Виталий Полищук - Частная (честная) жизнь, или Что выросло, то… увы! Страница 20

Вечером, как это станет обычным на многие годы вперед, мы гуляли с Ваней в «Прибрежном». Я обратил внимание на начатое строительство в парке – по всей видимости, строили детский комплекс. Мы зашли в знакомый павильон, и поговорили с фотографом.

– Вашу фотографию я под подушку кладу! – радостно сообщил ему Ваня, узнав фотографа.

И мы немного поболтали, так как клиентов в этот день в павильоне не было – шел снег, первый снег будущей зимы…

Глава 14-я

На следующий день, утром, я достал из стопки таких же новенький блокнот и стал «набрасывать» план действий.

Блокноту этому предстояло храниться вместе с книжками учета расходования денег – здесь же, в ящике тумбочки.

Главное – нужно было поговорить с Женей. Она, конечно, любила Ваню – но оказывала ему явно недостаточное внимание. А ведь это был пятилетний ребенок, и ему нужно было тепло родителей.

С Любой, конечно, нам повезло – это была прекрасная девушка, и по своему она Ваню любила. Как может любить ребенка хороший добрый учитель.

Далее. Мне неообходимо было как можно чаще гулять с Ваней, чтобы именно я мог отвечать на его вопросы – ведь дети в его возрасте обожают задавать вопросы взрослым.

Я решил, что гулять мы будем ездить в «Прибрежный» – тем более, что там быстрыми темпами строилась детская площадка.

Там мне будет легко отследить его приятелей, буде они у него появятся, ну, и определиться, какое негативное влияние они могут оказать на мальчика. Но вообще-то, если они у него появятся – приятели и друзья – хорошо, не вечно же его будет водить за ручку няня!

Так… Книги необходимые у нас есть, по крайней мере – на период обучения в начальной школе. А дальше – будем искать! Боюсь, что книги советского периода для подростков и юношества вряд ли подойдут… Хотя Фенимор Купер и Майн Рид… Возможно, их стоит попробовать.

Впрочем, когда подойдет время – по этому вопросу можно будем посоветоваться с профессором Штильмарком. Но до этого времени еще нужно дожить…

Следующее – уже теперь подобрать школу. Об этом, пожалуй, при встрече я поговорю с Кудрявцевым. Ведь школа наверняка окажется платной, так что дяде придется раскошеливаться.

Впрочем, при его доходах это – просто мелочь.

Остается секция айкидо…

Вечер сложился удачно – неожиданно в гости к нам пожаловал Кудрявцев.

Я успел поговорить с Женей – она вернулась из своего университета раскрасневшаяся и возбужденная. Не иначе, как где-нибудь в глубине Карельского полуострова приземлилась летающая тарелка, да так удачно, что селяне, устроив погоню с вилами за «зелеными человечками» ч у т ь б ы л о не поймали одного из инопланетных космонавтов.

Вот прямо еще чуть-чуть – и… Ну просто чудом ускользнули…

Разговор наш, вообще-то, не сложился. Он получился каким-то тягостным и бессвязным – не понимали мы друг друга…

Женя, в частности, никак не могла понять, чего я от нее хочу. Она возилась по вечерам с малышом (если не было у нее других дел), по воскресеньям гуляла с ним (если опять-таки была свободной). И потом – есть ведь няня!

И она любила его!

Тут я ей верил. Но она, увы, не понимала, что няня – не мама. Какой бы хорошей няня ни была.

И что проблема заключалась в следующем – она занималась Ваней, если была свободной. Но все дело в том, что нужно было откладывать все и максимальное внимание уделять ребенку.

Ну что тут можно сказать?

Просто Женя относилась к тому типу родителей, которые искренне верили, что няня, хорошая школа, достаточное количество средств, позволяющее покупать детям все, что они попросят – этого вполне достаточно, чтобы их ребенок вырос нормальным, и, в частности, любящим родителей.

Женю нельзя было винить – она была из подавляющего большинства. Именно так рассуждает большая часть родителей.

В особенности – из слоя людей богатых.

«Что ж, подумал я после нашего разговора, меня для того и держат, чтобы я был папой. Значит, постараемся быть хорошим папой».

Мы читали с Ваней очередную детскую книжку – не помню теперь, какую. А Женя здесь же в гостиной, листая толстую книгу, делала заметки на листах бумаги – готовилась писать курсовую, как она объяснила нам.

Но работу ей пришлось прервать, так как пришел Кудрявцев.

Юрий Борисыч обнял и расцеловал Ваню, Женю, а меня целовать не стал – просто протянул для рукопожатия руку. Меня просто-таки подмывало попытаться, как и все, обменяться с Кудрявцевым поцелуями и тем «подставить» его под Ванины вопросы. Мальчуган обязательно заметил бы, что от поцелуя с его любимым папой дядя Юра уклонился и начал бы приставать с соответствующим вопросом – а почему, в сущности?

Дядя Юра попал бы в затруднительное положение…

Но я делать этого не стал – просто устал после вечернего разговора с Женей.

– Чаем угостите? – весело спросил нас Юрий Борисович.

Я подозревал, что чаем дело не ограничится – у него при себе был слишком уж тяжелый портфель. Так и вышло – Женя с Ваней остались в гостиной дочитывать очередную книжку, а мы пошли на кухню.

Почему на кухню? Так а в силу привычки – и я, и Кудрявцев были детьми советского времени. Тогда самым заповедным местом квартиры советского человека была кухня – здесь могли сидеть по ночам гости, приятели, друзья…

Скоро на столе стояли бутылка выдержанного грузинского коньяка, разложены по тарелкам икра, балык осетрины, колбасы…

– Юрий Борисович! – спросил я Кудрявцева, увидев, что «на закуску» он достает из портфеля мои философские «опусы». – Вы что – решили изучить мою философскую теорию, выслушав цикл лекций непосредственно от автора?

Он уже сидел за столом, нарезал лимон и теперь открывал коньяк. То, что я услышал, свидетельствовало, что сегодня он пытается быть обычным человеком. А не тем, кем являлся на самом деле – олигархом, человеком, обладающим неограниченной властью – жестоким и безжалостным.

Отмечу – то был единственный раз, когда я смог увидеть Кудрявцева из прошлых времени – когда он был просто аспирантом, потом кандидатом наук и преподавателем…

– Я, Виктор Петрович, своего отношения к вам не изменил. Но книжки ваши перечитал еще раз и понял – кое в чем вы правы. И захотелось мне на время уйти от всех этих дел – балансы, прибыль, перспективное развитие отрасли, проблемы с регионами… И так далее, и тому подобное – с утра до вечера.

Вот и захотелось мне просто поговорить с коллегой. Я имею в виду – как философу с философом. Поспорить, попытаться вас переубедить, может быть… Ведь нет рядом со мной никого подходящего, понимаете?

Я понимал. И тоже решил расслабиться. Ну, а почему нет?

Но сначала нужно было решить некоторые вопросы, касающиеся Вани.

– Ладно, Юрий Борисович, давайте попытаемся устроить философский диспут. На отдельно взятой кухне. Но сначала послушайте меня. Нужно решить кое-что, касающееся Вани.

И я коротко рассказал ему о своих встречах, о своих задумках… О лопнувшем ботинке говорить не стал – он бы такой проблемы не понял.

– Завтра я поведу Ваню в «Фудзияму». Если все получится хорошо – нужно будет внести плату за год вперед.

Он слушал, кивал головой по ходу рассказа, и я видел – он схватывал все на лету. Что ж, человек с его образованием, сделавшим за десятилетие то, что он сделал, просто не мог не быть человеком глубокого, острого и аналитичного ума.

– Скажите владельцу клуба, чтобы он прислал счет мне… – он на листке черкнул адрес и реквизиты банка. – И в дальнейшем пусть все расходы относит на мой счет – все будет оплачено. Еще что?

Я рассказал о предложении профессора заранее начинать искать школу.

– Я не москвич, – говорил я Кудрявцеву. – Поручите подготовить список подходящих школ, а уж потом я, не торопясь, поговорю везде с учителями, родителями детей, которые обучаются в этих школах…

И мы определимся. Но – через пару лет. Когда станет ясно отношение Вани к компьютерам – пока интереса к этим машинам он не проявляет.

– Так давайте купим ему компьютер! – предложил Кудрявцев.

– Э-э-э, нет! Профессор – умница! Он верно считает, что ребенок должен сам определиться – хочет он эту штуковину, или нет. А подталкивать его – не стоит!

Кудрявцев задумался. Потом сказал:

– Согласен. У меня среди служащих подавляющее большинство молодежи, которым и определение дать трудно – то ли люди, то ли придатки этих машинок. А может быть, наймем профессора для индивидуальной работы с Ваней?

Я покачал головой.

– Не нужно. Ну, может быть, лет через десять… Он дал мне визитку и предложил консультации по любым вопросам.

Кудрявцев кивнул. Он взял пальцами рюмку и жестом предложил мне «принять по первой».

Мы выпили.

– Положить в основу воспитание изучение восточной философии добра… Может быть, это и неплохо.