Марек Краевский - Пригоршня скорпионов, или Смерть в Бреслау Страница 21

Теперь он не верил в бескорыстную страсть гимназисток. Потому-то ему было крайне сомнительно то, что он увидел сейчас. Чтобы красивая девушка отдавалась отвратительному уродцу…

Хлопнула дверь квартиры. Маас с закрытыми глазами целовал свою ученицу. И снова он звонко шлепнул ее по заду. Щелкнул замок. Анвальдт услышал стук каблучков по лестнице. Он бесшумно спускался вниз, каблучки уже стучали в подворотне, до мохнатых ушей дворника долетело игривое «до свидания». Анвальдт тоже попрощался с ним, однако выйти из подворотни не торопился. Он лишь выглянул и следил, как девушка садится в черный «мерседес»; бородатый шофер снял фуражку и поклонился ей. Машина медленно тронулась. Анвальдт ринулся к «адлеру» и с ревом рванул с места. Он мысленно клял все и вся, поняв, что теряет «мерседес» из виду. Он поддал газу и чуть было не сбил переходившего улицу человека в цилиндре. Через две минуты он уже был на безопасном расстоянии от «мерседеса», который ехал маршрутом, знакомым Анвальдту — по Зонненплац и по Грюбшенерштрассе. Обе машины влились в поток автомобилей, пролеток и немногочисленных грузовых фур. Анвальдт видел только голову шофера. (Наверное, она устала и прилегла на заднем сиденье.) Они все так же ехали прямо. Анвальдт поглядывал на таблички с названиями улицы: это была все та же Грюбшенерштрассе. После кладбища, над стеной которого возвышался гладкий тимпан (Крематорий, наверное; точно такой же есть в Берлине), «мерседес» прибавил скорость и исчез. Анвальдт увеличил скорость и пронесся по мосту через какую-то речушку. По левую руку мелькнул указатель с надписью «Бреслау». Анвальдт свернул в первую же улочку налево и оказался на красивой тенистой аллее, по обе стороны которой стояли укрытые среди лип и каштанов виллы и небольшие дома. «Мерседес» стоял перед угловым особняком. Анвальдт свернул направо в маленькую боковую улочку и выключил двигатель. Он знал по опыту, что слежка в автомобиле менее результативна, чем слежка пешком. Выйдя из «адлера», он осторожно дошел до угла и выглянул. «Мерседес» как раз разворачивался. Через несколько секунд он уже катил в сторону Бреслау. Ни малейших сомнений у Анвальдта не было: шофер ехал один. Он записал номер «мерседеса» и пошел туда, откуда отъехала машина. Там стояло здание в неоготическом стиле. Занавешенные окна выглядели крайне таинственно. Над входом красовалась надпись «Надсленжанский замок».

— Все бордели в эту пору спят, — буркнул Анвальдт, взглянув на часы. Он гордился своей фотографической памятью. Достав из бумажника визитку, полученную вчера от извозчика, он сравнил адрес на ней и на воротах. Все сходилось: Шельвитцштрассе. (А пригород этот, очевидно, называется, как на визитке, Опоров.)

Анвальдт долго жал на звонок въездных ворот. В конце концов на дорожке появился человек, смахивающий на боксера-тяжеловеса. Он подошел к калитке и, не дав Анвальдту даже рта раскрыть, рявкнул:

— Клуб открывается в семь.

— Полиция. Криминальный отдел. Мне нужно задать несколько вопросов твоему хозяину.

— Каждый может выдать себя за полицейского. Я знаю всех в крипо, а вот тебя что-то не припомню. А потом, в крипо всем известно, что здесь не хозяин, а хозяйка.

— Вот мое удостоверение.

— Тут написано, что ты из берлинской полиции, а здесь Опоров под Бреслау.

Анвальдт мысленно выругал себя за несобранность. Его новое удостоверение лежит в отделе кадров с субботы. Он совершенно забыл про то, что нужно его получить. «Боксер» бесстрастно смотрел на него из-под припухших век. Анвальдт стоял под солнечным ливнем и считал кованые прутья ограды.

— Или ты, скотина, сейчас же откроешь мне, или я звоню заместителю моего шефа Максу Форстнеру, — бросил он. — Хочешь, чтобы у твоей хозяйки были из-за тебя неприятности?

Охранник не выспался и к тому же был с похмелья. Он медленно подошел к калитке:

— Вали отсюда, а не то… — Он попытался придумать что-нибудь особенно грозное.

И тут Анвальдт обнаружил, что калитка не заперта. Всей тяжестью тела он бросился на нее. Железная решетка ударила охранника в лицо. Оказавшись на территории клуба, Анвальдт удачно увернулся, и на него не попала кровь, обильно хлынувшая из носа охранника. Но тот поразительно быстро пришел в себя. Он размахнулся, и у Анвальдта перехватило дыхание: огромный кулачище попал ему по сонной артерии. Давясь кашлем, Анвальдт в последний момент увернулся от нового удара. Кулак, нацеленный в него, на сей раз промахнулся и со всего размаху повстречался с прутом решетки. Несколько секунд охранник с недоумением смотрел на свои размозженные пальцы. Полицейский тотчас оказался у него за спиной и взмахнул ногой, словно собираясь ударить по мячу. Носок ботинка попал точнехонько в промежность. Второй точный удар в висок довершил дело. Охранник шатался как пьяный, изо всех сил стараясь удержаться в вертикальном положении. Краем глаза Анвальдт видел выбегающих из дома людей. За пистолет он хвататься не стал, поскольку оставил его в машине.

— Стойте! — Властный женский голос остановил охранников, собиравшихся примерно наказать обидчика их товарища. Они послушно остановились. Полная женщина стояла в окне второго этажа и внимательно разглядывала Анвальдта. — Вы кто есть? — спросила она с отчетливым иностранным акцентом.

Побитый охранник все-таки не удержался в вертикальном положении и полностью перешел в горизонтальное. Здоровой рукой он держался за промежность. Анвальдту стало жаль этого человека, пострадавшего всего лишь за то, что он добросовестно исполнял свои обязанности. Он поднял голову и крикнул:

— Криминальассистент Герберт Анвальдт.

Мадам Ле Гёф была зла, но не настолько, чтобы выйти из себя.

— Врешь. Ты говорил позвонить Форстнеру. А он не есть начальник крипо.

— Во-первых, прошу обращаться ко мне на «вы», — усмехнулся Анвальдт, которого развеселил немецкий язык мадам. — Во-вторых, мой начальник — криминальдиректор Эберхард Мок. Но позвонить ему я не могу: он уехал в отпуск.

— Пожалуйста, входить, — пригласила мадам Ле Гёф Анвальдта, поскольку сказанное им, как она знала, соответствовало истине. Вчера криминальдиректор Мок отменил еженедельную партию в шахматы. А она его боялась панически, боялась до такой степени, что отворила бы даже грабителю, если бы тот пришел с именем Мока на устах.

Анвальдт не смотрел на злые лица охранников, мимо которых проходил. Он вошел в холл и должен был признать, что этот храм Афродиты своим роскошным оформлением не уступает лучшим берлинским борделям. То же самое он мог бы сказать и о кабинете хозяйки. Анвальдт бесцеремонно уселся на подоконник распахнутого окна. Внизу трое охранников волокли своего поверженного коллегу. Анвальдт снял пиджак, откашлялся и несколько секунд массировал синяк на шее.

— Незадолго до моего прихода к вашему салону подъехал черный «мерседес», из которого вышла девушка в гимназической форме. Я хочу увидеть ее.

Мадам подняла трубку и произнесла несколько слов (надо полагать, на венгерском).

— Подождите. Сейчас ванна.

Ждать пришлось не очень долго. Анвальдт не успел насладиться созерцанием большой репродукции «Махи обнаженной» Гойи, как в дверь вошла двойник Эрны. Гимназическую форму она сменила на нечто воздушное и розовое.

— Эрна, — начал Анвальдт, но тут же стер эту оговорку ироническим тоном. — Простите, Эльза… В какой гимназии вы учитесь?

— Я работаю здесь, — пискнула она.

— Ах, работаете, — передразнил он ее. — Тогда qui bono[29] вы обучаетесь латыни?

Девушка молчала, скромно потупив глаза. Анвальдт вдруг повернулся к хозяйке лупанара:

— А вы почему до сих пор здесь? Немедленно выйдите!

Мадам без единого слова протеста подчинилась, многозначительно подмигнув девушке. Анвальдт сел за письменный стол и несколько секунд вслушивался в звуки летнего сада.

— Так чем же вы занимаетесь с Маасом?

— Вам показать?

(Точно так же смотрела на него Эрна, когда он вошел в квартиру, которую снимал Клаус Шметтерлинг. Они давно уже приглядывались к этой незаметной квартирке в берлинском квартале Шарлоттенбург. Им было известно, что банкир Шметтерлинг имеет пристрастие к несовершеннолетним девочкам. Налет оказался удачным.)

— Нет. Обойдемся без показа, — бросил Анвальдт усталым голосом. — Кто тебя нанял? Кто хозяин бородатого шофера?

Улыбку с лица девушки как рукой сняло.

— Этот бородатый заявился и сказал, что один фраер любит гимназисточек. Ну а мне-то что? Заплатил он хорошо. Отвозит меня к нему и привозит обратно. Ах да, сегодня он меня должен забрать на какую-то большую пирушку. Кажется, это будет у его хозяина. Как вернусь, все вам расскажу.

Анвальдту за свою жизнь довелось допрашивать множество проституток, и он был уверен, что девица не врет.