Дурной ген - Робин Кук Страница 23

В первый день стажировки в бюро ей устроили экскурсию по этому впечатляющему строению, так что она знала, куда и каким путем надо идти. Судебно-медицинские дознаватели занимали просторное помещение на пятом этаже прямо возле лифтов.

Когда дверь кабинки открылась, Арью встретил Дэвид Голдберг. Он придерживал стеклянную створку, отделяющую вестибюль от общего кабинета, где размещались дознаватели. Голдберг оказался низеньким, ниже Арьи с ее пяти футами шести дюймами, и выглядел несколько полноватым со своим круглым лицом, средней длины каштановыми волосами, сонными глазками и успевшей отрасти к вечеру густой щетиной. Одет он был в белую рубашку с расстегнутой верхней пуговицей, темный галстук с приспущенным узлом и коричневый мешковатый вельветовый пиджак. На макушке у него сидела черно-белая кипа, которую держала на месте заколка. Арья предположила, что ему тридцать с хвостиком и что в школе он вряд ли был капитаном футбольной команды.

— Доктор Николс? — спросил Дэвид.

— Именно так, — кивнула Арья.

— Добро пожаловать, — сказал он, жестом приглашая ее в кабинет. — Мой стол вон там, немного из ряда вон.

Хохотнув над собственной шуткой, Дэвид показал на один из столов у дальней стены, на котором, несмотря на включенный верхний люминесцентный свет, горела настольная лампа. Помещение наводняло целое море одинаковых металлических столов, к каждому из которых прилагалось офисное кресло на колесиках. В зависимости от характера хозяев, на одних столах царил порядок, а на других — хаос, но только за некоторыми работали люди. Арья предположила, что вечерняя смена уже началась.

Дэвид пошел впереди Арьи, показывая ей дорогу к своему столу, вещи на котором были отчасти систематизированы, и поэтому на поверхности оставался свободный уголок. Этот стол явно относился к захламленным. Перед расчищенным уголком обнаружился металлический стул с прямой спинкой, поставленный специально для гостьи.

— Прошу, — жестом предложил ей сесть Дэвид, а сам опустился в собственное кресло и подтянул его к столу. — Итак, вы на месячной стажировке в бюро и заинтересовались делом Керы Якобсен.

— Все верно, — подтвердила Арья.

— Чем могу помочь?

— Я читала ваш отчет, — сказала она» — и там кое-что упущено.

— Упущено? — переспросил он с намеком на обиду. — Вряд ли я что-нибудь упустил. О чем вы?

— Меня предупреждали, чтобы я не распространялась на эту тему, но, полагаю, вас можно ввести в курс на законных основаниях. Во время вскрытия внезапно обнаружилась одна деталь: погибшая была примерно на десятой неделе беременности, плюс-минус неделя. Значит, в районе первого марта имели место какие-нибудь шуры-муры, предполагаю, по взаимному согласию. А в вашем отчете нет ничего о ее любовнике.

— Никто не упоминал никаких любовников, — защищаясь, проговорил Дэвид.

— А вы спрашивали?

— Не помню, — признался он. — Возможно. Хотя погодите, ее мать вроде бы говорила о чем-то таком. Позвольте мне свериться с записями. — Выудив из-под бумаг клавиатуру, Дэвид вывел на монитор дело Керы Якобсен. — Так, вот оно. Помнится, когда я разговаривал с ее матерью и младшей сестрой, обе понятия не имели, что Кера употребляет наркотики. А когда я спросил, были ли у нее эмоциональные сложности, которые могли привести к употреблению, или, может, она испытывала физическую боль, они ответили, что нет. Но потом мать признала, что летом Кера порвала с давним бойфрендом, однако, по ее словам, дочь отнеслась к этому нормально и использовала разрыв как повод перебраться в Нью-Йорк, о чем с детства мечтала. Еще мать сказала, что в последние несколько недель голос у Керы по телефону был довольно невеселый, а буквально на днях она впервые заговорила о том, что может, вернется обpaтно в Южную Калифорнию. Для матери такое заявление стало совершеннейшей неожиданностью Но если не считать этого, по ее мнению, дочь была довольно уравновешенной женщиной, которой нравилось жить в Нью-Йорке.

— А имя того давнего бойфренда вы записали? — спросила Арья.

Она знала по опыту, что давние бойфренды, как фальшивые монетки, имеют тенденцию снова появляться, когда не ждешь. На последнем курсе в Принстоне она вообразила, что влюблена в своего однокашника по имени Брайан Хиггинс. Их первый секс оказался также и последним. Когда половой акт близился к завершению, Арья притормозила Брайана, объяснив, что сейчас, возможно, не самое лучшее время для подобных вещей, поскольку она как раз в середине цикла. Брайан ответил на это, что для секса всякое время хорошо, если занимаешься им с правильным человеком. К несчастью, его заявление оказалось ложным по обеим позициям. Мало того что Арья забеременела, так Брайан еще и отрицал свою ответственность, уверяя, что никак не может быть отцом, а даже если это вдруг он, значит, она сама его соблазнила. Потом, спустя год, когда она была в Бостоне на первом курсе медицинского факультета, а Брайан учился на юридическом, он вдруг нарисовался, поджав хвост, в надежде снова начать отношения. Арья решила, что уместно будет прямым текстом послать его на хер.

— Да, его зовут Роберт Барлоу, — сказал Дэвид. — Он на четвертом курсе мединститута, проходит клиническую практику в медицинском центре имени Рональда Рейгана университета Лос-Анджелеса.

— Ладно, будем считать, этот сорвался с крючка, — вздохнула Арья. Она хорошо понимала, что представляет собой клиническая практика, потому что сама когда-то прошла ее: была у нее в жизни такая ошибка. — А как насчет более позднего эпизода, когда жертва загрустила? Есть какие-нибудь объяснения, почему это случилось?

— Ее мать с сестрой сочли, что Кера просто тоскует по родне. От матери я узнал, что Кера была домоседкой и поддерживала теплые отношения и с ней, и со своей младшей сестрой, которая пока что учится в школе. Можете сами проверить: мать уже в пути и завтра будет в Нью-Йорке.

— Как насчет Мэдисон Брайант, которая тоже упомянута в отчете? — спросила Арья.

— И что?

— Вы описали ее как подругу и коллегу, — пояснила она. — У вас какое впечатление создалось: они действительно подруги или скорее просто знакомые?

— Мне кажется, подруги, — ответил Дэвид. — Но в то же время мисс Брайант сказала, что после рождественских праздников они виделись не так часто, как до этого, осенью. Ей показалось, что Кера плохо переносит нью-йоркскую зиму и предпочитает сидеть в тепле квартиры.

— Вы спросили у нее, был ли у Керы кто-нибудь? — поинтересовалась Арья.

— Нет, но один из патрульных сказал, что задал ей такой вопрос, прежде чем открыть квартиру, и получил отрицательный ответ.

— Наверное, вы расследовали немало передозировок? — спросила она.

— Целую кучу. — кивнул Дэвид. — У нас их