Харлан Кобен - Пропащий Страница 28

Она смотрела на меня, словно ожидала ответа.

– И вы больше ее не видели?

– Никогда.

– Не понимаю, – сказал я. – Что же все-таки случилось?

– Вы имеете в виду – что заставило ее убежать?

– Да.

– Вы полагаете, произошло нечто серьезное, так? – Ее голос зазвучал громче. – Например, к ней приставал отец или я ее избила… В общем, случилось что-то, объясняющее все. Четко и ясно – причина и следствие. Но дело как раз в том, что ничего подобного не было. Разумеется, мы с отцом не ангелы, я этого и не утверждаю. Но и вины на нас никакой нет!

– Я не имел в виду…

– Я знаю, что вы имели в виду.

Ее глаза метали молнии. Она сжала губы и вызывающе посмотрела на меня. Я решил сменить тему.

– Шейла звонила вам?

– Да.

– Как часто?

– Последний раз – три года назад…

Она сделала паузу, ожидая дальнейших вопросов.

– Откуда она звонила?

– Она не сказала.

– И о чем вы разговаривали?

На этот раз Эдна Роджерс долго думала, прежде чем ответить. Она принялась ходить по комнате и разглядывать кровати и тумбочки. Взбила подушку и поправила угол покрывала…

– Шейла звонила домой каждые полгода или около того. Обычно она была или пьяная, или обколовшаяся. Сильно возбуждалась, плакала, и я с ней тоже… Говорила мне ужасные вещи…

– Что именно?

Она покачала головой.

– Там, внизу… мужчина с татуировкой на лбу рассказывал, как вы встретились и полюбили друг друга. Это правда?

– Да.

Эдна Роджерс выпрямилась и посмотрела на меня. Ее губы скривились во что-то напоминавшее улыбку.

– Так что, – сказала она, и я уловил нечто странное в ее голосе, – Шейла спала со своим боссом?

Улыбка еще сильнее исказила ее лицо. Казалось, это был уже другой человек.

– Она работала у нас добровольно, – возразил я.

– Ага. И что именно она добровольно делала для вас, Уилл?

У меня по спине побежали мурашки.

– Все еще хотите судить меня? – продолжала она.

– Я думаю, вам лучше уйти.

– Не нравится правда? Вы думаете, я какой-то монстр и без всякой причины отказалась от ребенка…

– Не мне об этом судить.

– Шейла была отвратительной дочерью! Она лгала, воровала…

– Похоже, я начинаю понимать, – перебил я.

– Понимать что?

– Почему она убежала.

Эдна Роджерс растерянно моргнула и тут же гневно воскликнула:

– Вы не знали ее! И до сих пор не знаете…

– Разве вы ничего не слышали там, в зале?

– Я слышала. – Она немного смягчилась. – Но я никогда не знала этой Шейлы. Она не дала мне возможности. А Шейла, которую я знала…

– При всем уважении у меня больше нет желания выслушивать ваши оскорбления в ее адрес.

Эдна Роджерс замолчала. Она села на краешек кровати и закрыла глаза. В комнате стало совсем тихо.

– Я не для этого приехала сюда.

– А зачем вы приехали?

– Во-первых, я хотела услышать что-то хорошее…

– Вы услышали.

Она кивнула:

– Верно.

– Что же еще?

Эдна Роджерс встала и шагнула ко мне. Я с трудом подавил желание отступить назад. Она посмотрела мне прямо в глаза:

– Я здесь из-за Карли.

Я молча ждал. Продолжения не было.

– Вы упоминали это имя по телефону…

– Да.

– Я не знал никакой Карли тогда и не знаю сейчас.

Она улыбнулась все той же кривой, жестокой улыбкой.

– Вы ведь не стали бы мне лгать, правда, Уилл?

Я вздрогнул.

– Нет.

– Шейла ни разу не упоминала имени Карли?

– Нет.

– Вы уверены?

– Да. Кто это?

– Карли – дочь Шейлы.

Я остолбенел. Эдна Роджерс заметила это и явно получила удовольствие.

– Значит, ваша милая добровольная помощница ни разу не сказала, что имеет дочь?

Я молчал.

– Карли уже двенадцать лет. И я не знаю, кто ее отец. Думаю, об этом не знала и сама Шейла.

– Не понимаю.

Она полезла в сумочку и достала оттуда фотографию. Такие снимки новорожденных делают обычно в родильных домах. Младенец с вытаращенными глазенками, закутанный в одеяло. На обороте от руки написано «Карли». Внизу – дата.

У меня голова пошла кругом.

– В последний раз Шейла звонила в день рождения Карли. И я сама говорила с ней. С Карли.

– Где же она сейчас?

– Понятия не имею, – сказала Эдна Роджерс. – Именно поэтому я здесь, Уилл. Я хочу найти свою внучку.

Глава 25

Когда я добрел до дому, то обнаружил на пороге квартиры Кэти Миллер. Она сидела под дверью, скрестив ноги. Рядом стоял рюкзак.

Увидев меня, она вскочила.

– Я звонила, но…

Я кивнул.

– Это все родители… – опустила глаза Кэти. – Я просто не в состоянии больше оставаться в этом доме. Может, у тебя найдется где переночевать?

– Сейчас не совсем подходящий момент…

– Да?

Я вставил ключ в дверь.

– Знаешь, я тут пыталась разобраться во всем этом… Помнишь, мы говорили? Кто мог убить Джули… И подумала: а что ты вообще знаешь о ее жизни после вашего разрыва?

Мы вошли в квартиру.

– Давай не будем сейчас об этом, – повторил я. – Мне не до того.

Она наконец увидела мое лицо.

– Почему? Что случилось?

– Я потерял близкого человека.

– Ты имеешь в виду свою мать?

Я покачал головой:

– Нет, это другой человек. Его убили.

Кэти ахнула и уронила рюкзак.

– Вы были очень близки?

– Да.

– Твоя девушка?

– Да.

– Ты любил ее?

– Очень сильно.

Она удивленно посмотрела на меня.

– Что такое? – спросил я.

– Не знаю… Будто кто-то нарочно убивает женщин, которых ты любишь.

Подобная дикая мысль приходила в голову и мне. Но из уст Кэти она прозвучала еще более невероятно.

– Мы с Джули расстались больше чем за год до ее убийства.

– И ты успел ее разлюбить?

Мне не хотелось возвращаться к этой теме.

– Так что насчет жизни Джули после нашего разрыва?

Кэти с размаху, по-детски, бросилась на кушетку, подобрала под себя ноги и задрала подбородок кверху, глядя в потолок. На ней, как и в прошлый раз, были джинсы в обтяжку и такой тесный топик, что бюстгальтер казался надетым поверх него. Волосы были собраны в конский хвост, несколько прядей выбились и лежали на щеках.

– Ты помнишь, с чего я начала: если Кен не убивал ее, то это сделал кто-то другой, верно?

– Да.

– Поэтому я начала изучать ее жизнь в последние месяцы: звонить старым друзьям, вспоминать, как все было, и так далее.

– И что ты выяснила?

– У нее были какие-то неприятности.

Я постарался вникнуть в ее слова.

– Какие именно?

Кэти опустила ноги на пол и выпрямилась.

– А что помнишь ты?

– Ну… Она была на последнем курсе в Хавертоне.

– Нет, не была.

– Как это?

– Ее отчислили.

– Ты уверена? – удивился я.

– С последнего курса, – кивнула Кэти. – Слушай, Уилл, а когда ты видел ее в последний раз?

Я задумался. Теперь уже трудновато вспомнить, столько времени прошло…

– Вы же виделись, когда расставались?

Я покачал головой.

– Она дала мне отставку по телефону.

– Что, правда?

– Да.

– Блеск. И ты это так и оставил?

– Я попытался увидеться, но она не хотела.

Кэти посмотрела на меня так, как будто я сморозил величайшую глупость в истории человечества. Пожалуй, она была права. Почему я не поехал в Хавертон, почему не настоял на свидании?

– Я думаю, – сказала Кэти, – что Джули была замешана в чем-то скверном.

– Что ты имеешь в виду?

– Не знаю – может, я и преувеличиваю. Вообще, хоть я и мало что помню, мне кажется, что перед смертью она была счастлива. Я долго не видела ее такой. Может быть, у нее все наладилось? Не знаю…

В дверь позвонили. Я понурился: не хватало мне еще гостей сейчас. Поняв мое настроение, Кэти вскочила с места:

– Я открою.

Это был рассыльный с корзиной фруктов. Кэти взяла корзину и поставила на стол.

– Здесь конверт, – сказала она.

– Открой.

Кэти достала карточку и стала читать:

– «От детей „Дома Завета“, в знак соболезнования…» – Она вдруг умолкла, не отрывая взгляда от карточки.

– Что там еще?

Она молчала. Наконец подняла на меня глаза.

– Шейла Роджерс?

– Да.

– Твою девушку звали Шейлой Роджерс?

– Да, а что?

Кэти покачала головой и молча положила карточку.

– Что случилось, Кэти?

– Ничего.

– Не надо притворяться. Ты ее знала?

– Нет.

– Тогда в чем дело?

– Ни в чем, – сказала она сухо. – И хватит об этом.

Зазвонил телефон. Дождавшись, когда заработает автоответчик, я услышал голос Креста:

– Возьми трубку!

Я взял.

Крест начал с главного:

– Ты веришь матери Шейла? Насчет того, что у нее был ребенок?