Дин Кунц - Судьба Томаса, или Наперегонки со смертью Страница 25

В двадцати шести милях к югу от Барстоу я нарушил молчание: «Раз уж мы выехали из дождя, то можем поменяться местами, и вы не намокнете».

— Я останусь за рулем. Не устала. Не устаю с тех пор, как мне поставили… как-его-там?

— Что за как-его-там?

— Какой-то имплант на трех литиевых батарейках. Мне бы не хотелось об этом говорить.

Я нахмурился.

— Имплант? Кардиостимулятор или что-то такое?

— Нет, можешь не беспокоиться, дитя. Ничего подобного. С тикалкой у меня все в порядке.

— Хорошо. Рад это слышать.

— Они вшивают эту штучку в ягодицы. Точнее, в одну ягодицу, в правую. Я боялась, что мне это будет мешать в долгих поездках, но я даже не чувствую, что она там.

Я заподозрил, что меня разыгрывают.

— А для чего туда вообще вшивают имплант?

— Потому что именно там для него лучшее место, разумеется.

— Для чего?

— Для этой штучки.

— И что она делает?

— Все, что должна, по их словам. С твоей стороны задавать такие вопросы неделикатно. Я бы хотела закрыть обсуждение.

Естественно, когда кто-то просит воздержаться от дальнейших вопросов об импланте, который вшит в его или ее ягодицу, будь это миниатюрная пожилая дама или кто-то еще, я, понятное дело, перестаю их задавать, но, конечно же, у меня остается желание поискать дополнительную информацию на сей счет.

Так что, разумеется, я ответил: Само собой. Хорошо. Но я все равно считаю, что не стоит вам постоянно сидеть за рулем. Возможно, путь нам предстоит длинный.

Она продемонстрировала легендарные ямочки, возможно, для того, чтобы подсластить свои слова: Ты уж не обижайся, милый, но ты меня безумно злишь, когда ведешь автомобиль.

Я удивился собственному ответу:

— Но я же ваш водитель.

— Что ж, думаю, нам это надо изменить, определить тебя на другую должность.

— Например?

— Как насчет… мой секретарь?

— У меня нет секретарских навыков, мэм.

Оставив на руле одну руку, второй миссис Фишер потянулась ко мне, чтобы ущипнуть за щеку.

— Господь любит тебя, дитя, но у тебя нет и водительских навыков.

— На стоянке для грузовиков вы сказали, что я хороший водитель.

— Ты хороший водитель, дорогой, но без азарта. — Внезапно она просияла. — Я знаю. Ты будешь моим поваром блюд быстрого приготовления.

— Вы говорили, что повар вам не нужен. Но действительно… без азарта?

— Что ж, я передумала. Мне нужен повар. Да, без азарта. Ты не Стив Маккуин. И ты не Мэтт Деймон.

— Мэтт Деймон — не Джейсон Борн. В этих фильмах вместо него за рулем сидел каскадер.

— Знаешь, милый, нет смысла нанимать каскадера для моего водителя. Ты будешь моим поваром.

— Мэм, но я разгонял этого красавца до девяноста миль в час.

— Об этом и речь. Как ты собираешься поймать этого отвратительного маскарадного ковбоя с таким вождением?

— Послушайте, миссис Фишер…

— Называй меня Эди.

— Да, мэм. В любом случае повар вам не нужен. Вы сами сказали, что постоянно в дороге и едите в ресторанах.

— Я куплю несколько ресторанов, и, оказавшись неподалеку, мы будем заглядывать туда, и ты сможешь для меня готовить.

— Вы шутите.

— Отнюдь. По-моему, все логично.

— Возможно, но хватит ли у вас денег?

— Более чем. Об этом можешь не беспокоиться. — Она перегнулась через консоль, чтобы похлопать меня по плечу. — Мой очаровательный повар.

Не знаю почему, но я не хотел терять место водителя.

— Вы даже не разогнались до девяноста миль, мэм.

— Сейчас наша скорость сто четыре мили в час, дитя.

Я наклонился влево, чтобы взглянуть на спидометр.

— Вау! Не чувствуется, что мы едем так быстро. Наверное, это один из плюсов «Мерседеса».

— «Мерседес» он только отчасти. С ним поработали после продажи. Чистому «Мерседесу» он даст фору.

Мы проскочили мимо парня в «Феррари», вероятно направляющегося в Вегас. Я думаю, в клетчатой кепке на голове, но не зелено-черной.

— Сто десять, — сообщила миссис Фишер. — А как плавно идет.

— Действительно, с ним поработали, — признал я.

— Радикально модифицировали. В Аризоне живет один милый человек, все зовут его Одноухий Боб, хотя его имя Лари. Такой симпатичный здоровяк, отсутствия уха и не замечаешь, если только, разговаривая с ним, не склонять голову набок. Его легальные предприятия: риелторское агентство, страховая компания, магазин сувениров, придорожное кафе. Но настоящие деньги он делает на том, что держит в секрете. В дальнем конце его участка мастерская, в которой он сделает с твоим автомобилем все, что ты хочешь, и даже больше.

— А почему в секрете?

Она перешла на совершенно излишний театральный шепот:

— Из-за всех этих законов, милый. Идиотских законов по безопасности, дурацких законов по охране окружающей среды, которые только увеличивают загрязнение, законов физики, всяких разных.

— В Аризоне, значит? Может, он живет в Одиноком Опоссуме, штат Аризона?

— Может, да, может, нет, — игриво ответила она.

— И что там случилось в одну безумно жаркую ночь шестьдесят лет тому назад?

— Не важно. А теперь не мешай мне вести автомобиль. Со всеми этими разговорами скорость упала до ста миль.

Из консоли между передними сиденьями я достал коробку с девятимиллиметровыми патронами, о которой миссис Фишер сказала мне раньше. Я опорожнил обойму, сопротивляясь напавшему на меня Другому на крыше здания в Гдетоеще. Теперь вставил в нее десять патронов и вернул в рукоятку пистолета.

Миля за милей пустыня все больше проявляла себя во всей красе: песок и скалы, мескитовые деревья и шалфей, пучки выгоревшей травы. Тут и там скалы напоминали выщербленные спины и головы динозавров юрского периода, огромных размеров, иссохшие и наполовину ушедшие в землю.

На востоке висели низкие облака серого цвета, над нами они становились темнее, на западе превращались в черные. Впереди клин птиц пролетал высоко над автострадой, держа курс на юго-восток.

Пико Мундо, мой родной город, лежал в том же направлении, на расстоянии в сотню с небольшим миль. Возможно, скоро судьба могла привести меня туда. Если закономерности существовали в нашей вроде бы лишенной закономерностей жизни — а они существовали, — тогда закон гармонии настаивает, что наиболее гармоничной фигурой является круг, а в мире все стремится к гармонии. Если близился конец моего путешествия, тогда я вполне мог оказаться на знакомых улицах, которые я любил и по которым бродил большую часть моей жизни. Но в данный момент мы удалялись от Пико Мундо, и я чувствовал, что мужчина, который собирался сжечь детей, не приведет меня в мой родной город.

По десять патронов я засунул в каждый передний карман джинсов. Для человека, который терпеть не мог оружие, я брался за него слишком уж часто, продвигаясь по круговой траектории моего путешествия от утраты к принятию утраты, от неудачи к возможному искуплению.

Указатель сообщил о приближающемся съезде в Барстоу, город с военной базой, железнодорожной станцией, складами, магазинами-стоками и сетевыми мотелями. Хотя я чувствовал, что найду ковбоя-дальнобойщика дальше, в Мохаве, а не в этом городе, внезапно у меня вырвалось:

— Здесь. Съезжаем здесь. Он что-то сделал в Барстоу. Что-то ужасное.

Благодаря водительскому мастерству миссис Фишер и новшествам, привнесенным Одноухим Бобом, мы эффективно, будто включив тормозные ракетные двигатели, сбросили скорость, по крутой дуге пересекли три полосы и точно вписались в съезд, а потом помчались в Барстоу, но не для того, чтобы посетить расположенный там Музей долины реки Мохаве.

Мы подошли к одному из моментов моей жизни, когда юмор более не служил броней, шутка вызывала отвращение, а легкая улыбка воспринималась проступком.

— Дети, — добавил я. — Две девочки и мальчик. Они жили здесь.

— Ты хочешь сказать, живут здесь, — поправила меня миссис Фишер.

Меня прошиб холодный пот.

— Нет, не думаю, что живут.

Глава 17

Маскарадный ковбой колесил по улицам Барстоу, и я полагал, что знал, по какой причине, но теперь уехал, его подлая и притягивающая душа звала меня откуда-то из глубин пустыни.

Сверхдлинный лимузин выглядел совершенно неуместным в этом неприметном, расположенном в пустыне городе и вызывал удивленные взгляды как водителей автомобилей, так и пешеходов. Мы кружили по жилым кварталам, и миссис Фишер, следуя моим указаниям, легко проходила достаточно узкие перекрестки.

На улице аккуратных домов с белыми оштукатуренными стенами, на лужайках перед которыми рос шалфей и другие растения пустыни, не требующие частого и обильного полива, один особняк, под огромными индейскими лаврами, сразу привлекал внимание большим количеством внедорожников, пикапов и легковушек, не говоря уже об одном патрульном седане, которые стояли и на подъездной дорожке, и на улице. Четыре женщины-соседки шли по дорожке к крыльцу с кастрюлями и противнями. На крыльце несколько мужчин с мрачными лицами обсуждали что-то серьезное, определенно не спортивные события, и через окна я видел, что в комнатах много людей.