Когда гроза сверкала - Владимир Сергеевич Курин Страница 2

Женщина вышла, поблагодарила секретаря. Мужчина напротив поднялся с дивана и спросил у нее:

–Ну как?

– Пойдем расскажу.

Они вышли. Я снова был не прав. Муж с женой. Увидел кольца. Не быть мне экстрасенсом. Хотя я бы хотел им стать, хоть на минуту. Мог бы все узнать о дочери. Почувствовал ком в горле, нужно успокоиться. Не мог сдерживаться, тревога подкатывала прям не в моготу. Начинали наворачиваться слезы. «Только не это! Надо подышать» – пронеслось в голове. Старался встать так, чтобы секретарь не заметила волнение, растреплет ведунье, та в раз меня обработает. Нельзя. Вышел во двор, оглянулся по сторонам в поиске урны или чего-нибудь вроде нее. Пусто. «Как не предусмотрительны экстрасенсы» – подумал я. Немного вроде отпустило, уличный воздух немного сбил волнение, но хотел покурить. Зашел в прихожую, чтобы спросить у секретаря где можно курить, но передумал в последний момент. Если покурю, ведунья учует запах дыма, скажет, что у меня проблемы со здоровьем, с легкими. А у меня нет проблем со здоровьем. Только душевная боль. Невыносимая, нестерпимая боль.

Девушка уже около двадцати минут была на сеансе, мне это было на руку, было время успокоиться. Вроде легче стало, продышался, удалось сосредоточиться на сеансе. Боже! Зачем я здесь? Вместо того, чтобы снова прочесывать леса и поля, заброшенные стройки и дома, я сижу здесь и жду помощи от человека. Наверное, от обычного человека. Да нет, все правильно я делаю. Леса уже пролезли вдоль и поперек, город и его окраины прочесали, и не раз. Где, от кого или от чего искать помощи?

Девушка вышла. Не сказать, что она была довольна или расстроена, совершенно без эмоций. Неужели никаких ощущений? Может скрывает, терпит. Выйдет за двор и станцует от радости или зарыдает от несчастья.

– Здрасьте! – произнес я, закрыв за собой дверь. Но увидел, что здороваться не с кем.

Я стоял в маленьком пустом коридоре, ни стульев, ничего. Тусклый свет лампы освещал глухие стены крошечного помещения. Впереди была еще одна дверь. Наверно это помещение было для того, чтобы не было слышно в прихожей о чем здесь говорят. Или в этом тесном помещении нужно как-то настроиться. Тогда на двери, которая ведет к ведунье надо было повесить табличку с надписью: стряхните с себя волнение и стресс, впереди вас ждет экстрасенс. Хотел бы улыбнуться от этой мысли, но … Я постоял где-то с минуту, подавливая в себе напряжение, волнение и стресс. Тихонько постучал в дверь и открыл ее.

Несколько свечей горели на столе за которым сидела женщина тридцати с небольшим лет, ее лицо было немного несимметрично, правая сторона была немного деформирована, видимо, последствия какого-то заболевания или несчастного случая. Волосы аккуратно собраны в платок с рисунком похожим на икону. Кроме стола в комнате были подсвечники на длинных ножках, которые стояли на полу. Несколько свечей, хаотично расставленных по комнате, горели и слегка потрескивали. В дальнем углу под самым потолком висела икона, я не смог разглядеть того, кто на ней был изображен, но не это меня удивило. Больше я удивился кресту с распятием, который висел в другом углу. Никак не связывались в голове церковные принадлежности и то, чем занимались в этой комнате.

Ведунья молча указала рукой на стул перед столом. Я присел, потирая вспотевшие ладони об джинсы. В комнате висело напряженное молчание, я не знал, что нужно говорить и нужно ли вообще. С другими псевдо-провидцами было как-то проще. Здесь же энергетика была какая-то грузная, которая давила прям изнутри. Запах свечей смешивался с непонятными ароматами, то ли трав, то ли каких-то косметических масел, что еще больше усиливало тяжесть обстановки.

– Что тебя беспокоит!? – прервала молчание ведунья.

Я даже немного вздрогнул от резкости тона ее голоса, словно я десятый раз спрашивал ее об одном и том же, и вот она, наконец, потеряв всякое терпение, гаркнула мне, отвечая в очередной раз один и тот же ответ.

Небольшая растерянность взбудоражила во мне бесконечный поток мыслей. Я не мог сообразить с чего мне начать. Спустя несколько секунд я сказал то, что и сам не ожидал:

– Как бы вам сказать, – я смотрел на пламя свечи, которая стояла в метре от меня – я скептически отношусь к вам и ко всем, кто твердит, что может видеть чужое прошлое и будущее. В последние дни я побывал у нескольких человек, которые убеждали окружающих, что обладают сверхъестественными способностями. Но их убеждения и реальность никак не пересекаются. Они лжецы. Никто из них ничего толкового мне не сказал. Я прошу, если у вас нет паранормального дара, скажите мне. Не будем зря тратить время.

Ясновидящая кинула на меня резкий взгляд, мои слова явно ей не понравились. Она взяла в руки какие-то разноцветные камни, потрясла их и раскинула по столу. Некоторое время разглядывала их, словно пытаясь запомнить. Потом посмотрела на меня.

– Возьми один камень.

Я послушно взял один камень, выбрал самый маленький. На вид это был обычный камушек, как те, которые валяются на берегу моря. Она протянула ко мне руку и я положил камушек ей на ладонь. Ведунья вновь принялась его разглядывать.

– С ребенком пришел. – произнесла она.

Меня слегка качнуло от ее фразы. В глазах потемнело. Снова начало давить в горле.

– Дай ее фотографию. – добавила она.

Я достал из заднего кармана джинсов кошелек, в одном из отсеков под банковские карточки хранилась, слегка выцветшая, фотография десятилетней Ульяны.

– Фотографии шесть лет. Ничего? – я положил фото на стол.

– Посмотрю.

Ведунья то прислоняла ладонь к фотографии, то шевелила пальцами над ней на расстоянии, внимательно рассматривала, потом капнула прозрачную жидкость и размазала пальцем по той части фотографии, где была изображена Ульяна. Ее светло-русые волосы были аккуратно спрятаны под зеленую, в цвет глаз, повязку, на которой сверкали, от света уличных фонарей, снежинки. Рядом с ней Оксана. Они улыбались, вытянув перед собой ладони, на которые опускались крупные хлопья снега.

– Не могу точно сказать, или болеет она сильно, или фотография старая, слабая энергия.

« Ну зачем я сказал, что фото старое, будет теперь юлить из стороны в сторону» – промелькнуло у меня в голове. А что, если она не врет? Что если правда что-то чувствует?

– Можно хоть что-то конкретнее? – дрожащим голосом произнес я.

С огромным трудом мне удавалось сдерживаться, чтобы не впасть в истерику от, внезапно, наполнившей меня тревоги.

– Я попробую. – ответила ведунья.