Кости под пеплом (СИ) - Вронская Елизавета Страница 2

— Мне он ни к чему. В загробном мире нет ни дня, ни ночи, только вечная темнота. Здесь царит покой. Больным глазам свет причиняет боль, израненные души он же заставляет страдать за предыдущим миром, и только тьма может помочь как первым, так и вторым. Вы, люди, её совершенно не цените. Ваш страх непременно один из самых больших грехов.

Винс совершенно не слушал свою собеседницу. Он нервно дёргал коленками, утешая себя мыслью, что старуха, подобно свету, тоже всего лишь иллюзия. Ему хотелось думать, что открыв глаза, он окажется в своей маленькой однокомнатной квартирке на окраине города, которая пропитана запахом коньяка и сигарет. Омерзительный запах гнили проник в нос Винса и он поспешил закрыть его ладошкой. Открыв глаза, он испуганно вскрикнул и дёрнулся назад, ударяясь головой о стену. Перед ним не было ничего, кроме огромных красных глаз, которые пристально его пожирали.

— Мне не нравится, когда меня не слушают, — заговорила женщина и вновь села в кресло.

Запах гнили отдалился и Винс тут же поспешил извиниться.

— Я знаю, какой вопрос тебя мучил на протяжении жизни. Ты хочешь знать о Люси…

Мужчина встрепенулся:

— Ты расскажешь о ней? — звонким голосом он перебил женщину. — Наш последний вечер… с тех пор я никогда её не видел. Она в порядке?

— Я не имею права рассказывать другим людям про чужие судьбы, но исключения есть всегда, — она протянула руки вверх и, словно по волшебству, крыша исчезла, сливаясь воедино с ночным небом. Дождь, будто купол, окутывал старый дом, оберегая его от ветра снаружи. Одна из звёзд стала излучать едва уловимый свет, который с каждой секундой разрастался всё сильнее, и вот, наконец, вся его мощь обрушилась на старуху. От столь ядовитого блеска Винс был вынужден не только отвернуться и зажмурить глаза, но и закрыть лицо руками. Судьба тяжело задышала. Её глаза были широко распахнуты, а красные зрачки в один миг переменились в цвет морской волны, и ярко-синяя вспышка поглотила весь дом. Не сводя глаз с ночного неба, женщина заговорила почти механическим голосом: — в тот самый вечер, когда ты решил уйти с Эбби, под сердцем Люси забилось второе. Ты изменил ход не только своей жизни, ты изменил жизнь ребёнка, которого она вынашивала. Он часто болел. Люси долго молила нас о помощи, и она была услышана. Мы называем себя вторичным единством: Жизнь, Судьба, Любовь и Смерть. Над нами не властвует ни царство Небес, ни царство Тьмы. Мы лишь их слуги, однако, превосходим каждого своим величием. Сделка была совершена. Мы забрали одну жизнь взамен другой. Но это не изменило её проклятия. Дети платят за грехи родителей и долг на ней, размером с вечность.

Глаза старухи резко почернели и весь свет, находящийся в комнате, в одно мгновение спрятался в её зрачках.

— У меня есть дочь… — голос Винса задрожал. — Но почему она должна платить за мои ошибки? Разве я не должен предстать перед Богом? Только он смеет судить меня!

— Про Бога говоришь, а библейских текстов не знаешь, — прошептала старуха и повернула к нему голову. — Господь, Бог человеколюбивый и милосердый, долготерпеливый, многомилостивый и истинный, сохраняющий милость в тысячи, прощающий вину и преступление, и грех, но не оставляющий без наказания, наказывающий вину отцов в детях и в детях детей до третьего и четвертого рода.

Мужчина поник.

— Неужели я ничем не могу ей помочь?

— Слишком поздно, ты не в силах что-либо изменить. Но я могу рассказать тебе, какой будет её жизнь.

— Но ты же сказала, что не имеешь права…

— Да, но так же я сказала, что есть исключения. Заблудшие души обречены скитаться в лесу мёртвых, пока не смогут отыскать мой дом. Какая-то часть души уходит с человеком, которого ты любил при жизни, какая-то с тем, кого потерял. То, что осталось от неё при тебе, будет либо блуждать в темноте, либо рваться обратно, как неупокоенный дух, пока не получит ответы на свои вопросы. Только так душа найдёт покой, и для этого я здесь. Я терпеливо жду каждого из заблудших, даже если это занимает тысячелетия.

Винс немного помолчал, а затем спросил:

— Что будет потом?

— Этого я не знаю, — она пристально посмотрела на окно, — но когда раздастся стук в дверь, ты непременно получишь ответ и на это. А пока что слушай, времени осталось совсем мало.

Глава 1

2014 год

Часы пробили полдень. Маленькая комната утонула в солнечных лучах. На побледневших окнах все ещё виднелись узоры ночного мороза, и только левкой, стоящий у кровати, дарил комнате весеннюю ласку. Тёплое одеяло окутывало молодое тело. Когда дверь комнаты слегка заскрипела, голубые глаза сонной девочки лениво открылись. Послышался нежный женский голос. Это была Люси Грин, мать девочки.

— Бэт, пора вставать. Ты же помнишь, что мы идём в гости к тётушке Карен?

Медленно усевшись на край кровати, и взяв под руку атласную подушку, Беатриса посмотрела на мать:

— Помню, — она надела шерстяные тапочки. — Но почему мы должны каждый год выслушивать одни и те же истории про её жизнь?

— Потому что она единственная, кто всегда помогал нам, и к тому же, сегодня у Карен и Дарби «Золотая свадьба». — Люси вздохнула, подошла к дочери и поцеловала её в лоб. Обхватив маленькие щечки руками, она продолжила: — Ты же знаешь, как сильно они тебя любят. Кстати, ты обещала им испечь кексы, поэтому приводи себя в порядок и бегом на кухню.

Бэт натянула улыбку. Ей ничего не хотелось делать, кроме как плюхнуться обратно в кровать и поспать еще часок другой, но когда дверь закрылась, она лишь тяжело вздохнула и направилась в душ. Вернувшись в комнату, она принялась расчесывать волосы. Больше всего она ненавидела это занятие. И хотя её длинные медно-красный кудри заставляли прохожих восхищаться их обладательницей, ей же они приносили множество неприятностей. Помимо того, что вычесывать их была ужасная морока, они постоянно цеплялись то за молнию одежды, то за серёжки, чего уж там говорить о том, как они лезли в глаза, стоило причёске всего лишь слегка растрепаться. Срезать их? Боже упаси! Люси была помешана на старых верованиях, чтобы позволить дочери укоротить гриву. Самой же Бэт не нравились ни длина, ни цвет своих волос. Расчесав запутанные пряди, она по привычке собрала их в пучок. Её взгляд замер на розовых таблетках, лежащих на краю журнального столика. Девочка с грустью проглотила одну из них и, накинув на себя первое, что попалось под руку, спустилась на кухню.

За окном протекала обычная жизнь: прохожие куда-то спешили, пренебрегая своими драгоценными минутами; машины, стоящие в пробках, сигналили друг другу, и было слышно, как неугомонно водители ругаются, крича во весь голос. Множество запахов смешивались воедино, и только маленькая кухня оставалась всегда равнодушной к городской суете.

— Как ты себя чувствуешь? — спросила Люси, вытирая влажные руки.

— В общем-то, неплохо. — Беатриса уселась на стул. — Когда мы пойдём к врачу?

— На следующей неделе. Если всё будет в порядке, тебе больше не придётся пить лекарства.

— Но меня больше не беспокоит сонный паралич…

— Бэт, — Люси перебила её и опустила голову. — Если в последние дни ты спишь нормально, это не значит, что гипнагогия отступила. Я очень рада, что шизофрению и нарколепсию мы уже исключили, но пока причина не найдена — лечение будет продолжаться.

— Я не сумасшедшая, — недовольно буркнула девочка и отвернулась к окну. — Фрейд говорил, что психологический признак сна — потеря интереса к внешнему миру. Может, стоит задуматься над этим, а не пичкать меня всякой дрянью?

Люси уже смирилась с резкими перепадами настроения дочери, а потому спокойно ответила:

— И давно ты читаешь Фрейда?

— С тех пор, как сны заменили реальность.

— Понятно. — Она взяла стул и села рядом с дочерью. — Очень давно люди считали, что сны есть чем-то фантастическим, предполагая, что сами боги посылают их. Это явление могли расшифровать колдуны или ясновидящие. Во сне мы отвлекаемся от внешнего мира, вступаем в разговор со своим внутренним «Я» и подсознанием…