Карин Слотер - Вслепую Страница 22

Джеффри сам удивился, хотя все прекрасно вязалось. Из всех способов суицида женщины чаще всего предпочитают резать запястья. Лена попала в точку.

– Она вскрыла вены в прошлом месяце, – подытожила Лена.

Гордон поднял голову и недоверчиво глянул на нее:

– Откуда вы знаете?

Лена снова вздохнула и взяла газету. Гордон стал снова раскачивать стул. Лена не отрывала глаз от газеты.

– Где она, Райан?

– Не знаю.

– Ты изнасиловал ее?

– В этом не было надобности, она и так за мной бегала, как собачка.

– Ты заставлял ее заниматься оральным сексом?

– Угадали.

– По-другому у тебя не встает, Райан?

– Черт! – Он опустил стул. – Нам ведь не положено разговаривать.

– Почему же?

– Потому что это не под запись. Я могу трепать что угодно.

– А что ты хочешь натрепать?

У Райана задрожали губы. Он весь задергался, отчего казался Джеффри связанным по рукам и ногам.

– Может, я хочу потрепаться о твоей сестричке.

Лена оставалась равнодушной.

– Может, я хочу рассказать, как избил ее до смерти.

– Ты не похож на парня, который знает, как пользоваться молотком.

Его это будто зацепило.

– Я ударил ее по голове, а потом изнасиловал молотком.

Лена развернула следующую страницу газеты.

– И куда ты дел этот молоток?

– А вам правда интересно? – довольно спросил он.

– Что сделала Джулия, Райан? – спокойно спросила Лена. – Наставила тебе рога? Нашла настоящего мужчину?

– Иди ты, стерва, – огрызнулся Гордон. – Я сам настоящий мужчина.

– Куда уж.

– Сними наручники, и я тебе покажу.

– Не сомневаюсь, – сказала Лена, ничуть не испугавшись. – Почему она изменяла тебе?

– Она не изменяла, – возразил он. – Вам наболтала эта дура Дженни Прайс? Она ничего о нас не знает.

– Не знает, что Джулия хотела тебя бросить? Как ты ходил за ней повсюду, ни на секунду не оставляя?

– Так вот в чем дело, – заключил Гордон. – И поэтому вы меня задержали?

– Мы задержали тебя из-за кокаина в кармане.

– Это не мой, – фыркнул он.

– Не твои штаны, да?

Райан рванулся вперед, на лице – ярость.

– Слушай, сука…

Лена перегнулась через стол вплотную к его физиономии.

– Где она?

Из его рта потекли слюни.

– Пошла ты!

Лена резким движением схватила кольцо в его носу.

– Ай, черт! – закричал Гордон. – Помогите!

Стекло перед Джеффри затряслось от шума.

– Где она? – прошептала Лена.

– Я видел ее пару дней назад, – скрипя зубами, проговорил Райан. – Господи, отпустите, пожалуйста!

– Где она?

– Не знаю! – завизжал он. – Пожалуйста, я не знаю! Вы вырвете его с мясом!..

Лена разжала пальцы и вытерла руку о брюки.

– Ты маленький тупица.

Райан зашмыгал носом, словно чтобы убедиться, на месте ли кольцо.

– Вы сделали мне больно, – заскулил он. – Очень больно.

– Хочешь еще? – спросила Лена, взявшись за револьвер.

Гордон втянул шею и пробурчал:

– Она пыталась покончить с собой, потому что я ее бросил. Так сильно она меня любила.

– Мне кажется, она просто ошибалась, – возразила Лена. – Ты воспользовался наивной девочкой. – Она подошла к Гордону. – А еще мне кажется, что у тебя кишка тонка и муху прибить, не то что человека, и если я когда-нибудь, – Лена ударила кулаком по столу, взорвавшись, точно граната, – если я когда-нибудь услышу, что ты треплешь языком о моей сестре, Райан, если ты хоть заикнешься о ней, я тебя убью. Поверь, я человек неуравновешенный. И секунды не поколеблюсь.

Губы Гордона беззвучно шевелились.

Джеффри так увлекся допросом, что не услышал стука в дверь.

– Джеффри! – В смотровую комнату заглянула Марла. – В доме Уилла Харриса произошел инцидент!

– В доме Харриса? – переспросил Джеффри, меньше всего ожидая услышать это имя. – Что случилось?

Марла вошла и тихо сообщила:

– Кто-то бросил камень в окно.

Джеффри подъехал к лужайке перед домом Уилла Харриса и увидел Фрэнка Уоллиса и Мэта Хогана. Паркуя машину, Джеффри ощутил тревогу: ему не нравилось такое положение дел, когда он не мог доверять своим собственным подчиненным.

– Что тут, черт побери, произошло? – спросил Джеффри, вылезая из машины. – Кто это сделал?

– Харрис вернулся домой полчаса назад, – сообщил Фрэнк. – Сказал, что работал у старушки Бетти, поливал ее сад. Пришел домой, а окно разбито.

– Камнем?

– Кирпичом, – поправил Фрэнк. – Обыкновенный кирпич. К нему прикреплена записка.

– Что на ней написано?

Фрэнк уставился в землю, затем поднял глаза:

– Она у Уилла.

Джеффри взглянул на венецианское окно с огромной дырой. Два стекла по бокам остались нетронутыми, но, чтобы заменить центральное, понадобится целое состояние.

– Где он? – спросил Джеффри.

Мэт кивнул на дверь:

– В доме.

У него было такое же довольное выражение лица, как недавно у Райана Гордона.

Джеффри направился внутрь, но вдруг остановился, достал бумажник и вытащил двадцатку.

– Сходи купи клееной фанеры, – велел он. – И сразу обратно.

Мэт надулся, но встретил суровый взгляд Джеффри.

– Что-то хочешь сказать мне, Мэт?

Вмещался Фрэнк:

– Мы заодно спросим, нельзя ли заказать стекло.

– Угу, – проворчал Мэт, удаляясь к машине.

Фрэнк направился было за ним, но его окликнул Джеффри:

– Не знаешь, кто это мог сделать?

Фрэнк замялся, рассматривая свои ботинки.

– Мэт был со мной все утро, если вы на это намекаете.

– На это.

Фрэнк поднял голову.

– Послушайте, начальник, я выясню, чьих это рук дело, обязательно выясню.

Не ожидая реакции Джеффри, он развернулся и зашагал к машине. Джеффри проследил, как они отъехали, и направился к дому.

Негромко постучав, он вошел внутрь. Уилл Харрис сидел в своем кресле, рядом стакан чаю со льдом. Он встал, приветствуя Джеффри.

– Я не хотел отрывать вас от дел, – сказал Уилл. – Просто доложил о происшествии. Моя соседка испугалась.

– Какая соседка? – спросил Джеффри.

– Миссис Барр, что живет через дорогу. – Он ткнул пальцем в окно. – Женщина пожилая, пугается по любому поводу. Она говорит, что ничего не видела. Ваши люди уже ее допрашивали. – Уилл вернулся к креслу, поднял белую бумажку и протянул ее Джеффри. – Вообще-то я тоже немного испугался.

Джеффри взял записку и прочел напечатанные на белом листе слова угрозы: «Скоро сдохнешь, ниггер».

Джеффри тщательно сложил записку и засунул в задний карман. Огляделся вокруг.

– У вас здесь уютно.

– Спасибо, – ответил Уилл.

Джеффри повернулся к фасадному окну. Его терзало дурное предчувствие. Жизнь Уилла Харриса из-за его вчерашнего визита оказалась в опасности.

– Не возражаете, если я сегодня переночую у вас на кушетке? – спросил он.

– Думаете, в этом есть необходимость? – удивился Уил.

Джеффри пожал плечами:

– Береженого Бог бережет.

12

Лена сидела дома за кухонным столом, уставившись на солонку и перечницу, и пыталась подытожить события прошедшего дня. Райан Гордон виноват лишь в том, что он придурок. Если Джулия Мэтьюс достаточно умна, то она поехала домой или решила временно никому не показываться на глаза, чтобы отделаться от своего приятеля. Следовательно, в колледж они ездили зря. Так и не нашли подозреваемых в убийстве сестры.

С каждой минутой, с каждым часом из-за отсутствия реальных зацепок Лена становилась все злее и злее. Сибилл всегда предупреждала ее, что злость – опасное чувство, что надо питаться другими эмоциями. Теперь же Лена поняла, что никогда не сможет ни радоваться, ни даже грустить. Утрата опустошила ее, и злость стала единственным чувством, поддерживающим жизнь. Лена не пыталась подавить в себе злость – она дала ей волю расти, словно раковой опухоли, чтобы не сломаться от беспомощности. Злость поможет справиться с бедой. Когда убийца будет пойман, когда найдется Джулия Мэтьюс, тогда Лена нагорюется.

– Сибби, – застонала Лена, закрыв лицо руками.

Даже во время допроса Гордона ее преследовал образ сестры. Чем отчаяннее она с ним боролась, тем упорнее он возникал.

Воспоминания приходили обрывками. Только что она сидела напротив Гордона и смотрела на его жалкое позерство – и вдруг оказалась на пляже. Ей двенадцать, она ведет Сибилл к морю поиграть в воде. Когда Сибилл потеряла зрение, Лена стала ее глазами: Сибилл будто вновь обрела возможность видеть. Лена до сих пор считала, что стала хорошим следователем благодаря необходимости видеть за двоих. Она обращала внимание на детали. Прислушивалась к своей интуиции. Теперь чутье подсказывало, что бесполезно тратить время на Гордона.