Лев Пучков - Террорист Страница 20

– А не жаль?

– Империю?! Ни грамма!

– Да не империю. А народ. Куча народу. Сто двадцать миллионов. Худо-бедно, но люди как-то живут, трудятся, пытаются сделать жизнь лучше, все со скрипом, потихоньку, но работает…

– Люди не живут, а доживают. Не трудятся, а вкалывают за жалкие гроши. «Работает»? Ну, если агонию считать за проявление признаков жизни – то да, работает. А «лучше» – для кого? Нам, таким, как мы с вами, в этой империи ни фига не светит. Так что однозначно: рвать, рвать и еще раз – РВАТЬ!!!

Ну вот поди и поговори с таким.

Не знаю… И вроде бы внешне это выглядит как очередная молодежная придурь, но… Непонятно, почему эта придурь носит такой неприятно массовый характер.

А если порассуждать чуть дальше и предположить, что это вовсе не придурь, а тенденция? Да, такая неприятная, заразительная и местами даже страшная тенденция. Если какая-то часть нашей молодежи всерьез ударится в эту тенденцию, «ворвется», как говорят они сами, страшно подумать, во что это может вылиться. И не забывайте к тому же, что наши затейливые власти очень вовремя прикрыли «Легион» и сейчас все бывшие легионеры сидят, чешут от безделья лапки и активно морщат репы – куда бы им податься…

– Ну что ж, про позиции ясно. «Так не доставайся же ты никому», так?

– Точно! Именно так.

– Понятно… В вашем движении ты главный?

– Нет, у нас главных нет. У нас все равны.

О, флаг вам в рот, дорогие бомбисты: да у вас тут вовсю коммуной прет. Ничего нового не придумали, сплошь замшелая архаика, даже и неинтересно. Все уже пройдено.

– А, ну тогда ты, значит, «первый среди равных»?

– Да нет, не первый, – опять отказался Тит. – У нас в каждом районе боевая ячейка. Мы – ячейка «Южного Фронта». Ну и мы вроде как «основные». Типа, координация и общее руководство.

– А почему вы «основные»?

– Потому что большая часть оккупационных сил сосредоточена именно у нас. Ну и, кроме того, у нас здесь центральный склад.

– «Оккупационных сил»? Значит, все-таки на национальный аспект пробивает, да?

– Ой, да ладно, не лови меня на слове! Ну получается так, что теперь поделать – это неизбежные издержки.

– Слушай… А как ваши «хачики» относятся к тому, что вы их земляков рвете?

– Какие «хачики»?

– Армяне.

– Во-первых, никакие они им не земляки. Во-вторых: с чего бы это они «хачики»? Мы с ними в одной школе учились, вполне культурные родители, классные пацаны.

– Да я не про то. «Хачик» – это вообще-то крестик. Так что, по сути, ничего оскорбительного в этом нет.

– Ликбеза не надо, я все это знаю, – непримиримо насупился Тит. – И прошу впредь не называть моих братьев всякими там… Погоди, это что, опять «пробивка»? Мы про ваш клуб знаем: у вас там тоже далеко не все русские.

– Не вопрос. Не нравится – не будем. А насчет клуба… Если ты не в курсе, сообщаю: клуб наш уже давно закрыт. Одним «Патриотом» в стране стало меньше.

– Примите наши соболезнования.

– Это ты сейчас так прикололся?

– Нет-нет, что ты! Вполне серьезно, мы вам сочувствуем, примите наши соболезнования.

– Принимаем. И вы тоже наши примите.

– Эээ… А по поводу чего?

– По поводу внезапного сумасшествия отдельных членов вашей крепкой и слаженной общины.

– Не понял…

– Да там у вас какие-то буйные дебилы завелись – так вот, ты не поверишь, они возле рынков урны рвут!

– Эмм… А почему сразу – дебилы? – спросил Тит, стремительно краснея. – Ну да, были такие акции, но…

– «Акции»?! Вот это вы называете «акциями»?! Ну, дорогой мой, прими наши соболезнования еще разок. Теперь уже по другому поводу. Мы-то думали, это какие-то отдельно взятые дабл-йопы, отбившиеся от рук – а у вас это, оказывается, вполне программное?

– Нет, ну почему сразу – «программное»? Да, несколько разовых акций было, но…

– А ничего, что от этих «акций» могут пострадать простые обыватели – не чиновники, не власти и ни разу не «оккупанты»?

– Да не фиг ходить на их рынки! Мы агитацию везде вывешиваем: типа, не корми оккупантов, не покупай у них на рынке, не сотрудничай с ними, отказывай им во всем! Читать все умеют, верно? Ну а если такие несознательные…

– И где же, дорогой коллега, прикажете людям брать продукты? Так получилось, что у нас нет других рынков: все поголовно под «оккупантами». Ну и куда пойти простому человеку купить жратвы? Что ж это получается, теперь, по вашей милости, народ должен с голоду дохнуть?

– Зачем дохнуть? Что у нас, помимо рынков нет мест, где можно затовариться продуктами?

– Да, вот это конкретный косяк. Это такой махровый детский лепет, что дальше просто некуда. Вы что, ради того, чтобы досадить захватчикам, готовы рвать своих?

– Да не собираемся мы рвать своих! – Судя по кислому выражению лица, Тит с большим удовольствием сменил бы тему на что-нибудь менее проблемное – в этой части их «народническая» доктрина не просто изрядно хромала, а имела откровенный антинародный характер. – Понимаете… Мы сейчас, типа, разгоняемся, пробуем силы, методику нарабатываем. Не ошибается тот, кто ничего не делает, верно?

– Или тот, кто учится на чужих ошибках.

– В смысле?

– Историю читать надо, коллега. Все это уже было, результаты известны, так что вполне можно использовать как методические рекомендации.

– Ну, не знаю… В общем, насчет вот этих разовых мелких акций… Если где-то в чем-то не попрет, не будет результатов, разумеется, будем отказываться от таких методов, пробовать что-то более эффективное. И понятно, что никто не собирается рвать собственный народ!

– Ну-ну…

Менторский тон и упреки – это не издержки скверного характера, я нарочно строю беседу таким образом. Тит терпит, оправдывается, и Федя уже давно все понял, смотрит насмешливо, не осаживает меня тяжелым взглядом.

Тит всеми фибрами души хочет к нам. «Харизма», «герои», все это понятно, но надо дать человеку возможность побороться за право вступить в ряды. Иначе факт вступления будет обесценен, и уже на стадии «торга» у нас могут возникнуть проблемы.

… – Да ладно, что там урны, считайте, что это уже вчерашний день… Но у нас ведь есть и реальные акции!

– Да знаем мы все про вас. Собрали кое-какую информашку, прежде чем встречаться. Вот такой вопрос: а чего вы чекистов и прокурорских рвете и жжете?

– Это «пробивка»?

– Это вопрос. Хотелось бы уточнить все по основным позициям.

– Ну, как… Это же Власть. Инструмент Системы. Вот и…

– А там что, не люди? Нет, понятно, что там есть негодяи, но ведь в массе нормальные пацаны работают, и в основном славяне, кстати.

– Но они работают на эту порочную клановую Систему, так что – поделом. Пусть делают выбор: не хочешь помогать врагам – уходи.

– Замечательно. И тогда в этих органах будут работать сплошь «оккупанты», да? Вот здорово!

– Не, ну а как их фильтровать? – Тит досадливо поморщился. – У них на лбу не написано, кто хороший, а кто враг!

– Да просто работать надо адресно. Добывать информацию. Обзаводиться осведомителями, своими людьми внутри, проникать, короче, и кстати, сейчас это не представляет особой сложности – это уже не та закрытая система, что была во времена Союза.

– Ну, не знаю… Как-то все это очень сложно… Громоздко…

– Да понятное дело! Гораздо проще рвать всех подряд, правильно?

– А мы, честно говоря, пока что таких громких акций – чтоб «всех подряд» и не делали. Не успели.

– И это вас спасает.

– В каком смысле?

– После первой же «громкой акции» такого рода – с кучей трупов, вас очень быстро найдут и без разговоров поставят к стенке.

– Ну, это еще вопрос.

– Насчет «найдут»? Уверяю тебя, коллега, это не вопрос. С вашей-то организацией…

– Нет, насчет «поставят к стенке». У нас, между прочим, мораторий.

– А это тем более не вопрос. Мораторий касается судебных решений. А кто сказал, что вы доживете до суда? Цацкаться с вами не будут. Вас, скорее всего, за ваши художества будут мочить на месте. Где найдут.

– Ну что ж… – Тит приосанился и с мрачной патетикой в голосе продекламировал: – Мы все знаем, на что идем. Мы готовы к этому. Вообще, ради нашего дела мы готовы на все.

– Ради какого дела, б…?! – досадливо воскликнул я, с трудом подавляя желание обозвать собеседника самыми последними словами. – Ваше главное дело – качаться, учиться, взрослеть!

Да, получилось резковато: в последнее время я неадекватно реагирую на патетику и пафос, особенно если речь идет о какой-то идеологической тематике.

– Ради борьбы с прогнившей Системой… – Тит с удивлением посмотрел на меня и пожал плечами. – Разве это неясно? Все как один, единым строем…

– Да ясно, ясно… – Я слегка сдал назад – мы друг другу пока никто, так что перегибать палку не стоит. – А кто у вас в этом строю? В двух словах, что за люди, чем дышат, каков настрой, на что, вообще, можно рассчитывать.

Тит рассказал про своих людей.

Таких, как наш Скворец, у них единицы, а в основном – домашние мальчики из приличных семей, все местные: Москва и ближнее Подмосковье. Сам Тит – студент пятого курса ГПТУ им. Розенбаума (вот ведь фрондерское местечко!) и знал Леху еще до его неприятной «популяризации». Впрочем, от Лехи Тит со товарищи раньше дистанцировались, потому что до определенного момента считали его балаболом. А именно – до акции в общаге.