Стивен Лезер - Жесткая посадка Страница 25
Стивен Лезер - Жесткая посадка читать онлайн бесплатно
Но обманщиком был не только Роупер. Карпентер позволил обвести себя вокруг пальца полицейскому. Джонатан Элиот нравился ему не меньше Роупера. Симпатяга, вечно рассказывавший о своих романах с женщинами. Лишь после ареста Карпентер узнал, что у Элиота есть жена и множество наград за подпольную работу. Еще один чиновник, посадивший его за решетку по одной причине, — такое у него ремесло.
Убийство Элиота не доставило Карпентеру удовольствия. Он предпочитал покупать людей: полицейский на содержании представлял собой своего рода капиталовложение. Но когда выяснилось, что Элиот взяток не берет, убийство стало единственным способом убрать его с дороги. Существует простое уравнение: улики плюс свидетельства равны тюрьме. Нет свидетельств, нет улик — и Карпентер на свободе. Вот почему он готов сделать все, чтобы решить уравнение в свою пользу.
Карпентер перестал мыть пол, облокотился на перила и посмотрел сквозь защитную сетку. Один из уборщиков на первом этаже махнул рукой, и Карпентер ответил ему кивком. Антон Юржак, мужчина средних лет, нелегал из Восточной Европы, убил в своей лондонской квартире сотрудника иммиграционной службы. На взгляд Карпентера, преступление Юржака — как и многих здешних заключенных — не имело смысла. Сотрудник не был вооружен, так же как его напарница и двое полицейских в штатском, которые решили провести допрос на кухне Юржака. Тот запаниковал, схватил нож и вонзил его в грудь офицеру, а потом попытался выскочить через кухонное окно. После обыска у него нашли три килограмма афганского героина и двести тысяч фунтов стерлингов в подкладке пиджака. Если бы он умел держать себя в руках, в худшем случае ему грозила депортация, но для человека с такими деньгами это не проблема. А теперь он проведет остаток жизни за решеткой. В блоке предварительного заключения у многих похожие истории. Правда, большинство не особенно стремилось распространяться о своих подвигах. Все старались лгать. Некоторые твердили, что невинны, как младенцы. Их подставили. Ошиблось следствие. У них находились тысячи причин для оправданий. Ни один не признался Карпентеру, что его арестовали справедливо. Но Карпентер знал всю правду о соседях. Он превратил это в настоящий бизнес. Надо щедро платить за информацию, поскольку она дает власть. Юржак никому не говорил, что по-крупному торговал наркотиками, но Карпентер был в курсе его дел. В секции сидели два насильника и один педофил: проведай об этом тюремное сообщество, они не протянули бы и минуты. А Карпентер знал их тайны, но молчат как рыба — пока они делали то, что он им велел.
Карпентер снова взялся за швабру. Он тихо насвистывал себе под нос. Еще немного, и он вернется домой, к жене и детям. На пути к свободе остался только Сэнди Роупер. Но если все пойдет по плану, скоро с ним случится то же самое, что с Джонатаном Элиотом.
* * *Шеферд лежал на спине и смотрел в белый потолок. Он услышал голоса и шум отпираемых дверей. С первого этажа доносились крики и смех заключенных, ждавших вечерний чай.
На площадке раздались шаги, и дверь в его камеру открылась. На пороге появился надзиратель, которого он раньше не видел, — огромный латиноамериканец с ослепительной улыбкой. Шеферд спрыгнул с койки.
— Меня зовут Хэл Хили, — сказал охранник. — Как устроились?
Он был на три дюйма выше Шеферда, с широкими плечами, едва помещавшимися в дверном проеме, и толстой шеей, которая грозила разорвать его воротник. Шеферд мысленно пробежался по своей базе данных и нашел нужное досье. Родился 12 апреля 1968 года. Разведен. Служба алиментов каждый месяц вычитала из его зарплаты 450 фунтов. До Шелтона работал в тюрьме Белмарш, где дважды обвинялся в насилии над заключенными. В обоих случаях пострадавшие отказались от своих претензий.
— Спасибо, хорошо, мистер Хили, — ответил Шеферд.
Он хотел пройти мимо, но надзирателя остановил его.
— Я слышал, вы плохо обошлись с Гамилтоном, — произнес он.
— Мне был нужен экземпляр «Тюремных правил».
— Вы не выполнили приказ, так мне сообщили.
— Все уже улажено.
Улыбка Хили стала еще шире.
— Все будет улажено, когда мы закончим этот разговор. Вы здесь всего пару дней и, наверное, не знаете, как мы тут работаем.
— Мне уже все объяснили.
Хили пропустил его слова мимо ушей.
— Жизнь в тюрьме основана на сотрудничестве. Это главное правило. Мы не можем вас ни к чему принудить. По крайней мере физически.
Шеферд не удержался от улыбки. Хили был достаточно мощным и крупным, чтобы принудить кого угодно к чему угодно.
— Наши наказания заключаются главным образом в лишении привилегий. Мы не можем на вас наброситься и задать хорошую трепку. Во всяком случае, официально.
В его улыбке чувствовалось что-то жестокое, и Шеферд удивился, почему те парни из тюрьмы Белмарш решили отозвать свои заявления.
— Поясните, мистер Хили.
— Когда надзиратель говорит вам что-то делать, вы это делаете. Мы стараемся просить вас вежливо, рассчитывая на ваше сотрудничество. И вы тоже просите нас вежливо. Так у нас заведено. Но если кто-нибудь отказывается сотрудничать...
Шеферд кивнул:
— Понятно.
— Но сегодня утром вы этого не поняли. Вы оскорбили мистера Гамилтона в присутствии других заключенных.
— Они были на первом этаже.
— Но все слышали. Теперь ему будет гораздо труднее настаивать на выполнении своих приказов. А если заключенные перестанут подчиняться ему, скоро они перестанут слушать и меня. Я этого не хочу. В моей секции этого не будет. Вы меня поняли?
Шеферд прикинул, как лучше поступить, сопоставив свои возможности с личностью Боба Макдоналда, вооруженного грабителя и крутого парня. Дэн Шеферд мог вести себя иначе, но сейчас он был не Дэн Шеферд и ему не следовало выходить из роли. Шеферд взглянул на Хили и шагнул вперед.
— Гамилтон — козел! — бросил он. — Мало того, он трусливый козел, потому что послал тебя драться вместо себя. Ты что подумал? Маленький белый парень испугается большого черного парня? — Шеферд сделал еще шаг. — Так вот, я не испугался, мистер Хили. Может, ты и верзила, но в тебе больше жира, чем мышц, а я справлялся с парнями побольше и потолще тебя. Гамилтон — козел, потому что послал тебя сюда, а ты козел, потому что пришел и пытался меня запугать.
— Оскорбления на почве расизма — нарушение закона, — заметил Хили.
— Правило пятьдесят первое, пункт 20а: «Заключенный нарушает закон, если использует угрозы или словом или действием оскорбляет представителя другой расы». Но я только назвал тебя большим черным парнем, а это констатация факта. Я назвал тебя жирным, и это тоже констатация факта. Если хочешь, можешь предъявить мне обвинение, тогда мы вместе пойдем к начальнику тюрьмы, и ты объяснишь ему, зачем зашел в мою камеру.
— Ты назвал меня козлом.
— А ты назвал меня ублюдком. Я докажу это. Ты первым начал меня оскорблять.
— Изображаешь умника? — усмехнулся Хили, но Шеферд понял, что победил.
— Правило шестое, параграф второй, — продолжил Шеферд. — «Общаясь с заключенными, охрана обязана воздействовать на них своим личным примером и авторитетом, завоевывая их расположение и пробуждая в них стремление к сотрудничеству». Это не то, что сделал Гамилтон, и не то, что сделал ты, явившись ко мне в камеру и пытаясь на меня давить. А теперь проваливай ко всем чертям. Я знаю, что использую угрозы и оскорбляю тебя словом, но это ничто по сравнению с тем, что я с тобой сделаю, если ты немедленно не уберешь свой жирный зад.
Шеферд сжал кулаки и шагнул к Хили. Надзиратель попятился и быстро покинул камеру.
Заключенный перевел дух и улыбнулся. Несмотря на свои размеры, Хили оказался трусом. Но Шеферд сознавал, что дело этим не кончится. Он выиграл битву, но война продолжится, и Хили постарается выбрать подходящее время для удара. Физическая схватка Шеферда не беспокоила. Он не врал, когда утверждал, что справлялся и с парнями побольше. Успех в драке не зависит от силы и размера, главное — техника и выдержка, а тут у него были отличные учителя. Но Шеферд был один, а за Хили стояли его сослуживцы. Он не сомневался, что Гамилтон при первом же удобном случае подставит ему подножку, в прямом и переносном смысле слова.
Шеферд вышел на площадку и посмотрел на первый этаж. Заключенные выстроились с подносами у, передвижной плиты. Он взглянул на стеклянную кабинку. Хили говорил что-то Стаффорду, возбужденно размахивая руками. Похоже, докладывал старшему офицеру о недавнем происшествии.
Шеферд потянулся. Позвонки в его шее хрустнули. Тощая подушка почти не поддерживала голову. Любопытно, как отреагирует Стаффорд, если он потребует визита врача? Согласно правилу номер 20, заключенный, находящийся под следствием, имеет право на посещение собственного врача или дантиста. Шеферд растер шею обеими руками. Он посмотрел на третий этаж и увидел большого парня с бритой головой, который деловито спускался по лестнице. Облокотившись на перила, Шеферд проследил, как тот добрался до первого этажа и подошел к кухонной тележке. Здесь парень снова встал впереди очереди и получил свою порцию. Крэг Ратбон смотрел куда-то в сторону.
Жалоба
Напишите нам, и мы в срочном порядке примем меры.