ и быстро сошлись. Вначале Сара думала, что эти отношения – чувство товарищества по профессии – перерастут в настоящую дружбу. Но оказалось, что товарищество по профессии – это большее, на что мог пойти Эндрю с кем бы то ни было в МЦБ.

И все же Саре нравилось общаться с ним, из их бесед она почерпнула немало полезного. Но она также признавалась самой себе, что если бы Эндрю Трюскот не был женат, то она охотно пустила бы в ход свои женские уловки и преодолела бы его сдержанность. А пока что Сара пыталась разрешить нелегкую проблему – как стать компетентным хирургом, не отказываясь полностью от любви, дружбы, секса и всего того, из чего состоит жизнь помимо больницы.