Дуглас Престон - Гора Дракона Страница 22

Карсон встал, чтобы сварить себе чашку кофе. Он любил тихие утренние часы в пустыне, и ему меньше всего хотелось вести пустые разговоры в кафетерии. Через три дня после приезда он перестал пить безвкусный кофе, который там подавали.

Он открыл шкафчик и достал эмалированный кофейник, немало повидавший на своем веку. Старая пара шпор и жестяной кофейник были среди тех немногих вещей, что он взял с собой в Кембридж, и оказались единственными предметами, доставшимися ему после того, как банк продал их ранчо с аукциона. Кофейник был его спутником во время походов, около утренних костров на ранчо, и Карсон испытывал к нему почти суеверную любовь. Он повертел его в руках. Внешняя поверхность была черной, покрытой коркой сажи, закаленной в огне, которую не содрать даже охотничьим ножом. Внутри еще сохранилась веселенькая синяя эмаль с белыми пятнышками и большой вмятиной на боку в том месте, где старый конь Карсона Уивер сбросил его копытом с огня однажды утром. Ручка была помята — тоже Уивер постарался. Карсон вспомнил невыносимо жаркий день, когда его конь с двумя седельными сумками на спине валялся в балке Узко. Карсон покачал головой. Уивера забрали вместе с ранчо; обычный мексиканский конь, стоящий максимум пару сотен долларов. Вполне возможно, что его сразу же отправили к скупщику старых лошадей.

Карсон налил в кофейник воды, бросил туда две пригоршни кофе и поставил на плиту, встроенную в соседнюю консоль. Перед тем как напиток закипел, Карсон снял его с огня, добавил немного холодной воды, чтобы гуща осела, и снова поставил на конфорку.

Это был идеальный способ готовить кофе — намного лучше дурацких фильтров, поршней и столь любимых в Кембридже кофейных автоматов за пятьсот долларов, варивших эспрессо. Этот кофе обладал вкусом и бодрил по-настоящему. Он вспомнил, как его отец говорил, что кофе не готов, пока на поверхности не держится подкова.

Наливая кофе, Карсон замер, увидев свое отражение в зеркале, которое висело над рабочим столом. Он нахмурился, вспомнив, с каким сомнением посмотрела на него де Вака, когда он сказал, что он англоамериканец. В Кембридже женщины нередко находили нечто экзотическое в его черных глазах и орлином носе. Иногда он рассказывал им про Кита Карсона. Но никому не говорил, что его предки по матери были из южных юта. То, что он продолжал это скрывать, раздражало, хотя после школы, где его дразнили полукровкой, прошло много лет.

Карсон помнил своего двоюродного дедушку Чарли. Несмотря на то что он был наполовину белым, он выглядел как чистокровный индеец и даже говорил на языке юта. Чарли умер, когда Карсону было девять, но он не забыл худого человека, который сидел у камина в кресле-качалке, тихонько посмеивался каким-то своим мыслям, курил сигары и сплевывал крошки табака в огонь. Он рассказывал множество историй про индейцев, по большей части про то, как они разыскивали пропавших лошадей или воровали скот у ненавистных навахо. Карсон мог слушать его, только когда поблизости не оказывалось родителей; иначе они прогоняли его и принимались ругать старика за то, что он морочит голову мальчишке своими глупостями.

Отец не любил Чарли и часто возмущался его длинными волосами, которые старик отказывался стричь, заявляя, что это приведет к тому, что будет меньше дождей. А еще Карсон однажды слышал, как отец сказал матери, что Бог дал их сыну «нечто большее, чем кровь юта».

Ученый пил кофе маленькими глотками и смотрел в окно, рассеянно потирая спину. Его комната находилась на втором этаже жилого здания, и из нее открывался вид на конюшни, механическую мастерскую и ограду, идущую вокруг комплекса. Дальше простиралась бесконечная пустыня.

Он поморщился, когда его пальцы коснулись ранки у основания спины, где вчера ему делали спинномозговую пункцию. Еще одно неудобство работы в лаборатории пятого уровня — обязательные еженедельные обследования состояния здоровья. Очередное напоминание об опасности заражения, которая грозила всем в «Маунт-Дрэгон».

Пикник бомбы был первым выходным Карсона после того, как он приехал сюда. Он обнаружил, что инъекции шимпанзе нейтрализованного им вируса — всего лишь первая часть задачи. Хотя Карсон объяснил, что решение, которое он нашел, единственно возможное, Скоупс настоял на двух дополнительных сериях прививок, чтобы минимизировать шансы на ошибку. В данный момент Х-грипп ввели шести животным. Если они выживут, следующий тест должен показать, получили ли они иммунитет к гриппу.

Карсон наблюдал из окна, как двое рабочих подкатили большой оцинкованный резервуар для воды к пикапу «Форд-350» и принялись затаскивать его в кузов. Водовоз приехал чуть раньше и стоял со включенным двигателем на стоянке для машин, окутанный дизельным выхлопом — водитель поленился заглушить мотор. Небо было безоблачным — дожди конца лета начнутся еще через несколько недель, — и далекие горы сияли, словно аметисты, в утреннем свете.

Допив кофе и спустившись вниз, Карсон увидел, что около пикапа стоит Сингер и громким голосом командует рабочими. Он был в пляжных сандалиях и бермудах. Свободная рубашка пастельных тонов прикрывала солидное брюшко.

— Я вижу, вы уже готовы ехать, — сказал Карсон.

Директор посмотрел на него сквозь старые солнечные очки «рэй-бэн».

— Я с нетерпением жду этого дня целый год, — ответил он. — А где твои плавки?

— Под джинсами.

— Почувствуй настроение дня, Ги! Ты выглядишь так, словно собираешься загонять скот, а не провести день на пляже. — Он снова повернулся к рабочим. — Мы отъезжаем ровно в восемь, так что шевелитесь. Пригоните сюда «хаммеры» и загружайте их.

Другие ученые, лаборанты и рабочие стекались к стоянке с пляжными сумками и складными стульями в руках.

— А как это все вообще началось? — спросил Карсон, глядя на них.

— Не помню, чья это была идея, — сказал Сингер. — Правительство открывает для публики доступ на полигон «Тринити» раз в год. Как-то раз мы спросили, можем ли мы сами туда съездить, и они разрешили. Потом возникла мысль: устроить пикник с волейболом и холодным пивом. И тут кто-то заявил, что просто возмутительно, что мы не можем прихватить с собой океан. Вот тогда-то и придумали использовать резервуар, в котором возят воду для скота. Гениальная мысль!

— И никто не боится радиации? — спросил Карсон.

Сингер фыркнул.

— Радиации уже не осталось. Но мы все равно берем с собой счетчики Гейгера, чтобы особо нервные чувствовали себя спокойно. — Он поднял голову, услышав шум приближающихся машин. — Идем, можешь поехать со мной.

Вскоре дюжина «хаммеров» с опущенным верхом катила по едва различимой грунтовой дороге, которая уносилась к горизонту, точно стрела. Водовоз замыкал колонну, окутанный густыми клубами пыли.

Через час Сингер остановил первую машину.

— Эпицентр взрыва, — сказал он Карсону.

— Откуда вы знаете? — спросил тот, оглядывая пустыню.

На западе высились Сьерра-Оскура: сухие, голые пустынные горы с торчащими тут и там неровными осадочными породами. Это было безлюдное место, но не более чем вся остальная Хорнада.

Сингер показал на ржавую балку, торчащую на несколько футов из земли.

— Все, что осталось от башни, в которой хранили бомбу. Если посмотришь внимательнее, то увидишь, что мы находимся в небольшом углублении, возникшем после взрыва. А вон там находился один из постов технического наблюдения.

Он показал на холм и разрушенные бункеры.

— Пикник будет здесь? — с сомнением спросил Карсон.

— Нет, мы проедем еще полмили, — ответил Сингер. — Местность там симпатичнее. Немного, по крайней мере.

«Хаммеры» остановились на песчаной площадке, лишенной какой бы то ни было растительности — ни кактусов, ни кустов. Одинокая дюна, которую удерживали на месте заросли сизой юкки, поднималась над голым пространством пустыни. Пока рабочие снимали с пикапа емкость для воды, ученые начали занимать места на песке, расставляли стулья и зонты, доставали холодильники. Сбоку установили волейбольную сетку. Около резервуара поставили деревянную лестницу; затем водовоз подъехал к его краю и начал наполнять водой. Из портативного радиоприемника слышалось пение «Beach boys».

Карсон стоял в стороне, наблюдая за происходящим. Большую часть времени он провел в лаборатории «С» и до сих пор не знал имен своих коллег. Многие ученые уже заканчивали свои контракты и проработали вместе около шести месяцев.

Оглядевшись по сторонам, он с облегчением заметил, что Брендон-Смит, очевидно, осталась дома, наслаждаясь прохладой кондиционеров. Накануне днем он зашел в ее кабинет, чтобы спросить о шимпанзе, и она чуть не оторвала ему голову за то, что он нечаянно нарушил порядок среди расставленных на краю стола безделушек. «Вот и отлично», — подумал он, когда перед глазами у него возник непрошеный образ Брендон-Смит в купальнике.