Джон Харви - Ты плоть, ты кровь моя Страница 29

– Ага. Здорово. Мне это, конечно, не по карману. Мы тут вдвоем жили, но месяц назад Тина забеременела и решила уехать домой, в Керкуолл, на Оркнейские острова. Можете себе представить, как можно жить на Оркнейских островах?

– Не могу.

– И я не могу. Чай или кофе?

– Чай, наверное.

– Извините, я чисто автоматически спросила… На самом деле у меня чай только травяной. Мятный или ромашковый.

Элдер улыбнулся:

– А кофе у вас не из одуванчиков?

– Кофе настоящий. Арабика, в зернах, сто процентов. Фирменный напиток. У меня такая маленькая восьмигранная турка, я только в ней его варю.

– Тогда пусть будет кофе.

– Вот и хорошо. Вы тут пока устраивайтесь поудобнее. На Ванессу не обращайте внимания, она не кусается.

Ванесса выглядела так, как будто любое усилие, помимо разве что потягивания, было ей совершенно не по силам. Обозрев Элдера одним грустным глазом, она снова стала притворяться, что спит.

Шиобан остановилась у двери в кухню:

– Если это вам мешает, можно выключить.

Элдер, который лишь смутно ощущал, что рядом играет музыка, покачал головой:

– Нет, так нормально.

К тому времени как она вернулась, минут через семь-восемь, музыка – какой-то струнный инструмент, скорее всего восточный, кажется, это называется уд[20] – уже долбила Элдеру по мозгам.

Кофе был отличный, крепкий и не горький. Элдер добавил в него немного молока. Шиобан подняла кошку и, спустив ее на пол, уселась, скрестив ноги, на кушетку, на другом конце которой сидел Элдер. Тщательно исследовав шерсть у себя под хвостом, Ванесса вспрыгнула обратно, покрутилась и улеглась между ними, выпуская и вновь убирая коготки на фоне маленькой синей подушки.

– Когда вы позвонили, – начала Шиобан, – я решила, что это по работе – я всегда так думаю в эти секунды, после того как сниму трубку и тот, кто звонит, назовется, – так вот, я всегда думаю, что это мой агент, что он сейчас скажет, что я должна срочно позвонить в Ар-эс-си[21] или что кто-то там сломал ногу и мне нужно срочно мчаться в Национальный театр. Но вместо этого, если звонок действительно связан с работой, мне предлагают либо гастроли под эгидой Британского совета[22] по Хорватии или Казахстану, либо сорокасекундную роль сексуально озабоченной пастушки в «Эммердейле».[23] Последняя роль, что я играла – это ведь вовсе не мой натуральный цвет волос, понимаете, это я покрасилась для роли, – была в сценической версии «Унесенных ветром» в театре «Баттерси артс». Труппа состояла из четырех человек и дюжины кукол. Про этих кукол лучше не спрашивайте. – Она пригладила обеими руками свою гриву и покачала головой. – Ой, извините, так о чем это я?..

– Когда я позвонил…

– Ах да! Понимаете, я решила, что это, вероятно, связано со Сьюзен. Еще до того, как вы это сказали. Она у меня в последнее время из головы не выходит. После того как в телике про это видела, в «Новостях», про этого мужика, который сбежал, скрылся или что там еще… Ну, ушел. В бега ударился. Шейн Доналд, так ведь его зовут? Когда Сьюзен исчезла, они решили, что он ее убил, так ведь? Полиция. Вы сами. Вы ведь так думали? Как по-вашему, так оно и было?

– Есть большая вероятность, что да. Доналд и Маккернан. Все улики…

– Но сами-то вы что тогда думали? Что чувствовали?

После некоторой паузы Элдер сказал:

– То же самое.

– А теперь?

– А теперь я не знаю. Я по-прежнему считаю, что это возможно, однако… – Он пожал плечами. – Я просто не знаю.

– Бедная Сьюзен, – сказала Шиобан.

– Вы с ней были близкими друзьями, правда?

– Да. Не такими близкими, как с Линси. С Линси мы дружили еще с детского сада. Но в тот год, да, мы были близкими друзьями, все трое. Очень близкими, насколько это вообще возможно.

Элдер поставил чашку на блюдце, и звон, хоть и совсем не громкий, прозвучал четко и ясно.

– Продолжайте, – сказал он.

– Ну, не знаю… Было в ней что-то такое… Вроде бы она с тобой во всем близка, откровенна, и вдруг… – Шиобан подняла обе руки, выставив ладони и растопырив пальцы.

– Да, некоторые именно так себя и ведут, – сказал Элдер. – Слишком закрытые.

– Точно.

– Значит, было что-то, что она ото всех скрывала?

– Думаю, да.

– Это было связано с ее семьей?

Шиобан резко сбросила ноги с кушетки, и кошка, подняв голову с подушки, посмотрела на нее укоризненно.

– Да, некоторым образом. Ведь мы с Линси все время бывали друг у друга. Мы, конечно, дольше были знакомы, но не в этом дело. К Сьюзен мы заходили в лучшем случае пару раз в год.

– А почему, как вы думаете?

– Думаю, она немного не то чтобы стыдилась, скорее смущалась. Без всяких на то оснований. Она ж вовсе не в трущобах жила! И мама у нее была очень милая женщина. Обычная, простая, понимаете, но ничего такого, чтобы стыдиться. – Она засмеялась. – Все лучше, чем те мамаши, что целыми днями глушат джин с тоником, вроде как иначе они будут выглядеть несовременно, и вечно таскают тебя по всяким кинопробам и прослушиваниям.

– А как насчет отца Сьюзен? – спросил Элдер. – О нем у вас какое сложилось впечатление?

Шиобан отпила еще кофе, раздумывая.

– Трудно сказать. То есть он просто по большей части отсутствовал дома. На работе был, видимо, а когда появлялся, ну, все было нормально, мне кажется. Что еще о нем можно сказать? Думаю, он просто нас не замечал, вот и все.

– А как насчет Сьюзен? С ней он как?

Шиобан выпятила нижнюю губу.

– Да вполне нормально. Она, правда, в его присутствии становилась тихой, это я заметила. Ходила словно по стеклу, понимаете? Словно не хотела его разозлить.

– Разозлить?

– Я один раз слышала, как он на нее орал. Мы с Линси раньше времени к ним заявились, зашли за ней, чтоб вместе идти на драму, а он как раз в это время разорялся. Настоящий кошачий концерт! Аж на улице было слышно.

– А вы поняли, в чем было дело?

– Да так, один парень… Сьюзен в него, кажется, влюбилась. Так, урод недоделанный. Ничего удивительного, что ее папаша писал кипятком. Не то чтоб было о чем волноваться – у них там все кончилось, едва успев начаться. Он ее бросил, а потом были обычные слезы и сопли, но скоро она о нем и думать забыла. Вместо этого с нами развлекалась. Вот посмотрите…

Она вскочила на ноги, напугав кошку, и принесла фотоальбом, стоявший на полке.

– Думаю, вам понравится.

На первой фотографии красовался весь состав драматической студии на фоне школьного автобуса: Сьюзен Блэклок стояла крайней справа, на полшага от всех остальных. Восемь девушек и четыре парня; Пол Латам в мешковатом, когда-то белом костюме, в центре переднего ряда, улыбается. На большей части других фото – на фоне Королевского шекспировского театра в Стратфорде, на тротуаре возле Раунд-Хауса[24] – Сьюзен стояла рядом с Шиобан и темноволосой девушкой, видимо, Линси.

– Ага, – подтвердила Шиобан, – это Линси.

Дальше шли фото всех троих: общие, всей троицы, по отдельности, парами – смеющиеся девушки строят смешные рожицы в объектив или делают вид, что рыдают… Шиобан раздвинула себе рот пальцами… Линси показывает язык. Идиотские шляпки, дурацкие значки, яркие, кричащие одежки… Три девушки, три молодые женщины, развлекающиеся от души.

– Вы часто теперь видитесь? – спросил Элдер. – С Линси?

– Раньше было часто. Но с год назад она встретила одного парня, он с комическими монологами выступает, и уехала с ним в Канаду. В Торонто. – Она улыбнулась. – Не самый край света, но все-таки…

– Скучаете по ней?

– О да!

– А к ним туда не ездили? В гости?

Шиобан с сомнением посмотрела на него:

– Знаете, как это бывает? Вы считаете, что знаете человека очень хорошо, он для вас самый близкий, самый лучший друг, а потом он вдруг западет на какого-нибудь типа, который вроде как воплощает в себе все, что вы вдвоем раньше просто ненавидели. И вы задаетесь вопросом: как такое могло случиться? А потом, через некоторое время, начинаете думать, что, видимо, никогда и не знали этого человека как следует.

Она замолчала, и Элдер подумал, что она вот-вот заплачет. Воспоминание ее явно расстроило.

– Хотите еще кофе? Там еще осталось немного.

Пока ее не было, Элдер еще раз просмотрел фотоальбом. На одном фото, среднего плана, Сьюзен Блэклок смотрела прямо в объектив, серьезная, но в то же время улыбающаяся. Выглядела она просто прелестной, подумал Элдер, но именно на тот момент. Просто прелестной.

– Кто это снимал? – спросил он, когда Шиобан вернулась.

– Не помню. Может, и я… да кто угодно мог… Но видимо, это был мистер Латам.

– Почему вы так думаете?

– Ну, знаете, по тому, как она стоит. Словно он профессиональный фотограф, а не просто любитель, который щелкает очередной кадр.