Брэд Мельцер - Книга судьбы Страница 22

Он так смотрит… впиваясь в меня ярко-голубыми глазами…

— Подождите, вы хотите сказать, что я…

— Мы смотрели твое личное дело, Уэс, — поясняет О'Ши, вытаскивая сложенный лист бумаги из внутреннего кармана пиджака. — Тебя семь лет наблюдал доктор Коллинз Уайт. Здесь написано, что он специалист по критическим случаям. Специфическое выражение, ты не находишь?

— Откуда вы узнали? — спрашиваю я.

— Поставленный диагноз: расстройство панического типа и посттравматическое сочетанное стрессовое состояние…

— Это было восемь лет назад! — заявляю я им.

— …вызывающие маниакальное поведение, проявляющееся во включении и выключении света, открывании и запирании дверей…

— Это даже не…

— …а также неодолимая тяга к многократному повторению молитв, — ничтоже сумняшеся, продолжает О'Ши, которого ничуть не смутили мои выкрики. — Это правда? Что, именно таким образом ты надеялся справиться с последствиями покушения? Без конца повторяя одни и те же молитвы? — Он переходит ко второй странице. — А ведь ты никогда не проявлял особой религиозности, а? Типичная реакция Нико.

Я чувствую, как глаза у меня наполняются слезами, а удушье сжимает горло. Давно уже со мной никто так не…

— Я знаю, что тебе сейчас нелегко, Уэс, — добавляет О'Ши. — Хуже, чем когда ты впервые столкнулся с Бойлом. Но мы можем помочь тебе выпутаться, каким бы материалом на тебя он ни располагал.

Помочь мне выпутаться?

— Вы думаете, что я?..

— Что бы он тебе ни предлагал, ты только увязнешь еще глубже.

— Он мне не предлагал ничего, — заявляю я.

— И поэтому вы подрались?

— Подрались? О чем вы, черт побери?

— А сломанный кофейный столик? А стекло, разбившееся на мелкие кусочки после того, как ты врезался в него? Мы же видели рапорт, — вклинивается в разговор Михей. На этот раз он говорит нормальным тоном, безо всякого напевного речитатива.

— Я не знал, что встречу его там!

— Правда? — саркастически вопрошает Михей, и темп его речи ускоряется. — Посредине выступления президента в чужой стране ты оставляешь его, хотя тебе полагается быть рядом…

— Клянусь…

— …и исчезаешь за кулисами, прямиком направившись в комнату, где совершенно случайно оказывается Бойл…

— Я не знал об этом! — во всю силу легких ору я.

— У нас есть агенты, которые были там! — взрывается Михей. — Они обнаружили вымышленное имя, под которым Бойл останавливался в отеле! А когда они побеседовали с портье, работавшими в тот день, одна из них узнала тебя на фотографии, сказав, что ты искал именно его. Ну что, может быть, теперь ты захочешь начать сначала или предпочтешь увязнуть еще глубже? Просто расскажи нам, почему на встречу с ним Мэннинг послал тебя, а не кого-то из агентов Службы.

Вот уже второй раз они говорят о том, что Мэннинг и Секретная служба замешаны в этом деле, и я впервые понимаю, что они пришли не за мной. Это охотники на крупную дичь. К чему стрелять в волчонка, когда имеешь возможность завалить льва?

— Мы знаем, что Мэннинг был добр к тебе…

— Вы ничего не знаете о нем.

— Собственно говоря, это не совсем так, — возражает О'Ши. — Мы знаем его так же, как знаем и Бойла. Поверь мне, Уэс, когда они были у власти, ты не видел и половины того, что они…

— Я был с ними каждый день!

— Ты был с ними на протяжении последних восьми месяцев, когда их заботило лишь переизбрание на второй срок. И ты думаешь, это настоящая реальность? То, что ты знаешь, какие сэндвичи они предпочитают, вовсе не означает, что ты имеешь представление о том, на что они способны.

Будь на моем месте Рого, он бы подскочил и двинул его в челюсть. Я же лишь начинаю ковырять носком туфли в песке, стараясь зарыться поглубже. Все, что угодно, лишь бы устоять на ногах. Судя по тому, что они мне только что рассказали, у Мэннинга руки по локоть в грязи. Но, быть может, они всего лишь ловят рыбку в мутной воде. Но с таким же успехом они могли говорить правду. Как бы то ни было, после всего, что Мэннинг сделал для меня… после того как он снова взял меня к себе и был рядом все эти годы… Я не стану кусать руку, которая меня кормит, пока сам не разберусь в происходящем.

— Ты никогда не видел аварии, в которой столкнулись три машины? — спрашивает Михей. — Знаешь, какая из них страдает сильнее всего? Та, что в середине. — Он умолкает ровно настолько, чтобы я успел задуматься над его словами. — Мэннинг, ты, Бойл. Как, по-твоему, в каком автомобиле ты?

Я пытаюсь еще глубже зарыть носки туфель в песок.

— Это… Это просто…

— Кстати, откуда у тебя эти славные часики? — вмешивается Михей, кивком головы указывая на мои классические часы производства Фрэнка Мюллера. — Эта игрушка стоит десять тысяч долларов, не меньше.

— Что вы имеете?.. Это подарок президента Сенегала, — объясняю я.

Дома у меня лежит, по крайней мере, еще полдюжины хронометров, включая швейцарский «Вашрон Константен» от принца Саудовской Аравии. Когда мы были у власти, такие подарки становились собственностью Белого дома. Сейча не существует никаких правил относительно того, что можно дарить предыдущему президенту и его сотрудникам. Но прежде я могу сказать им…

— Мистер Холлоуэй, — раздается голос позади меня.

Я поворачиваюсь и вижу официанта, который обслуживал меня за завтраком. Он стоит у бассейна, держа в руке мою кредитную карточку.

— Прошу прощения… мне бы не хотелось, чтобы ее вы забыли, — говорит он и идет по песку к нам.

О'Ши поворачивается к океану, чтобы официант нас не услышал.

— Внимание, Уэс… Неужели ты настолько безоглядно предан ему? Теперь ты знаешь, что они лгали тебе. Если ты и дальше будешь покрывать их, то, пожалуй, адвокат понадобится именно тебе.

— Возьмите, сэр, — слышу я голос официанта.

— Большое спасибо. — Я выдавливаю кривую улыбку.

О'Ши и Михей не отличаются подобной добротой и снисходительностью. Судя по сердитым взглядам, которыми они буквально сверлят меня, они не прочь продолжить нашу увлекательную беседу. Проблема в том, что мне нечего им сказать. Сейчас, по крайней мере. И пока я не найду предмет торга, рассчитывать на их защиту не приходится.

— Подождите минуточку… я пойду с вами, — говорю я, вытаскиваю ноги из песка и иду за официантом.

Много лет назад, еще мальчишкой, я постоянно обкусывал заусенец на указательном пальце. Когда я попал в Белый дом, Дрейдель заставил меня бросить эту привычку, сказав, что на фотографиях за спиной президента это выглядит неприлично. И сейчас впервые за десять лет я снова поймал себя на том, что подношу палец ко рту.

— Желаю приятно провести время, мистер Холлоуэй! — кричит мне вслед О'Ши.

Отвечать не хочется.

Добравшись до бассейна, я вижу там ранних пташек. Молодая семейка готовится встретить новый день. Папаша разворачивает газету, мама расстегивает рюкзак, а их трехлетний малыш увлеченно играет с двумя машинками, сталкивая их лоб в лоб друг с другом снова и снова.

Я оглядываюсь через плечо на пляж. О'Ши и Михея там уже нет.

Они правы в одном: мне определенно нужен адвокат. К счастью, я знаю, где его найти.

Глава восемнадцатая

Вашингтон, округ Колумбия

«Теперь ты знаешь, что они лгали тебе. Если ты и дальше будешь покрывать их, то, пожалуй, адвокат понадобится именно тебе».

«Возьмите, сэр».

«Большое спасибо, — отвечает Уэс, и голос его доносится из маленького микрофона, стоящего на углу невысокого металлического шкафа с картотекой. — Подождите минуточку… я пойду с вами».

Римлянин немного покрутил рукоятку, регулируя громкость. Его крупные, грубоватые руки казались слишком большими для такой аккуратной работы. Когда он был маленьким, то мог носить только перчатки своего деда. Но после многих лет насаживания приманки на рыболовную леску он вполне освоил искусство мягких прикосновений.

«Желаю вам приятно провести время, мистер Холлоуэй!» — проскрипел голос из микрофона.

Достать такой маленький микрофон было самой легкой частью дела. Равно как и передатчик, работающий на спутниковом сигнале, чтобы он запросто мог покрыть половину территории страны. Защиту президента обеспечивала Секретная служба, но поскольку под ее юрисдикцию передали и борьбу с мошенничеством и финансовыми преступлениями, то разведывательный отдел Службы осуществлял поистине глобальные по своим масштабам наблюдения. В самом деле, единственная сложность состояла в том, в каком месте спрятать микрофон. И еще найти кого-то, кто подложил бы его туда.

На столе зазвонил телефон, и Римлянин перевел взгляд на экран дисплея, чтобы посмотреть, кто звонит. Темные буковки сложились в надпись «Офис Лейланда Мэннинга». Римлянин улыбнулся про себя, откидывая темные волосы с неестественно бледного лба. Жаль, что окуни не отличаются подобной предсказуемостью.