Подражатель - Коул Дэниел Страница 22

Она взглянула на часы и направилась к выходу:

— Тогда и увидимся.

— Эй, погодите! Это насчет чего?

Вздохнув, она повернулась к нему:

— Вы меня не помните, но мы уже встречались — развлекательный центр на Бридж-стрит, более семи лет назад. Вы «расследовали» убийство, но я сомневаюсь, что вы…

— Альфонс Котиллард, — задумчиво пробормотал Винтер, — и его мать, Николетт. А вы… девушка с сигаретами.

— Ага, — сказала Маршалл, пытаясь скрыть удивление. — Пока вы в ударе, имя «Джимми Меткалф» вам о чем-нибудь говорит?

— Да. Он признался в убийстве Генри Джона Долана, развалив нам все дело.

— Верно. Ну, я говорила с ним сегодня утром, — поведала она и, услышав резонное «Зачем?», сразу ответила: — Потому что мне нужно было услышать это от него. Мне нужно было услышать его признание.

— Эммммм. Он уже признался.

Маршалл покачала головой:

— Признание, что он этого не делал… что означает, вы с детективом Чеймберсом все это время были правы: они засадили за решетку не того человека, что убийства связаны, что убийца воссоздает известные произведения искусства… Вы во всем были правы.

Глава 15

— Вы готовы? — спросила Маршалл, ступая через двери супермаркета.

Винтер кивнул, застегивая флисовую кофту поверх униформы:

— Дальше по улице есть кафе, если вы хотите…

— На самом деле, — перебила она, — у меня на примете есть одно место подальше. У вас есть машина?

— Не-а.

— Тогда поедем на моем байке.

Они вышли на улицу, и Винтер растерянно наблюдал, как Маршалл направляется к мотоциклу, незаконно припаркованному перед магазином. Она отстегнула шлем от багажника и передала его ему.

— Эмммм. Я не знаю как…

— Держаться? — нетерпеливо спросила она. — Садитесь.

Все еще хромая после неприятного опыта с двухколесным транспортом ранее днем, он повиновался без энтузиазма.

— Значит, я типа… обнимаю вас сзади? — спросил он.

Маршал взглянула на него, как на извращенца.

— Вы держитесь здесь и здесь, — показала она ему, настороженно наблюдая за ним еще несколько секунд.

Винтер обхватил Маршалл руками так крепко, что она едва могла дышать, поворачивая на кладбище Олд Мортлейк, по периметру окруженное деревьями тысячи разных оттенков красного и коричневого.

Как только она остановилась, он спрыгнул, снимая шлем и хватая ртом воздух, и свалился на землю с ликованием космонавта, вернувшегося на Землю.

— Кладбище? — недовольно спросил он. — Вы заставили меня пережить это, чтобы привезти меня на кладбище?

— Здесь спокойно, — рассудительно ответила Маршалл. — И безлюдно. Пойдемте прогуляемся.

Поднявшись на ноги, он пошел рядом с ней вдоль рядов могильных камней.

— Как давно вы уволились из полиции? — спросила Маршалл непринужденно.

— Эммм. Пять месяцев… на этот раз. Из-за медицинской проблемы, — объяснил он.

— О, извините. Не мое дело.

— Все нормально. Я сейчас в процессе восстановления на посту. Но до тех пор работа в «Сэйнсбери» — неплохой вариант. Мне нравится высыпаться, а теперь мне никогда не нужно задерживаться позднее девяти. Жизнь прекрасна! Значит… Джимми Меткалф? — перевел тему Винтер, который понимал, что прошла уже треть его обеденного перерыва, а утром он заметил большой красный крестик рядом со своим именем в офисе Дэна.

Маршалл поколебалась.

— У меня осталось буквально семнадцать минут, — напомнил он ей.

Порыв ветра пронесся по кладбищу, и звук смерти прошелестел в кронах деревьев, покрытых выцветшими и застывшими, как при трупном окоченении, листьями.

Маршалл глубоко вдохнула, засомневавшись теперь, когда подошло время на самом деле поделиться с другим человеком ее личной авантюрой…

Джимми Меткалф не мог остановить дрожь. Холод не просто охватил его, он пробрался внутрь.

— Стэнли?

Он легонько потряс своего друга, старика, безжизненно опирающегося о дверь здесь, где он, сам того не зная, решил провести свои последние часы. Они только сегодня днем разговаривали, и бездомный ветеран обещал заселиться в хостел. Но полупустая бутылка на ступеньке возле него указывала, что он передумал и решил попытаться пережить ночь другим способом.

— О, Стэнли, — грустно вздохнул Джимми, прежде чем наклониться и обыскать карманы старика, освободить его от 3.72 фунтов мелочью, вязаной шапки, которая больше ему не понадобится, и недопитой бутылки виски.

Сделав глоток, чтобы почтить своего друга, Джимми ласково пожал его руку, встал и ушел, не оглядываясь.

Едва борясь со сном два часа спустя, Джимми заставил себя идти дальше, намереваясь кружить по городу всю ночь, зная, что остановиться означает замерзнуть. Он завернул на Бэйсуотер-роуд, свою знакомую территорию, и с удивлением услышал голоса, не понимая, почему кто-то решил так поздно выйти на улицу в такую холодину.

Немного выше по улице двое мужчин шли вдоль парка: один большой, мускулистый, второй — худее и ниже. Явно пьяный, мужчина покрупнее поскользнулся на льду, а другой безуспешно попытался поймать его, и оба кучей свалились на тротуар. Разразившись хохотом, двое не попытались встать, худой мужчина перекатился поверх другого, когда они начали целоваться…

— Воу. Воу. Воу, — сказал Винтер, останавливаясь. — Как я понимаю, мужчина покрупнее это Генри Джон Долан? Вы хотите сказать, что есть какой-то гей-любовник, о котором мы ничего не знали?!

— Вы дадите мне закончить историю или нет? — спросила Маршалл.

— Извините. Пожалуйста, продолжайте.

Чувствуя неловкость, оттого что прерывает интимный момент, Джимми начал медленно приближаться, решив, что отчаянное положение оправдывает вторжение, и зная, что пьяные люди зачастую более щедрые, чем трезвые.

Большие снежинки поочередно заслоняли уличные фонари, когда Джимми был еще в двадцати футах от пары, а они уже сами поднялись на ноги, и худой мужчина повел Долана ко входу в парк.

Не замечая его присутствия, два силуэта нетвердым шагом пошли по петляющей тропинке, Джимми наблюдал за ними, стоя у ворот. Запустив руку в карман, он задумчиво сжал рукоятку своего ножа. Конечно же, он никогда бы не пустил его в ход. Ему просто нужно было немного их припугнуть. В прошлый раз, когда он такое делал, все закончилось меньше чем за тридцать секунд — краснолицый бизнесмен с готовностью отдал ему кошелек, словно ожидал этого, никто не пострадал, и у него появилась занимательная история для своих коллег. Однако чувство вины все еще отдавалось тяжестью в животе Джимми. Его можно было называть по-разному, и его жизнь однозначно сложилась не по плану, но он никогда не считал себя плохим человеком.

Все еще не решив, он последовал за ними по дорожке, держась на расстоянии и слыша доносящийся до него голос Долана:

— Я так рад, что ты убедил меня выйти с тобой.

— А ты думал лечь спать пораньше! — засмеялся второй мужчина.

Видя удачный момент, Джимми вытащил нож и ускорил шаг. Но затем худой мужчина взял Долана за руку и увел с тропинки в гущу деревьев.

Облака пара вырвались у него, когда Джимми тихо выругался и оглянулся назад — парк все еще пустовал. Это была слишком редкая возможность, чтобы ее упустить, и если ему когда-нибудь нужна была крыша над головой на ночь, так это в тот день.

Он пошел к ряду деревьев, хрустя свежим снегом. Двое мужчин вышли на небольшую поляну, где возвышался зловеще пустой постамент, словно тот, кто его занимал, бродил по парку под покровом темноты. Присев, чтобы его не увидели, Джимми смотрел, как худой мужчина поднимается на пустой пьедестал.

— Ты куда? — позвал Долан ему вслед. — Ты с ума сошел?

— Да брось, — сказал ему второй. — У меня для тебя сюрприз.