Тим Уивер - Обгоняя смерть Страница 25

— Больше не делай этого.

Мужчина выпустил мое лицо и пригнул голову так, что подбородок коснулся груди, удерживая ее в этом положении. Между ногами я видел кровь, капающую в снег.

— Не разгибайся, — сказал мужчина. — И закрой глаза.

Я ощущал на языке вкус крови. Он так сильно прижал мне щеку, что она поранилась о зубы. Я сплюнул в снег и смотрел, как кровь растекается тонкими линиями.

Человек за моей спиной откашлялся. Потом послышался хруст шагов по снегу — он отходил за чем-то. Я качнул головой, ища более удобное положение, и тут же ощутил его руку на затылке и пистолет, скользнувший мимо уха под челюсть.

— Я что тебе сказал?

— Не могу держать так голову, — ответил я сквозь кляп.

— Только шевельнись, и я всажу тебе пулю в мозг. — Он сильнее прижал дуло к моему горлу. — Сиди в таком положении и не открывай глаз.

В наступившем молчании я понял, что голос мне знаком. Может, это человек с татуировкой? Но нет, не он. Я вспомнил бы его голос, услышав снова. Тогда кто? Мысли мои метались. Я старался сосредоточиться. Страх и холод начинали меня парализовывать.

Он вдавил дуло пистолета мне в горло еще сильнее и вдруг отвел его. Я не двигался, глядел вниз между ног и думал, что, возможно, он сейчас выстрелит. Вместо этого он вынул у меня изо рта кляп.

— Только пикни, и мои люди неделю будут собирать осколки твоего черепа.

«Мои люди». Он главный.

Он отшвырнул кляп, и я снова ощутил его дыхание.

— Я задам тебе несколько вопросов, и ты ответишь мне правду. Утаи хоть что-то, и я вырву тебе горло.

Он снова пригнулся к моему уху.

— Прежде всего, какого черта ты здесь делаешь?

— Алекс, — негромко ответил я.

— О, понятно! — Отрывистый хохот. — Думаю, во время вашей милой беседы с Джейд она отговаривала тебя от… Право, не знаю, как бы ты это назвал. Может, рыцарством?

Он выпалил последнее слово, я почувствовал его слюну на своей щеке и пожал плечами.

— Что это значит?

Я не ответил.

— А? — произнес он. И пригнулся ближе.

Я молчал, глядя вниз. На свою кровь в снегу. На свои постепенно синеющие ступни.

— Ты ответишь мне, Дэвид?

Я продолжал хранить молчание.

Он не стал долго ждать. Пока я пытался составить какой-то план, ударил меня по затылку рукояткой пистолета. И белизна снега превратилась в черноту забытья.

Очнулся я в другом месте. Было темно. Я слышал шум ветра, но не ощущал его дуновения. Огляделся. В высокое окно светила луна. Чуть повернул голову вправо и уголком глаза увидел дверной проем. Я находился в фабричном здании, перед которым был раньше.

Глаза постепенно привыкли к темноте, и я обнаружил человека, сидящего спиной ко мне на лестнице в конце комнаты. Он курил сигарету, вспыхивающую оранжевым огоньком. Я знал, что это мужчина: широкие плечи, коротко остриженные волосы, большая белая кисть руки, лежащая на ступеньке.

— Плохо слышишь, Дэвид? — спросил он.

Я промолчал.

— Отвечай.

— Нет. — Голос мой звучал слабо. Нижняя часть тела совершенно онемела от холода, затылок будто жгло огнем.

— Хорошо.

Он удовлетворенно кивнул, затянулся последний раз и отбросил сигарету в сторону. Она исчезла в темноте. Мужчина спустился по лестнице, позвякивая ботинками о металл, и скрылся. Звук шагов затих вдалеке.

Я вновь попытался вспомнить, где слышал этот голос. С другими этот человек говорил иначе. Более сдержанно. Более властно.

— Вы главный? — спросил я.

Ответа не последовало.

Потом он вдруг оказался за моей спиной.

— Что тебе сказала Джейд?

— Ничего.

Он вздохнул:

— Не лги мне.

— Я не лгу.

Я слышал только собственное дыхание. Потом сбоку медленно появился пистолет.

— Это причиняет боль, — сказал он и сильно ткнул стволом мне под челюсть. — Будь откровенен со мной, Дэвид, иначе уложу тебя в землю рядом с женой.

Они знали обо мне все. Даже о Деррин. В этом деле была какая-то брешь, и теперь моя жизнь вытекала из нее в чьи-то подставленные руки.

— Джейд сказала, что я в опасности.

— Что ж, она была права. Знаешь, почему?

— Могу догадаться.

— Ну так попытайся.

— Алекс.

— Оставь. Думаешь, все это связано только с ним?

Я пожал плечами.

— Отвечай вслух.

— Не знаю.

Пауза.

— Насколько понимаю, легкий беспорядок в церкви — дело твоих рук.

Я промолчал — не хотел признаваться, что рылся в вещах Майкла.

— Взлом и проникновение — преступление, — сказал он.

— А как, черт возьми, называется это?

Мужчина рассмеялся:

— Разница в том, что ты меня не знаешь. А я знаю, кто ты. Знаю о тебе все.

Он прижал ствол к моей щеке, и я ощутил очертания дула.

— Адрес церкви был в той коробке?

Я промолчал. Коробка. Они знали о ней.

— Дэвид.

— Да.

— Где?

— На обороте поздравительной открытки.

— Что еще там было?

Я подумал о снимке, который отдал Кэрри.

— Ничего. Только фотографии.

— Только?

Я кивнул.

— Не лги мне.

— Я не лгу.

Он опустил руку с пистолетом.

— Ладно, скажу тебе кое-что. Ты находишься здесь, а не сидишь дома у камина, задрав ноги, потому что вплотную приблизился к границе круга и разглядел кое-что внутри. — Снова запах карамели. — К несчастью для тебя, после увиденного в круге ты не можешь уйти как ни в чем не бывало — и потому замерзаешь в этой гнусной дыре.

Я то терял сознание, то приходил в себя.

— Мне все известно о тебе, Дэвид, — продолжал он. — Известно о твоем прошлом, откуда ты, чем занимаешься. Мой долг знать все это, поскольку я обязан оберегать то, что создал, от людей вроде тебя. И знаешь что? Читая о тебе, я заинтересовался: связано это твое рыцарство с парнем — или с твоей женой?

Я повернулся, и он схватил меня сбоку за голову, силой опуская ее вниз, пока она не оказалась почти между колен.

Я почувствовал, как кровь подступила к горлу.

— Ты стойкий человек, Дэвид, — заговорил он, — но из-за смерти жены тебя легко контролировать. Потеря близкого человека мучительна. Это опустошает, лишает уверенности. Но когда люди умирают, с ними нужно прощаться навсегда, потому что они не вернутся. Они мертвы. Мертва твоя жена, мертв парень, которого ты ищешь.

— Будь парень мертв, я не находился бы здесь.

Он рванул мою голову к себе и пригнулся к уху, его губы касались моей щеки.

— Ты хочешь умереть, Дэвид, да?

Я чувствовал его пальцы на своей голове, словно он старался ухватиться получше, потом он убрал руку и сунул ствол мне в рот. Затем — молниеносно и сокрушительно — ударил меня по лицу. Я качнулся вбок вместе со стулом и повалился вниз головой.

Темнота.

Я открыл глаза. Этот человек вдавливал мою голову между ног. Я видел только свои ступни на полу, пальцы были в лужице талого снега. Его рука сжимала мой затылок, пальцы впивались пониже уха. По лбу стекала в глаз струйка крови.

— Что еще ты знаешь? — спросил он.

Я дернулся, пытаясь стряхнуть кровь с глаза, но он еще сильнее стиснул мне затылок. Еще глубже вдавил голову между колен.

— Что еще? — повторил он вопрос.

— Вы вербуете людей.

— Это Джейд тебе сказала?

Я кивнул.

— Как понять «вербуете»?

— Не знаю.

— Опять лжешь мне, Дэвид?

— Нет.

— Ладно. Что еще?

— Кое-кто из вас считается мертвым. — Я сделал паузу, ощутив вкус крови во рту. Он снова нажал мне на затылок — чтобы я продолжил. — У вас есть квартира, зарегистрированная на несуществующую компанию, и пивная, приносящая вам деньги. Прикрытие. Там полно ваших людей, которые сменяются, когда начинают задавать вопросы. Как только появляется брешь, вы переводите их в другое место, и она закрывается.

— Что еще?

— Это и все, что я знаю.

— Ерунда. Что еще?

Я молчал, пытаясь думать. Он был прав — я действительно вплотную приблизился к границе круга и разглядел кое-что внутри: у них неприятности, что-то стряслось, и Алекс может быть жив. Но как и почему?

— Что еще?

Он снова нажал мне на затылок, и что-то щелкнуло. Какая-то косточка в шее. По хребту в голову стрельнула пронзительная боль.

Он думал, что я знаю больше, и я решил сыграть на этом. Возможно, это единственный выход. Прикинуться более осведомленным, чем на самом деле, и он непременно будет выяснять, насколько я проник в их секреты.

— Вы думаете, что ваше дело является миссией от Бога.

Он слегка ослабил хватку и наклонился к моему уху:

— Что ты сказал?

— Вы думаете, это миссия от Бога.

— Я думаю?

Я почувствовал, как он переступил с ноги на ногу. Одной рукой он держал меня, другой что-то доставал.

— Знаешь, Дэвид, я не люблю политики, потому что власть развращает. Ты даешь слабым людям абсолютное могущество и лишь порождаешь большую слабость.