Гленн Купер - Хроники мертвых Страница 25

Как только жизнь приняла младенца, смерть забрала его мать. Уберт взвыл от горя, схватил новорожденного сына огромными ручищами и закричал:

— Это не мой сын! Это сын дьявола!

Он выскочил на улицу, волоча послед по грязному полу и расталкивая широченными плечами столпившихся у дверей селян. Иосиф стоял как вкопанный, не в силах произнести ни слова.

Уберт остановился посреди дороги, сжимая ребенка в сильных руках, и завыл как зверь. Потом вдруг взялся за пуповину и замахнулся младенцем над головой, словно ремнем. Люди с факелами в руках молча смотрели на него.

— Раз! — крикнул Уберт, когда ребенок ударился о землю, и замахнулся снова. — Два! — Еще и еще. — Три! Четыре! Пять! Шесть! Семь! — Он бросил окровавленное тельце на дорогу и молча поплелся в дом. — Готово… Я убил его.

Никто даже не посмотрел на Уберта, когда тот вошел в комнату. Все взгляды были обращены на повитуху, склонившуюся над телом Сантесы.

— А! — хором воскликнула вся комната, когда между ног показались рыжие волосы, потом лоб, нос.

— Mirabile dictum![20] — Иосиф не верил собственным глазам. Еще один ребенок выбирался из безжизненного чрева.

Повитуха, с силой потянув ребенка, освободила его подбородок, плечо и, наконец, длинное тонкое тело. Еще один мальчик. Он сразу же начал дышать. Спокойно, уверенно.

— Чудо! — воскликнул мужчина, стоявший у кровати. Его возглас тут же подхватили все собравшиеся.

Уберт пробрался ближе и безучастно посмотрел на ребенка, потом словно очнулся.

— Это восьмой сын! — закричал он. — О, Сантеса, ты принесла мне двойню! — Уберт осторожно прикоснулся к щеке младенца, будто к горячему горшку. Ребенок изогнулся в руках повитухи, но не заплакал.

Девятью месяцами ранее семя Уберта оплодотворило не одну яйцеклетку, а две. Вторая стала ребенком, чей истерзанный труп лежал сейчас на дороге, а первая — седьмым сыном, рыжеволосым мальчиком, на которого завороженно смотрели все, кто собрался в комнате.

19 МАРТА 2009 ГОДА

Лас-Вегас

Марк Шеклтон был единственным ребенком в семье, поэтому почти всегда получал то, что хотел. Слепо любящие его родители принадлежали к среднему классу и старались исполнить любой каприз сына. Марк не знал слова «нет», как не знал, что такое трудности. Его быстрый аналитический ум разрешал любую проблему, и учеба давалась ему легко.

Деннис Шеклтон — авиационно-космический инженер — гордился, что его склонность к математике передалась сыну.

На семейном торжестве в честь пятилетия Марка Деннис достал чистый лист бумажной кальки и объявил:

— Теорема Пифагора.

Худощавый мальчик взял фломастер, чувствуя на себе взгляды бабушек, дедушек, дядей и тетушек, с важным видом подошел к обеденному столу и нарисовал большой треугольник, а внизу написал a2 + b2 = c2.

— Молодец! — похвалил отец, поправляя очки в тяжелой черной оправе. — А это что? — Он провел пальцем подлинной стороне треугольника.

Дедушки усмехнулись, когда мальчик наморщил лобик на секунду, а потом выдал:

— Гип… гип… Гиппопотам!

Первое разочарование постигло Марка в подростковом возрасте, когда стало заметно, что его тело не так идеально, как мозг. Он чувствовал, что лучше… нет, он был лучше, чем футболисты и другие тупые качки, популярные в старших классах. Однако девочки не видели за цыплячьими ножками и впалой грудью внутренний мир Марка, мощный интеллект, не замечали блестящего оратора и начинающего писателя-фантаста, который создавал гениальные рассказы об инопланетных расах, побеждающих врагов благодаря уму, а не грубой силе. Если бы только девочек тянуло с ним говорить, а не хихикать, когда он шел по коридору или радостно тянул руку на первом ряду!..

Когда Марк услышал от девушки «нет», то решил, что больше подобного не допустит. В десятом классе он набрался смелости пригласить Нэнси Кислик в кино. Девушка странно взглянула на него и холодно сказала:

— Нет!

Марк закрыл эту часть своей жизни на долгие годы. Он словно поселился в параллельном мире клуба юных математиков, в компьютерном клубе, где он был лучшим из лучших, первым во всем. Числа и коды компьютерных программ никогда не говорили ему «нет» — ни в школе, ни в Массачусетском технологическом институте, ни когда он стал молодым специалистом в компании, занимавшейся обеспечением безопасности баз данных. Тогда он внезапно увлекся фондовыми опционами и конвертируемыми ценными бумагами, начал встречаться с непримечательной девушкой — системным аналитиком — и наконец-то перестал быть девственником.

А теперь Марк нервно мерил шагами кухню, кинетически перевоплощаясь в свое «второе я», в свой литературный псевдоним — Питера Бенедикта, городского пижона, гениального игрока, голливудского сценариста. По сути — в полную противоположность Марка Шеклтона, государственного служащего, помешанного на компьютерах. Марк, глубоко вздохнув, допил остатки чуть теплого кофе. «Сегодня — решающий день, сегодня — решающий день, сегодня — решающий день!» Марк психологически настраивался, повторяя эту фразу будто молитву снова и снова, пока его мечта не растаяла в ненавистном отражении в стеклянной дверце шкафа. Марк, Питер… Да какая разница?! Все равно он худой, лысеющий да еще с крючковатым носом. Как ни пытался он прогнать гадкое чувство, оно возвращалось снова и снова. «Как ты жалок!»

Вскоре после встречи с Берни Шварцем Марк начал работать над новым сценарием, «Счетчики». Воспоминания об агенте и его африканских масках доводили Марка до исступления, но ведь Шварц практически заказал ему сценарий о карточных счетчиках… Может, это такая стратегия? Марк любил свой отвергнутый сценарий, как любят долгожданного первенца, однако у него зрел новый план: продать второй сценарий и воспользоваться им как стартовой площадкой для воскрешения первого. Он не даст своему первому детищу кануть в Лету!

Марк с энтузиазмом принялся за новый проект. Каждый вечер, приходя домой с работы, и каждые выходные он вновь и вновь прописывал сюжетные линии, действия, диалоги. Уже через три месяца сценарий был готов. Хороший сценарий. Нет, просто гениальный!

Наверняка все звезды, занятые в фильме, будут подходить к нему на съемочной площадке — возможно, в «Созвездии» — и признаваться, как им нравятся их роли. В сценарии было все: интрига, драма, секс, захватывающий мир высоких ставок и мошенничества. Берни заработает на этом сценарии миллионы, а Марк поменяет службу в подземной лаборатории посреди пустыни на блестящую жизнь сценариста в роскошной вилле на Голливудских холмах! Звонки от режиссеров, бесконечная череда кинопремьер… Ему еще нет пятидесяти, все впереди!

Впрочем, вначале нужно услышать «да» от Берни Шварца. Марк уходил на работу слишком рано, а возвращался слишком поздно, чтобы звонить тому в офис из дому, а звонки с работы были строго запрещены. Выходит, нужно брать больничный, чтобы остаться в Лас-Вегасе и позвонить оттуда, но ненадолго, иначе не миновать объяснения с начальством и полного медицинского обследования.

Марк набрал номер.

— Компания «Художественный талант». С кем вас соединить?

— С Бернардом Шварцем, пожалуйста.

— Минутку. — Последние две недели мобильный в ожидании переключения играл Баха, который действовал на Марка успокаивающе, почти как математика.

Музыка прекратилась.

— Офис Шварца.

— Алло, Роз? Это Питер Бенедикт. Мистер Шварц на месте?

Повисла долгая пауза.

— Здравствуйте, Питер, — холодно ответила Роз. — К сожалению, его нет.

— Роз, я звоню седьмой раз!

— Знаю, Питер. Я разговариваю с вами седьмой раз.

— Вы не в курсе, он прочитал мой сценарий?

— Не уверена, что он приступил.

— Вы же на прошлой неделе обещали узнать!

— На прошлой неделе еще не читал.

— Думаете, он начнет на этой неделе?!

Роз молчала в трубку. Марк услышал, как она щелкнула шариковой ручкой.

— Знаете, Питер, вы хороший человек. Я не должна говорить вам этого, но мы получили заключение по «Счетчикам» от наших критиков. Отзыв отрицательный. Не стоит терять времени и названивать. Мистер Шварц очень занят. Он не намерен заниматься вашим проектом.

Марк сильно сжал телефонную трубку. В горле у него пересохло.

— Питер?!

— Спасибо, Роз. Простите за беспокойство. — Повесив трубку, он тяжело опустился на ближайший стул.

Из левого глаза скатилась слеза. Потом из правого. Грудь внизу сжало, комок поднялся к горлу и вырвался наружу сдавленным всхлипом. Плечи затряслись. Марк, не в силах больше сдерживаться, зарыдал как ребенок. «Нет! Нет! Нет!»

Небо над пустыней стало ярко-багряным. Марк сам не свой вошел в «Созвездие», с пачкой денег в правой руке. Глядя прямо перед собой, он двинулся сквозь толпу в вестибюле, не слыша ни голосов, ни музыки, ни звуков игровых автоматов и видеосимуляторов. Странно, Марк даже не взглянул на звездный купол. Телец, Персей и Возничий сияли прямо над его головой. Он повернул налево, прошел мимо игровых автоматов под Орионом и Близнецами к созвездию Большой Медведицы, под которым располагались столы с высокими ставками для игры в блэкджек — целых шесть штук с максимумом в пять тысяч долларов. Марк выбрал стол, за которым работал Марти из Нью-Джерси — его любимый дилер, шатен с собранными в хвост длинными волосами. Марти оживился, увидев Марка.