Елена Сенде - Покушение Страница 26

Нино продолжал молча потягивать пиво, потом медленно поставил бутылку на стол. В его темных глазах невозможно было разглядеть зрачки.

— Послушай, я пошел ради тебя в архив, а это уже много.

Сириль разволновалась.

— Да, я прекрасно отдаю себе в этом отчет, но мне по-прежнему нужна твоя помощь.

Уже произнеся эту фразу, она поняла, что сделала это неправильным тоном и вообще неверно сформулировала свою просьбу. Она была слишком прямолинейна. Нехватка профессионализма… Все это не ускользнуло от Нино, который, заняв оборонительную позицию, откинулся на спинку стула. После паузы он сказал:

— Мне не хочется быть грубым, ведь у тебя проблемы, но я не твой подчиненный. Ты пропала на десять лет, а теперь вдруг появляешься со своей странной историей и хочешь, чтобы я тебе помогал. По-моему, это уже слишком!

Сириль обернула ниточку от пакетика с чаем вокруг ложки и приготовилась защищаться.

— Конечно же, ты прав. У меня нет права о чем-то тебя просить. Прошу принять мои извинения. Но я бы хотела, чтобы ты знал, что если я не давала о себе знать все эти годы, то это произошло не по моей вине. И я вовсе не пытаюсь манипулировать тобой. — Она сделала паузу и продолжила: — У меня частичная амнезия и какая-то форма прозопагнозии.

— Это что такое?

— Неспособность узнавать лица людей, в частности Дома.

— И с чем это связано?

Сириль опустила взгляд.

— Поскольку я не попадала в аварии и у меня не было психологического шока, по крайней мере, ничего такого я не знаю, я предполагаю, что это является результатом… попадания в организм какого-то психотропного препарата.

— То есть?

— Наркотика.

— Я всегда знал, что ты преступница! — воскликнул Нино с сарказмом.

Сириль никак не отреагировала на его слова, и Нино понял, что шутка неуместна. Сам не зная почему, он вдруг почувствовал себя чересчур импульсивным.

— При каких обстоятельствах ты могла принять наркотик?

— Неважно.

Не могло быть и речи о том, чтобы говорить на эту тему.

— А какого рода наркотик?

— Не имею ни малейшего понятия. Например, что-то вроде скополамина, который содержится в некоторых видах галлюциногенных растений и может привести к подобного рода частичной потере памяти. Но это лишь пример. Возможны и другие варианты…

Нино закивал.

— Понятно. И что ты хочешь от меня?

— Чтобы ты помог мне простимулировать лобовую зону коры головного мозга, где, как предполагают, хранятся длительные воспоминания. Пока что на людях подобные исследования не проводили, но команда университета Нью-Йорка получила превосходные результаты на мышах. Они пытались стимулировать мозг с целью избежать ухудшений в случае болезни Альцгеймера. Я думаю, что это поможет восстановить память. Им удалось простимулировать соединения вплоть до гиппокампа — частички, ответственной за память.

— И ты хочешь сделать это с помощью аппарата, с которым только что работала?

— Да. Стимуляция вместе с назальной инъекцией такрина.

— Препарат анти-Альцгеймер?

— Именно так. Но это помогает восстановить память. Как правило, и ты об этом знаешь, его вводят в организм орально, но я читала результаты исследований команды из института Пасадена. Они попытались вводить его назальным способом, что позволяет препарату напрямую проникать в мозг и действовать быстрее и эффективнее. Подобные исследования также проводили на мышах.

Нино нахмурился.

— Это неразумно.

— Согласна, что неразумно. Но я хотела бы объединить эти два способа, причем сделать это побыстрее. У меня впереди только несколько лет, чтобы утвердить клинические испытания. Через неделю я отправляюсь в Бангкок на конгресс, который является самым важным событием года, и поэтому должна быть в отличной форме.

Последние слова Сириль выдали ее слабость и страх перед будущим. Она не рассказала Нино о спонсорах, от которых зависело их финансирование и которые ожидали от нее идеального выступления без единой помарки. Она также думала о присуждении Нобелевской премии, которое должно состояться через три недели. Сложно даже представить, что будет, если узнают, что жена Великого Человека сумасшедшая! Она замолчала, чтобы дать Нино время подумать. Она не могла самостоятельно управлять магнетическим стимулятором. Рядом с ней должен был находиться профессионал на случай, если что-то пойдет не так.

— Я согласен помочь тебе, — пробормотал он.

— Спасибо, — облегченно вздохнула Сириль.

Сорок пять минут спустя она, сидя в кресле стимулятора, переживала наиболее странные ощущения за всю свою жизнь.

Мысли и воспоминания буквально пролетали перед ней, и контролировать их Сириль не могла. Нино разговаривал с ней, пытался поддержать. Она все понимала, но ответить связно не очень удавалось.

Сириль сама подготовила прибор и необходимую дозу такрина. Нино ввел лекарство за два захода. Он не был знаком с этой процедурой, но все прошло успешно. По просьбе Сириль он выставил максимальную частоту и включил электромагнит. В настоящее время через ее голову проходили волны, которые активизировали нервные окончания и поверхностные нейроны коры головного мозга — наиболее важные элементы функционирования. В результате этого должно было произойти ускорение мышления и повышение умственных способностей.

Сириль не двигалась, но ее веки время от времени подрагивали.

— Все в порядке? Ты уверена?

— Да, — слабо ответила она.

— Тогда сосредоточься на Сент-Фелисите. Расскажи мне, что ты помнишь.

Сириль, по-прежнему не открывая глаз, быстро заговорила:

— Коридор грязный. Мадам Гомез тоже, она обделалась. Это мой первый случай слабоумия. Начальник отделения попросил сменить меня, но никто не пришел мне помочь. А еще здесь сумасшедший. Он несет какой-то бред. Его нужно изолировать. Он встречает меня с полными руками экскрементов, которые размазывает по стенам. — Она перевела дыхание. — Маньен злится, поскольку я выбрала не его факультатив, а Бенуа.

— С кем из отделения ты дружила?

— Мне нравятся Колетт и Максенс, но он работал недолго. И ты тоже, ты никогда меня не презирал, даже когда обнаружил, что я чуть было не перепутала дозы транквилизатора.

Сириль открыла глаза, они были полны слез.

Нино отключил ток. Время стимуляции не должно было превышать нескольких минут за сеанс. Медики не располагали данными относительно нарушения этого правила. Сириль расслабилась, ее мысли постепенно пришли в порядок.

— Видишь? Все выходит.

— А Тони?

— Нет. Его лицо не совсем мне незнакомо, но не более того. Мне очень жаль.

— Готова?

— Да.

Нино включил аппарат.

— А Жюльен Дома?

— Впервые я увидела его здесь неделю назад. — Внезапно на нее накатила волна воспоминаний. — Комната отеля «Хилтон» в Бангкоке. Бенуа обращается со мной, как с капризным ребенком, потому что мне не нравятся его коллеги с их методами лечения. Он говорит мне, что я ничего в этом не смыслю, и я задаюсь вопросом: а что я вообще здесь делаю? Однажды утром, когда Бенуа отправился на конференцию, я собрала вещи и ушла.

Сириль еще продолжала говорить, но голос ее упал до шепота, и Нино уже не мог разобрать слов. Следовало прекращать сеанс.

— А не помнишь, принимала ли ты наркотики?

Сириль приоткрыла глаза, взгляд у нее был стеклянный.

Нино выключил прибор. Еще какое-то время Сириль продолжала разговаривать, пока ее мозг, перевозбужденный такрином и процедурой, не вернулся к своему привычному режиму.

Она посидела несколько секунд, закрыв глаза, потом взглянула на Нино.

— У меня болит голова.

— Ты меня удивила! — воскликнул Нино с улыбкой. — Какое мужество! Все в порядке?

Волосы Сириль прилипли к потному лбу. Она положила голову на спинку кресла.

— Я только что поняла, что в жизни мы используем лишь малую часть своих возможностей. Стоит подумать над тем, как бы создать мини-версию этого аппарата, с помощью которой я смогу составлять все свои отчеты…

Она улыбнулась. Нино присел рядом с ней.

— Помогло?

— По крайней мере, позволило вспомнить некоторые детали.

— Как насчет Дома?

— Ничего.

— Таиланд?

— Ничего, чего бы я и так не помнила.

Сириль покрутила головой, чтобы прийти в себя, и встала. В процессе получения «доступа к счастью» память является главной опорой, складом, где хранятся все радости и горести. Без памяти человек не что иное, как пустое место.

Она поблагодарила Нино, и они попрощались. Сириль поднялась наверх, чтобы забрать свои вещи. Перед ее глазами мелькали лица родителей, а в ушах раздавались звуки бандонеона отца.

20

Как только Мари-Жанна отправилась на занятие по йоте, Жюльен, проследив, чтобы его не было видно, устроился возле окна, выходившего на улицу. Он держал в руке копию газетной статьи, датированной тысяча девятьсот девяносто первым годом, которую Мари-Жанна распечатала из Интернета, и которую он нашел в ее сумке. Он был ошарашен и не мог понять, о чем именно идет речь. Сириль Блейк должна была все ему объяснить, причем немедленно! Он увидел, как ее машина припарковалась на боковой аллее. Было около восьми часов вечера. Жюльен натянул черную футболку и взял ключ, открывавший смежную дверь. Выйдя на лестничную клетку, он выкрутил лампочку, а потом открыл дверь, ведущую в прачечную, и спрятался за сушилкой для белья. Где-то в глубине квартиры раздался звук поворачиваемого в замке ключа. Хлопнула дверь, и он услышал шум падения каких-то предметов. Скорее всего, это были обувь и сумка. Затем усталый голос произнес: