Убить Мертвых (ЛП) - Кадри Ричард Страница 28

— Она то ли хочет сжечь меня на костре, то ли отключить мне кабельное. Точно не помню.

— Почему ты не убьёшь её?

Я смотрю на него. Не могу сказать, это он всерьёз или нет.

— Потому что она ещё ничего не сделала.

— Не будь идиотом. Если всегда будешь ждать, пока твои враги сделают первый ход, то будешь мёртв ещё до завтрака.

— Но это твои фанаты, а не враги, испортили тебе вечер. Ты просто не можешь победить.

— Мы могли бы поставить на паузу твою политику «не убий». Аманда и её люди могут быть неуправляемыми, но так или иначе с ними нужно разобраться.

— Ты хочешь, чтобы я зарезал тринадцать человек в вестибюле отеля?

Он пожимает плечами.

— Сделай это на парковке, если волнуешься за ковры.

— Это не сосущие серу демоны. Не обещаю никого убивать.

Он молча закуривает сигарету. На этот раз мне не предлагает.

— Если тебе нужно поиграть в гуманизм, разберись сперва с Амандой. Прикончи её, и остальные, скорее всего, слиняют по домам. Я разберусь с ними позже.

— Пока мы разбираемся с досадными ситуациями, охуенное тебе спасибо за Элеонору там, во время разговора со старушкой.

— Не будь таким серьёзным. Ты ненавидишь Саб Роза, потому что не знаешь, как на них оторваться.

— «Несущий свет» звучит забавно. Кстати, отличное название. На слух как из уст кузена Люка Скайуокера с заячьей губой. Может, они смогут нанять эвоков[165] на роль остальных падших ангелов.

Когда голем причаливает к лестнице водохранилища, Люцифер набирает шофёра и велит ему ждать нас там, где высадил.

Когда мы возвращаемся на улицу, его там нет. Этот кретин хочет, чтобы ему по кругу перерезали горло и сзади тоже, чтобы оно соответствовало передней части?

— Возвращайся внутрь. Я подожду, — говорю я.

— Успокойся. Вот он.

Лимузин прижимается к обочине, и Люцифер направляется прямо к нему. Я хватаю его за руку и держу, пока водитель не выйдет. Когда тот покидает машину, то я делаю то, что, уверен, прежде никто кроме Бога никогда не делал. Я сбиваю Люцифера с ног. У вылезающего из лимузина парня нет сердцебиения или нервного дыхания того, кто только что заставил ждать Повелителя мух. Он больше похож на меня, когда я охочусь.

За ним из машины выбираются ещё пять человек. На них чёрные комбинезоны, ботинки и балаклавы, типичный тактический трансовый прикид, но на костюмах нет знаков различия. Насколько мне известно, это может быть Департамент полиции Лос-Анджелеса, Доктор «Ноу» или Общество охраны животных.

В следующий раз, как бы ни тесен был этот чёртов пиджак, я возьму пистолет с собой.

Шестеро мужчин разделяются на две группы. Четверо с чем-то выглядящим нелетальным направляются к Люциферу. Двое с пушками идут на меня.

У того, что повыше, автоматический дробовик АА-12. У его приятеля что-то вроде штурмовой винтовки G3. Это означает, что они работают на людей, которые могут позволить себе лучшие игрушки, что в свою очередь означает, что они, скорее всего, профи. Проклятье. Я надеялся откупиться от них бесплатным прокатом фильмов. Попкорн из микроволновки в комплекте.

Парень с дробовиком начинает палить, едва переступив бордюр, тесня меня обратно к водохранилищу и стараясь отрезать, чтобы я не смог помочь Люциферу. Хороший план. Пока у него в руках эта бомбарда, я не побегу навстречу заряду двойной нулёвки[166] и не стану атаковать его. Я делаю в точности то, чего он хочет от меня. Падаю.

На оружейном языке это называется стрельба в падении. Вы падаете назад, одновременно поднимая оружие и стреляя. Если у вас хорошо получается, то падение — отличный способ стрелять в вооружённого нападающего, не схлопотав пулю в ответ. К сожалению, я в этом не силён. К счастью, попасть в темноте во что-то наацем намного проще, чем пулей.

Я щёлкаю наацем вверх и наружу, нанося ему отметину сбоку на горле. Судя по забившему оттуда красному фонтану, должно быть, я перебил сонную артерию. Удачный бросок. Вдвойне удачный, потому что его приятель с G3 поворачивается взглянуть и получает в лицо струю кровавого спрея. Ослеплённый, он вскидывает винтовку, но слишком боится попасть в Люцифера или одного из своих людей, чтобы стрелять. Он пытается вытереть глаза рукавом. На то, чтобы прочистить один глаз, у него уходит около десяти секунд. Достаточно долго, чтобы я успел сложить древко нааца и раскрутить его как хлыст, нанеся парню удар в центр груди. Его бронежилет не даёт наконечнику копья проникнуть глубоко, но то, как он заскрипел зубами, говорит мне о том, что есть контакт.

Я бросаюсь вперёд, доставая нож. Всё ещё полуслепой и раненый, он начинает панически палить. Это более достойно, чем просто стоять там. Мой пиджак расстёгнут, и ткань откидывается назад, когда пара его выстрелов проходит слишком близко от меня. Наконец он прочищает оба глаза, но я уже прямо рядом с ним, так что это не поможет. Я врезаюсь плечом ему в грудь прямо в то место, куда попал наац, и он с глухим стуком падает на спину. Прежде чем он успевает среагировать или врезать мне прикладом винтовки, я вонзаю чёрный клинок прямо ему в горло, пока не чувствую, как оно проходит через позвоночник.

Я оглядываюсь на Люцифера. Остальные четверо парней окружили его.

У двоих из тактической команды «тазеры»[167] размером с РПГ. Ещё у двоих нечто, выглядящее как промышленные сеткомёты. Эти двое застыли наготове, ожидая, пока электрические парни загонят Люцифера в их любящие объятия. Что означает, что они стоят там как парочка мачо-уток, которые прямо перед началом охотничьего сезона обдолбались и вытатуировали мишени по обеим сторонам голов. Но я не могу быть уверен, что в их оружии нет встроенных аварийных винтовок на случай, если не сработает нелетальная часть.

Я хватаю G3 и всаживаю две пули в голову ближайшей утки, чтобы посмотреть, станет ли кто-нибудь стрелять в ответ. Все смотрят на меня, но никто не стреляет. Я даю второй утке две пули в грудь и одну в голову, чтобы убедиться, что он уже не поднимется. Остальным двоим не так повезло.

Есть много теорий, посвящённых бою и приёмам ведения войны, от «Искусства войны» Сунь-Цзы до тотальной войны фюрера, «когда ты ‘ракета’, то ‘ракета’ до конца»[168]. У всех этих теорий есть одна общая мысль: знай своего врага. Его тактику, сильные и слабые стороны. Тогда в девяноста девяти процентах случаев ты заставишь его пищать как церковная мышь и драпать как Дорожный бегун[169]. Конечно, если ошибёшься, то станешь трёхметровым бананом, а парень, с которым бьёшься — Кинг-Конгом с голодухи. Это в своём роде описывает мерцающих близнецов[170] c «тайзерами»-переростками.

Видя, что остальные члены их команды мертвы, они делают единственное, что могут. Стреляют в Люцифера и не прекращают накачивать его зарядом бодрости, надеясь самостоятельно свалить с ног.

Насколько я видел, всё это время Люцифер только и делал, что наблюдал за происходящим, словно в зоопарке, гадая, что же такого смешного дальше собираются сделать обезьянки. Хотя, когда втыкаются дротики «тайзера» и начинает течь электричество, он вздрагивает. Затем застывает на месте, и секунду мне кажется, что его так сильно поджарили током, что у него замкнуло мозги. Мгновение спустя он вытягивает руки в жесте, вызывающим неприятные воспоминания. Телохранитель или нет, я к нему и близко не подойду.

Люцифер, некогда величайший из всех ангелов, вызывает не один, а два пылающих гладиуса[171]. Он делает ими плавный синхронный мах сверху-вниз, разрезая надвое обоих тайзеровцев. Мечи между стрелка́ми, и опущены вниз. Он поднимает руки под углом и бьёт бандитов чуть выше пояса, но не останавливается. Продолжает движение, пока мечи не проходят сквозь них. Их тела — не что иное, как груды горелого мяса, и они разлетаются на части, как террористы-смертники на барбекю на заднем дворе.