Собачий рай - Полина Федоровна Елизарова Страница 2

Еще малышку водили на плавание и гимнастику.

С позиции возраста и пусть и не однозначно положительного, но все же материнского опыта Варвара Сергеевна не раз пыталась объяснить дочери, что ребенок, чувствуя эмоциональную неустойчивость матери, манипулирует ею и что серьезная для столь юного возраста нагрузка не идет на пользу неокрепшей нервной системе.

Подобные разговоры неизменно заканчивались конфликтом.

На все аргументы матери Анька вытаскивала пикового туза: «Я хочу, чтобы моя дочь имела все самое лучшее, а не росла, как я, между соседками, вечно занятыми своими делами бабками и детским садом».

Олег, счастливый отец, вкалывавший на двух работах, от воспитания малышки был практически отстранен, а доктор, обожаемый Анькой отчим, не лез в непростые отношения теперь уже трех дам, ставших членами его семьи.

– Мне кажется, ты сможешь найти в себе силы и справиться с этим, – тоном заслуженного и подуставшего к концу рабочего дня врача сказал Валерий Павлович. – Это ведь все ради девочки… На даче ей будет хорошо.

– Конечно! – Варвара Сергеевна развернула конфету и машинально положила в рот. – Спасибо, Валер, – сухо добавила она, – за твое волшебное предложение.

Кроме раздражения, этот разговор никаких других эмоций у нее не вызвал. К тому же думала она в тот момент вовсе не о дочери и внучке, а о чертовой Регине.

Воспоминания о Регине не давали заснуть.

Под мирное сопение уставшего за день Валеры Самоварова, мусоля в руках телефон, полночи проторчала в интернете: желая хоть на что-то отвлечься, читала ленты. Начав с новостей о том, что происходит в стране и за ее пределами, она незаметно перешла на обзоры косметических средств от модных блогерш, затем скатилась до слухов и сплетен из жизни селебритиз, совершенно ей не интересных.

Регину близкие – доктор, Анька и Олег – видели лишь раз, в ту странную новогоднюю ночь.

Самоварова представила ее как бывшую сослуживицу; домашних, хоть им и показалось тогда необычным появление в их тесном семейном кругу незнакомого человека, это объяснение как будто удовлетворило.

Все, что было связано с этой женщиной, ощущалось темной и опасной энергией, похожей на надвигающуюся, готовую все поглотить волну.

Регина была нездорова душой.

А еще хитра и коварна.

Но от тяжелого, ненужного и глубинного чувства вины за исковерканную обстоятельствами жизнь этой дряни Варвара Сергеевна избавиться так и не смогла.

Выйдя на Невский, Варвара Сергеевна на ходу набрала Аньку.

– Доча, мы тут с доктором вчера подумали, – замедлив шаг, не слишком уверенно начала она. – Почему бы тебе с малышкой не пожить у него на даче?

На другом конце связи напряженно молчали.

– Ну… А ты? – раздался ожидаемый вопрос.

– Мы будем с доктором приезжать. По пятницам или субботам, на выходные. И Олег твой, вероятно…

– Здорово придумали! – хмыкнула дочь. – Чтобы я одна с ребенком всю неделю сидела в чужом доме, в лесу!

– Не надо так рассуждать. – Варвара Сергеевна попыталась придать голосу уверенности, которой не было у нее самой. – Во-первых, это не чужой дом в каком-то лесу, а вполне комфортная для проживания дача. Во-вторых, это наша с доктором дача.

– Мам! – перебила Анька. – Ты прекрасно понимаешь, о чем я! Олег сейчас отпуск взять не может, а без помощника нам с Линкой делать там нечего. Я одного не могу понять: разве ты так сильно занята, что не можешь поехать с нами? – выпалила она именно то, что Самоварова ожидала и боялась услышать.

– Возможно, ты не помнишь, но я тоже работаю. А еще живу с мужчиной, которому… за которым нужен уход… – прибавила Самоварова совсем вялый и глуповатый в наше время даже на слух аргумент.

Валерий Павлович, проживший большую часть жизни холостяком, прекрасно справлялся с бытом и даже частенько сам готовил еду. И Анька об этом, конечно, знала.

– Уход?! Он что, тяжелобольной?! Он вон ковидом два раза переболел – не заметил! – продолжала нападать дочь. – Насколько понимаю, твоя деятельность у Никитина не требует постоянного присутствия в офисе. Ты же фрилансер. У тебя есть ноут, а инет сейчас есть везде.

– Да, но… – Меньше всего Самоваровой хотелось оправдываться перед дочерью. – Мне нередко приходится встречаться в городе с людьми.

– И что?! Села на свой мотик – и поехала! – тоном недовольной начальницы бубнила дочь. – А Палыч твой целых шестьдесят лет без твоего ухода обходился.

Варвара Сергеевна почувствовала, что начинает закипать.

– Дорогая моя, – после паузы ледяным тоном продолжила она, – я взрослый человек, и позволь мне без твоего участия оценивать нашу с доктором жизнь. Жаль, что приходится говорить тебе, давно взрослому человеку, столь очевидные вещи.

– Очевидное заключается в том, что ты не хочешь жить со мной на комфортабельной, как ты выражаешься, даче. При этом считаешь, что мне с маленьким ребенком и без помощи там будет норм.

– Я никак не считаю! Вчера ты жаловалась, что Лине в городе плохо. Мы с доктором предлагаем решить этот вопрос без дополнительных финансовых затрат. Что опять-то не так?!

В порыве эмоций Варвара Сергеевна остановилась посреди дороги, и встречный полненький мужчина, спешивший куда-то в «весеннем», в красно-зеленую клетку, пиджаке, громко чихнув, с любопытством на нее оглянулся.

Два молоденьких, щедро украшенных тату и дымивших «электронками» парня, нахально стоявшие посреди тротуара, скользнув по толстяку взглядом, над чем-то от души загоготали.

– Что за шум? Ты идешь куда-то? Ладно… – выдавила Анька. – Обсужу с Олегом, сообщу. И… ты контактируешь с ребенком, не забывай, пожалуйста, надевать маску в общественных местах.

Варваре Сергеевне мучительно захотелось выругаться матом.

– Договорились, – ответила она и нажала отбой.

Надев перед входом ненавистную маску, она вошла в кафе взвинченная пуще прежнего.

Тоненькая, совсем еще девчонка, официантка с черным лоскутком на пол-лица любезно указала на свободный столик.

– Я могу сесть у окна? – Самоварова кивнула в сторону стоявшего в проеме большого арочного окна столика, за которым когда-то сидела с Региной.

– Пожалуйста… – немного недовольно протянула та.

Кафе было обычным, не статусным, и бронирование здесь не входило в систему обслуживания. Вероятно, кто-то попросил девчонку этот столик попридержать.

Варвару Сергеевну на долю секунды накрыло желание уступить, но делать этого она не стала и, не глядя на официантку, уверенно прошла к окну.

Девушка молча положила перед ней меню.

Дождавшись, когда она отойдет, Варвара Сергеевна стянула маску на подбородок. Пролистывая ламинированные страницы с яркими картинками десертов и всевозможных вариантов кофе, Самоварова удрученно думала об Аньке и внучке.

«Варя, всегда помни: