Сара Лотц - Три Страница 21

Пастор Лен привел Джима обратно в гостиную, и, хотя теперь от того пахло уже намного лучше, слезы его еще не высохли. Он все продолжал и продолжал всхлипывать.

Пастор Лен сказал:

— Если вы, Джим, чувствуете себя лучше, мы бы хотели помолиться о Пэм вместе с вами.

Я ожидала, что Джим снова обругает его, и могу поклясться, что, как я видела, пастор Лен ждал того же самого. Но этот человек был сломлен, Элспет. Просто порван пополам, и позже пастор Лен объяснил, что таким образом Иисус показывает, что нам необходимо впустить его в свою душу. Но для этого ты должен быть готов. Я это видела уже тысячу раз. Например, когда мы молились за кузена Стефани, Лонни, у которого было заболевание двигательных нейронов. Тогда это не сработало, потому что он не пустил Господа в свое сердце. Даже Иисус не может работать с пустым сосудом.

Поэтому мы опустились на колени прямо рядом с диваном в окружении пустых пивных банок и начали молиться.

— Впустите Господа в свое сердце, Джим, — сказал пастор Лен. — Он поможет вам. Он хочет стать вашим спасителем. Вы чувствуете его?

Это была прекрасная картина. С одной стороны был человек, раздавленный горем так, что рыдал до беспамятства, а с другой — Иисус, готовый принять его в свои объятия и снова вернуть к жизни!

Мы просидели с Джимом еще минимум час. Пастор Лен все время повторял:

— Вы теперь часть нашей паствы, Джим, мы все в вашем распоряжении, равно как и Иисус готов помочь вам.

Я чувствовала, как при этих словах по щекам катились слезы.

Пастор Лен помог Джиму снова усесться в кресло, и по его лицу я поняла, что пришло время вернуться к вещам практическим.

— А теперь, Джим, — сказал пастор Лен, — мы должны подумать о похоронах.

Джим промямлил что-то невнятное насчет того, что этим занимается Джоани.

— А вы не собираетесь полететь туда, чтобы привезти Пэм обратно? — спросил пастор Лен.

Джим покачал головой, и глаза его забегали.

— Она оставила меня. Я просил ее не ехать, но она меня не послушала.

Неожиданно раздался громкий стук в дверь, и мы все вздрогнули. Толпа этих проклятых репортеров подвалила прямо к дому!

Мы слышали, как они выкрикивали:

— Джим! Джим! Что вы думаете о послании?

Пастор Лен вопросительно взглянул на меня и спросил:

— О каком послании они говорят, Реба?

Но я, конечно, понятия не имела.

Пастор Лен поправил галстук.

— Я сейчас пойду и разгоню этих стервятников, Джим, — сказал он.

Джим поднял голову, и бегающий взгляд на его лице сменился выражением глубокой благодарности.

— А Реба и Кендра тем временем приготовят вам что-нибудь поесть.

В тот момент я была рада заняться хоть чем-нибудь, Элспет. Пэм, да благословит Господь ее душу, оставила для Джима массу еды, все было аккуратно расставлено в холодильнике, так что приготовить было совсем не сложно — только достать и сунуть в микроволновку. Кендра мало чем помогала мне: она взяла на руки собаку и принялась что-то шептать ей на ухо. Так что мне самой пришлось доубирать беспорядок в гостиной, а потом еще и убеждать Джима съесть мясной пирог в высокой форме, который я выложила для него на поднос.

Когда пастор Лен вернулся в дом, на лице у него было ошеломленное выражение. Прежде чем я успела спросить, что случилось, он схватил пульт дистанционного управления и переключил телевизор на канал «Фокс». Мелинда Стюарт рассказывала, что группа журналистов направилась к месту крушения в лесу, где упал самолет Пэм, и что там было найдено несколько сотовых телефонов пассажиров. Некоторые из этих пассажиров — да упокой Господь их души! — записали послания на свои мобильные, когда поняли, что их ждет смерть, и эти послания каким-то образом просочились в прессу. Можете себе представить, они раструбили эти послания даже до того, как некоторые из семей достоверно узнали, что их близкие погибли. Одно из посланий было от Пэм, хотя лично я даже не знала, что у нее был сотовый телефон. На бегущей строке внизу экрана прокручивалось послание Пэм, и пастор Лен воскликнул:

— Она пытается мне что-то сказать, Реба! Смотрите! Вон там мое имя!

Думаю, в тот момент мы все забыли о Джиме, потому что неожиданно услышали, как тот крикнул:

— Пэм!

А потом все повторял ее имя снова и снова.

Кендра и не пыталась его успокоить. Она стояла в дверях со Снуки на руках и баюкала собачку, как малое дитя.

Ниже приводятся тексты посланий (ишо), записанные пассажирами рейса 678 компании «Сан Эйр» в последние моменты жизни.

Хироно. Дела тут плохи. Экипаж в кабине спокоен. Никто не паникует. Я знаю, что скоро умру, и я хочу сказать тебе, что… ох, отовсюду сверху падают вещи, и я должен…

Не заглядывай в мой шкаф в кабинете. Пожалуйста, Хироно, прошу тебя. Есть другие вещи, которые ты можешь сделать. Могу только надеяться, что…

Появился дым, который не похож на обычный дым. Старушка рядом со мной тихо плачет и молится, и я жалею, что не сижу сейчас рядом с тобой. В самолете есть дети. Умм… уфф… Позаботься о моих родителях. Денег должно хватить. Позвони Мотобучи-сан, он знает, что делать со страховкой. Командир делает все, что может, я должен верить в него. По его голосу я слышу, что он хороший человек. Прощай, прощай, прощай, прощай, прощай…

Я должен думать, должен думать, думать. Как это случилось… о’кей, в кабине вспыхнул яркий свет. Удар. Нет, не один удар, несколько. Сначала был свет или удар? Не знаю. Женщина у окна, такая большая гаидзин (иностранка) скулит, это режет мне уши, и мне нужно собрать вещи на случай… Я записываю это, чтобы ты знала, что произойдет. Паники нет, хотя я чувствую, что должна бы быть. Я давно хотел умереть, и теперь, когда это приближается, я понимаю, что желать этого было неправильно, что мой час все-таки наступает слишком рано. Я боюсь, я не знаю, кто это услышит. Если вы сможете передать это сообщение моему отцу, скажите ему…

Шиндзи? Ну пожалуйста, ответь! Шиндзи!

Там был свет, яркий, а потом… а потом.

Самолет летит вниз, он разрушается, падая, и командир говорит, что мы должны сохранять спокойствие. Я не… почему это происходит?!

Все, о чем прошу… позаботься о детях, Шиндзи. Скажи им, что я их люблю и…

Я знаю, что Господь наш Иисус Христос примет меня в свои объятия и что это его план для меня. Но как же я хочу еще раз увидеть тебя! Я люблю тебя, Су-дзин, я тебе этого никогда не говорил. Я надеюсь, что ты это услышишь. Я почему-то надеюсь, что это тебя найдет. Я хотел, чтобы в один прекрасный день мы были вместе, но теперь ты так далеко. Это происходит…

Они уже здесь. Я… не давай Снуки шоколад, даже если она будет просить его на задних лапах, для собак это яд. Мальчик… вижу мальчика… вижу мертвых людей… боже, их так много… Сейчас они идут за мной. Мы все скоро уйдем. Все мы. Пока, Джоани, сумочка мне очень нравится, пока, Джоани. Пастор Лен, предупредите их, что мальчик, он не должен…

Лола Кандо (имя вымышленное) называет себя бывшей проституткой и владелицей веб-сайта знакомств. Рассказ Лолы обобщен из фрагментов наших с ней многочисленных разговоров по скайпу.

Ленни приходил повидать меня раз, может быть, два раза в неделю в течение примерно трех лет. Он приезжал из округа Саннах, а это по меньшей мере час езды, но для Ленни это были пустяки. Он говорил, что любит ездить, потому что в это время можно все обдумать. Он был настоящим красавцем. Позже разные люди пытались заставить меня сказать, что он был каким-то извращенцем, но это не так. Наркотиками и прочими подобными глупостями он тоже не баловался. Исключительно миссионерская поза в сексе, на палец бурбона и поговорить — это он любил.

Я встряла в это дело через свою подругу Денишу. Она настоящий специалист, предоставляет услуги клиентам, у которых трудности в контактах с женщинами. Если ты не в состоянии выйти из дому или привязан к креслу-каталке, это еще не означает, что с сексом для тебя все закончено, верно ведь? За всякую особую работу я обычно не берусь, вы понимаете. Большинство моих постоянных клиентов — это среднестатистические Джоны, мужики, которым одиноко или чьи жены слабоваты в плане секса. Я тщательно проверяю всех своих мужчин, и если с ними нет контакта или их тянет на какие-то глупости, то говорю им: «Простите, мое расписание забито». Я не сижу на наркотиках; я не начала принимать их, потому что боялась привыкнуть. Такие девушки, как мы с Денишей, которые делают это, чтобы заработать себе на жизнь, и не углубляются в темную сторону этого занятия, — о таких в прессе вы мало что узнаете. Такие вещи ценятся, они переплевывают все остальное, от которого, как говорит Дениша, в «Уолмарте» полки ломятся.