Похорони Меня Ложью (ЛП) - Сото С. М Страница 22

Мое сердце сжимается.

Это еще одна больная тема.

Глубоко вздохнув, я поджимаю губы, стараясь оставаться в стороне снаружи, когда внутри я чувствую, что меня разрывает пополам от одной только мысли о разговоре о Базе. Я не уверена, что какая-то часть меня готова говорить о нем.

Она выгибает бровь, явно ожидая, что я дам зеленый свет. Так что, я киваю, но устанавливаю некоторые основные правила.

— Как только вы меня разозлите, мы остановимся.

Удивительно, но ее верхняя губа дергается, как будто она активно скрывает от меня свою улыбку.

— Я могу это сделать. А теперь давайте поговорим о нем. Как его зовут, и прежде, чем произнести это, остановитесь и подумайте, что делает с вами произнесение его имени. Какие эмоции вы испытываете?

Я делаю паузу. Его имя застряло у меня в горле, будто я родилась, пытаясь его произнести. Такой неизбежности я не боюсь, хотя должна бы.

— Баз Кинг.

Она кивает, призывая меня продолжать копать глубже. Я закрываю глаза, и боль поражает меня первой. Всепоглощающая боль, от которой у меня перехватывает дыхание. Это разрывает мое сердце пополам, ломая мои уже сломанные кости.

— Боль, — шепчу я.

Следующая эмоция, поражающая меня, это предательство. Образы наших обнаженных тел, обнимающих друг друга, обжигают мои веки, когда я думаю о том, как глубоко зашло его предательство. Наша паутина лжи была злой игрой, к которой я не была готова. Он знал это с самого начала. Он использовал меня, пока я отдавала ему кусочки себя. Себя, которую я никогда не могла показать никому другому. И ничего из этого не было реальным. Все наши отношения были запятнаны ложью, и теперь мы похоронены в ней.

— Предательство.

Чем больше я думаю о его предательстве, тем больше злюсь. Я чувствую, как это поглощает меня, распространяется по моим венам, как лесной пожар. Это наполняет мою грудь необъяснимой тяжестью, заставляя задыхаться.

— Гнев, — скриплю зубами я, думая обо всех способах вернуть его, когда выберусь отсюда.

Он пожалеет, что не убил меня. Они все пожалеют о том дне, когда встретили меня.

— Хорошо. Очень хорошо, Маккензи. А теперь не могли бы вы рассказать мне, что произошло? Когда это началось и когда закончилось?

— Когда это началось? — я размышляю, позволяя боли гноиться, вспоминая фарс наших отношений. — Летом. Летом монстр прорвался сквозь мою грудь, скрутил мое сердце, пока оно не превратилось в какую-то омертвевшую вещь, и похоронил его где-то в заросшем листьями лесу. Прямо рядом с моей мертвой сестрой. Он не оставил никаких отметок, никаких следов, ведущих к нему. На этом все и закончилось. В ту ночь, когда он пытался убить меня и потерпел неудачу. В ту ночь вся его ложь стала моей правдой.

Доктор Астер хмурится, ее губы опускаются с сочувствием, когда она смотрит на меня.

— Сколько у вас было до этого отношений? Баз, вы сказали, его зовут, верно?

— Одни, может быть, двое серьезных. После... — я прочищаю горло, прогоняя застрявший там внезапный комок. — Было трудно встречаться с другими людьми и быть счастливой. Это было похоже на предательство по отношению к ней и ее памяти. Она не всегда была лучшей сестрой, но она была моей кровью. Моей второй половинкой. Она была сильной, той, на кого я смотрела снизу вверх.

— Какими были предыдущие отношения?

— Ну, первый парень был моей противоположностью. Он был всем, чем я не была. Во многом он был похож на Мэдисон. Я потеряла девственность с ним, и это была одна из вещей, о которых я пожалела сразу после того, как это случилось.

— Как и все мы, — задумчиво произносит она. — А второй?

— Он был хорошим, возможно, даже лучше, чем я. Слишком хорошим для того, кто прошел через все, что было у меня. Я была зла и страдала. Злилась, что у меня украли сестру. Злилась, что мои родители перестали заботиться. И испытывала боль... боль, потому что в ту секунду, когда умерла Мэдисон, умерла и я. В их глазах они лишились обеих своих дочек той ночью.

Она кивает, будто глубоко задумалась.

— Я слышала, что вы чувствовали себя брошенной родителями. Вы когда-нибудь говорили им об этом?

— Как я могла это сделать? Они все те же. Им на меня наплевать.

— Не думаю, что это правда.

— Ох, неужели? — усмехаюсь я, наклоняясь вперед. — Сколько раз они звонили, чтобы проверить, как я здесь? Сколько раз они пытались навестить меня? — я могу прочесть ответ на этот вопрос по вспышке раскаяния в ее глазах. Ей жаль меня, но она никогда этого не скажет. — Точно, — выдыхаю я, откидываясь на подушки.

Она откашливается, отводя взгляд.

— Вернемся к тому, о чем мы говорили. Каким человеком был Баз? Как он был втянут?

Он был лжецом. Вот кем он был. Чертовски хорошим.

Мои глаза закрываются, когда я чувствую, как там скапливается влага. Мне требуется несколько секунд, чтобы собраться с мыслями, и когда я это делаю, я выкидываю из головы все мысли о моих бывших любовниках.

— С меня хватит.

На секунду мне кажется, что она собирается настаивать на большем, спорить и забыть о соглашении, но в конце концов неохотно кивает и встает.

— Спасибо, что поделились со мной этим, Маккензи.

Я смотрю, как она и Гэри уходят, и когда я уверена, что все ушли, я позволяю слезам свободно падать, а боли окутать меня целиком.

Глава 7

Баз

Воздух заряжен на верхнем этаже клуба. Так было последние несколько дней, когда я приходил, чтобы закончить работу, но сегодня здесь по-особенному. Я сказал ребятам, чтобы они встретили меня здесь, и, должно быть, заснул, ожидая их в кабинете. В последнее время сон не мой главный приоритет.

Раздается резкий стук в дверь, и в кабинет заглядывает Маркус.

— Остальные парни уже здесь.

Нам нужно кое-что обсудить. Мне нужны ответы. Есть вещи, которые каждый из них скрыл от меня и от всех остальных.

Это не так работает.

Взяв свой стакан бурбона с дубового столика, стоящего рядом с креслом, я направляюсь в гостиную, выходящую на танцпол, где в настоящее время находятся все. Я смотрю на каждого из них. Они сидят в разных местах. Наш адвокат и мой друг, Ной, топчется возле коридора, скрестив руки на груди в непринужденной позе. Зак сидит за стойкой бара, Трент прислонился к стеклу, выходящему на танцпол, а Винсент растянулся на диване, его рука все еще в гипсе. Маркус уже сидит на одном из кресел, и когда наши взгляды встречаются, я вижу, как в его мозгу крутятся шестеренки. Он хочет получить ответы так же сильно, как и я, но, когда, переводя взгляд на парней, моих братьев, я больше не знаю, кому доверять. Я хочу верить Маркусу, когда он говорит, что не знает, что происходит, но он может работать с Винсентом. Интересно, сколько еще ребят с ним работают?

Отчет Дэна показал мне это. У нас нет ответа на вопрос, почему он был в Ферндейле, но одна вещь, которую он нашел, показалась мне интересной. Это документальный след Маккензи, показавший, что она направлялась в Ферндейл за день до того, как система GPS Винсента показала, что он тоже был там. Он утверждает, что она поехала за ним, но я начинаю думать, что он отправился туда для чего-то гораздо более зловещего.

Вполне вероятно, что он выяснил, кто такая Маккензи на самом деле. Кем была ее сестра.

Смена имени и другой цвет волос могли бы обмануть меня, потому что я не был там тем летом после смерти Мэдисон. Я не был параноиком, как Винсент. Может, он хотел убрать Скарлетт из моей жизни не потому, что считал ее золотоискательницей, а потому, что она представляла угрозу самому его существованию.

Я чувствую, что чем дольше тянется молчание, тем больше я злюсь. Это дает моему мозгу больше корма. Это дает мне больше времени, чтобы подтвердить мои подозрения относительно каждого из них.