Роберт Бирн - Поезд смерти Страница 27

Сара пристально смотрела на Алека и думала, рассказать ли ему, что она уже давно решила уйти от Джамала и что два дня назад умоляла Гила Эллиса бежать вместе с ней. Она колебалась: а вдруг Алека подослали, чтобы проверить ее? Но после короткого раздумья устыдилась своих мыслей. Нет, нет, у нее нет оснований так о нем думать, к тому же для подобного задания Алек слишком ленив и добродушен. Из всех новых друзей Джамала он нравился ей больше других, грустно думать, что он может сесть в тюрьму или даже поплатиться жизнью за участие в заговоре. Нет, Алек никогда не стал бы ее обманывать. Эти глаза, блестящие от слез, – в них не было никакой фальши.

– Алек, что вы собираетесь делать с поездом?

– Не включай меня в эту компанию. Я выхожу из игры. Меня пробирает дрожь от одной мысли, что я участвую в диверсии. Я не сплю уже целую неделю. Сначала мы хотели заблокировать дорогу в горах и взорвать цистерны там, разослав заявления во все газеты. С этим еще можно было примириться. Но сейчас, когда возник этот новый план, увольте: Алек Миркафаи не террорист, Алек Миркафаи больше им не помощник.

– Какой новый план?

– Сара, ты с самого начала была против Джамала и Махмеда, поэтому я пришел к тебе. Я хочу остановить их! Помоги мне, Сара, а потом мы скроемся, уедем в безопасное место. Я знаю, ты не любишь меня так, как я люблю тебя, и все-таки мы можем быть счастливы вместе! Я буду относиться к тебе как к королеве! Я буду... – Он отвернулся, пытаясь справиться со слезами. Сара вспомнила: Джамал всегда говорил, что плачут только дети.

Сара с удивлением смотрела на Алека. Неужели он действительно любит ее? Перегнувшись через стол, она крепко взяла его за руку. Конечно, Алек хороший человек, но она никогда не думала о нем как о герое романа. И, разумеется, он об этом догадывается. Тогда почему он вдруг решил признаться ей в любви и просит бежать с ним, зная наверняка, что его предложение будет отвергнуто? Знает он и о том, что любая попытка помешать планам Махмеда может стоить ему жизни, а заодно и ей, если она станет помогать Алеку. Она не сомневалась, что Махмед, как и Джамал, способен на хладнокровное убийство. Да и вообще – она больше не хочет участвовать в их интригах. Если уж уходить от Джамала, то одной. Пока Алек с шумом сморкался, она размышляла, как бы поделикатнее ему отказать.

Однако вскоре ее настроение изменилось. Услышав, что произойдет ночью, если они ничего не предпримут, Сара поняла, что будет помогать ему, как бы это ни было рискованно. В конце концов, придется бежать, легче скрываться вдвоем, и Алек – не самый плохой партнер в этом опасном деле. А то, что он ей рассказал, было просто чудовищно.

Махмед и Джамал заминировали цистерны. Позапрошлую ночь к пустым еще цистернам, стоявшим без всякой охраны в самом дальнем конце территории завода, они прикрепили пластиковые взрывные устройства и детонаторы дистанционного управления.

– Я тоже принимал участие в этой операции: стоял на страже, а потом вел машину, значит, виноват так же, как они, – сказал Алек. Он сообщил также, что Махмед и Джамал уехали из города – ставить радиопередатчики по пути следования поезда: в Траки, Оберне, Сакраменто и Бенисии. Когда поезд будет проходить мимо этих населенных пунктов, взрывные устройства взорвутся одно за другим, газ выйдет из цистерны, распространится вблизи дороги и застанет спящих людей врасплох. В Окленде, где стоит судно, на котором газ должен переправляться в Ирак, взорвется целая цистерна.

– Они сошли с ума! – ахнула Сара. – Взорвать цистерны в горах – в этом еще есть какой-то смысл, но намеренно убивать ни в чем не повинных людей... Зачем? Чего они хотят добиться?

– Махмед говорит, что, только если умрет много людей, американцы возмутятся и потребуют запрещение химической войны. Жертвами “манекена” станут тысячи, даже десятки тысяч наших соотечественников. Махмед говорит, что если правительство Соединенных Штатов собирается убить мирно спящих иранцев, пусть то же самое испытают и американцы. Америка должна понюхать, чем пахнет война. – Голос Алека, повторявшего слова Махмеда, звучал глухо. – Когда многие американцы умрут смертью, которую они предназначали детям Аллаха, тогда Соединенные Штаты перестанут помогать силам зла. На смерть нужно отвечать смертью.

Сара побледнела, она боялась, что ей станет плохо.

– Так вот чему учит ваша религия? На смерть отвечать смертью?

– Это джихад, священная война. Смерть врагам Аллаха. Сара больше не раздумывала. Тихим, но решительным голосом она спросила, что ей нужно делать.

– Махмед и Джамал сказали мне, что останутся сегодня на ночь в Окленде. Мне приказано сделать копии с заявления, которое они подготовили, разложить их по конвертам и отправить по указанным адресам. Они называют себя “Исламский Молот Аллаха”. Вместо этого я собираюсь написать правду о том, что происходит: что везет поезд, почему его необходимо остановить, кто такой Махмед и что они с Джамалом замышляют. Я предлагаю тебе, Сара: после работы упакуй свои вещи и приходи ко мне. Посмотришь, что я написал, проверишь, все ли правильно. Когда я пишу по-английски, то делаю ошибки. Ты поможешь мне сделать копии и разослать их в газеты, на радио, на железную дорогу, в полицию. А потом мы уедем. Другого выхода у нас нет. Когда все это произойдет, мы не сможем сказать, что ничего не знали. Джамал на работе так плохо говорит об Америке, что рано или поздно им непременно заинтересуется полиция, а потом выйдут на меня... и на тебя. – Алек помедлил и мягко добавил: – Что же касается твоих чувств ко мне, поступай так, как подскажет тебе сердце. Все, о чем я прошу, – подумай над моим предложением. Больше я ничего от тебя не требую. – Его блестящие карие глаза умоляюще смотрели на нее. – Ты ведь придешь вечером? Поможешь мне?

Сара покорно кивнула.

– Хорошо, я приду.

– Идемте со мной, – пригласил Карен одетый в форму служащий. Карен встала, прошла через маленькую приемную, где сидела седоволосая женщина, которая, поджав губы, проводила ее строгим взглядом, и очутилась в кабинете Майка Паноццо, шерифа округа Сатро, штат Невада. Паноццо, мужчина с квадратным лицом и курчавыми темными волосами, оказался моложе, чем думала Карен, – не старше сорока. У него было ничего не выражающее, гладкое лицо – ни одной складки или морщины, словно он никогда не улыбался и не хмурился. Пожав ей руку, шериф пригласил ее присесть.

– Простите, что заставил вас ждать, – сказал он. – Обед длился дольше, чем предполагалось. Примите мои соболезнования по поводу смерти вашего мужа. Для вас это, конечно, большой удар. Чем я могу вам помочь?

– Я хотела бы узнать подробности аварии. Возможно, было бы лучше просто забыть обо всем, но, понимаете, в этом деле столько неясного, столько вопросов, что у меня голова идет кругом. – Карен, одетая, как приличествует вдове, в черное платье, держала в руке носовой платок, будто готовилась вытирать слезы.

– Буду счастлив, если смогу чем-нибудь быть вам полезен, – повторил Паноццо и взглянул на часы. – Простите, но через десять минут у меня назначена встреча.

– Видите ли, то, что сделал мой муж, – взял или позаимствовал лимузин компании, – совершенно на него не похоже. Может быть, у вас есть какие-нибудь соображения по этому поводу?

– Нет, мы не вдавались в подробности. На заводе нас заверили, что он имел разрешение на вождение лимузина, поэтому мы не проводили расследование. В наших документах этот случай фигурирует просто как дорожно-транспортное происшествие.

– Не могли бы вы рассказать мне об обстоятельствах аварии? Я имею в виду, видели ли вы следы заноса, в каком состоянии находились тормоза, не был ли муж пьян?

Паноццо подошел к шкафу и, выдвинув один из ящиков, стал перебирать папки с документами.

– Здесь есть копия донесения. Лучше посмотреть документ, чем полагаться на память.

На низеньком книжном шкафу возле письменного стола стояли несколько призов за игру в гольф и в мяч, пара морских ракушек и целый ряд фотографий, запечатлевших, как решила Карен, родственников и друзей шерифа. Один снимок привлек ее внимание: четверо мужчин в костюмах для гольфа одной рукой поднимали стаканы, в другой держали клюшки. Двоих из них она узнала – это были шериф и Клемент Трейнер.

Паноццо вернулся к столу с папкой в руках и какое-то время изучал ее.

– У вас есть основания подозревать, что здесь что-то нечисто?

– Нет, что вы, никаких оснований.

– Согласно донесению, следов заноса не обнаружено. Машина ехала по относительно прямому участку дороги, где хорошо видна разметка. Содержание алкоголя в крови вашего мужа превышало норму на два пункта, что, конечно, не могло не сказаться на его реакции, особенно если учесть, что он ехал на большой скорости в незнакомой ему машине. Миссис Эллис, иногда аварии случаются из-за сущих пустяков. Скажем, по какой-то причине водитель отвел взгляд от шоссе, может, хотел что-то взять с заднего сиденья, включить радио или пристегнуть ремень безопасности, и – пожалуйста! Ведь очень многие гибнут только оттого, что вовремя не пристегнулись. Возможно, в машину попала пчела или оса. Трудно сказать наверняка. По просьбе дирекции компании Дрэглера, а также учитывая, что ваш муж был уважаемым человеком, мы не сообщили прессе, что он был в нетрезвом состоянии.