Сергей Журавлев - Ниже – только вверх. Книга 1. Гремучая смесь Страница 29

– Я не позволю, чтобы моего сына наказывал кто-либо, кроме меня. И когда увидел, как эта паршивка стегала Гришу за невыученный урок, я не сдержался и наказал ее тем же ремнем. Гриша, это было так? – спросил отец, одной рукой до боли сжимая Гришино запястье, а второй показывая кулак.

Мальчик не понял, за кого больше испугался, за маму или за себя, но на всякий случай поспешил сказать:

– Да, мамочка. Папа увидел, как она била меня ремнем, и заступился.

Тогда мама помирилась с отцом, а у Гриши появился шикарный велосипед. После того, что он видел через замочную скважину, ему захотелось, чтобы папа так же наказал и учительницу, и новую гувернантку. Мальчик взял за правило подглядывать, когда папа вызывал к себе в кабинет работниц. Наказанные женщины выходили из кабинета румяные, с блестящими глазами и через несколько минут учили ребенка честности, верности и правде.

Мама, уходя на вечеринки, целовала сына в щечку, давала шоколадку и просила говорить обо всем, что происходит в ее отсутствие. Папа трепал ему кудряшки, дарил игрушки и просил ничего не рассказывать маме. Гриша делал то, что просили любящие родители. А вскоре он перестал учить уроки, заставив учителей выполнять задания вместо себя. Однажды он попросил студентку раздеться перед ним, пригрозив, что в противном случае мама узнает, чем они занимаются с папой в кабинете. Она вспыхнула и хотела дать мальчишке пощечину, но, вовремя одумавшись, смирилась и подняла подол. Гришу это не впечатлило. Наверное, по причине малолетства. Однако через семь лет именно таким способом он приобрел свой первый сексуальный опыт. В двадцать четыре парень познакомился со своей будущей женой, благодаря папенькиной блудливости и маменькиному попустительству.

К тому времени Гриша учился на пятом курсе медицинского института и, будучи верным своей детской привычке исследовать внутренности им же убиенных мелких зверушек, готовился стать патологоанатомом. Походы в «анатомичку» и морги только утвердили его выбор. Там было так тихо, загадочно, необычно. Тела людей похожи на музейные экспонаты. Некоторые красивы даже в смерти. Здесь не испытываешь страха перед ошибкой, когда во время операции живого человека превращаешь в «куклу» и потом мучаешься, страдаешь и ждешь наказания. С детства наблюдая за своими родителями, Гриша понял, что они те же куклы, только говорящие, но не догадывающиеся, что «кукловод» находится совсем рядом. Страх быть уличенными во лжи, лености и по большому счету сходство с теми, кого они считали чернью, делал их жертвой собственного сына. Папа боялся, чтобы замочная скважина в его тайную жизнь, о которой знал только Гриша, не расширилась и не сделала тайну доступной многим. Мама настолько заигралась в любящую жену, что перестала верить даже себе. Как все примитивно! «Куклы» в «анатомичке» намного загадочнее. Парню самому пора заводиться своей живой куклой, чтобы не возбуждать подозрений и быть как все.

Новая история не начинается, пока не окончится предыдущая

Папины сексуальные куклы, которых Гриша подбирал по выходе их из кабинета, на роль жены не подходили. При всем его безразличии к браку и семье он хотел найти существо трепетное и влюбчивое, которому можно будет заморочить мозги собственной избранностью.

И вот однажды, устав искать избранницу по библиотекам и филармониям, он сидел и музицировал дома. Вдруг из отцовского кабинета послышался шум, явно не сексуального характера. Потом распахнулась дверь и оттуда выбежала красивая в своем гневе девушка, в порванной блузке и с одной туфлей в руке. Следом за ней вышел папенька. Растрепанный, с окровавленной головой, без очков, с полуспущенными штанами, он был смешон и жалок. Сын не сдержался и расхохотался, прервав симфонию Баха такой неприличной нотой.

Гриша не мог позволить девушке выскочить из квартиры в таком виде хотя бы по причине безопасности семьи. Отвел ее в свою комнату. Вернувшись в зал, залепил пощечину папе, оттащил его в кабинет и забрал из кармана его пиджака портмоне. Выйдя, запер кабинетную дверь снаружи. Давно пора поменять правила игры, тем более появился повод.

Когда Гриша вернулся в свою комнату, девушка рассматривала коллекцию книг.

– И как вы умудрились вляпаться в подобную историю? – спросил он, чтобы завязать разговор.

– Пришла по объявлению. Искали корректора, имеющего опыт в журналистике. Я учусь на факультете журналистики. По телефону хозяин показался человеком приличным. Обещал хорошую оплату.

– Вы слишком красивы, вот папенька и не удержался. Обычно он себе такое не позволяет, – солгал парень, стараясь успокоить девушку, а сам подумал: «Старый павиан! Надо его припугнуть, сказав, что девчонка хочет накатать заявление. А тогда можно будет папочку доить, пока вымя не усохнет». – Давайте простим ему эту шалость. Он расстроен скандалом с мамой, неприятностями на работе… Если хотите, он перед вами извинится и компенсирует моральный ущерб.

– А вас как зовут, рыцарь?

– Григорий.

– А как зовут столь смелую воительницу? – спросил он, подумав, что именно она и станет его женой.

– Анна Лисовская, журналистка, правда, будущая.

Предложение Гриша сделал через три месяца, когда привык играть влюбленного, а она влюбилась по-настоящему.

Нежелание расстаться с былыми привычками только осложняет поиск правильного пути

Сегодня Григорию позвонили и сообщили, что в покерном клубе в Серпухове собираются серьезные игроки. Вход в игру стоит десять кусков «зелени». Играть будут в «техасский холдем». Сообщили пароль и положили трубку.

Григорий занервничал. Для него это был шанс пойти в гору. Но существовало одно «но» – отсутствие денег на игру. Вчера он опустился ниже уровня канализационных труб, остался без копейки. Пришлось добираться домой пешком. Даже на метро не хватало. Но вдруг его осенило:

«Анька вчера получила крупный гонорар за свои публикации и отложила деньги на ремонт квартиры. Буду искать. Вот только где? На кухне, в банках с крупой, в морозилке? Нет! Может, в белье? Тоже нет! В старых сапогах?..»

Григорий безумно обрадовался, найдя 12000 долларов. Квартира представляла собой жуткое зрелище. В поисках он все разбросал. Убирать не стал. На ум пришло другое решение:

«Поохаю и скажу, что давно надо было поменять хлипкий замок», – и он выбил ногой дверной замок, который сломался от одного удара.

…В девяностых Григорий владел собственным казино. Тогда было проще и открыться, и руководить. Записал в уставе «Игорная деятельность», накрыл «поляну» кому надо и играй, не хочу! Но тут черт его попутал играть в своем казино. Захотел умнее всех быть. Подумал, если договорился со своим крупье, значит, никто ничего не узнает. Узнали. От того же крупье, который обиделся, что хозяин казино ему малую долю от выигрышей отстегивал. Побежал, сучонок, стучать авторитету, которого Гриша в ту ночь за карточным столом обыграл. Слава Богу, обошлось сломанной рукой и отнятым казино.

У него до сих пор тряслись руки при воспоминании об этом. В том, что у отца после этого начались проблемы с сердцем, Григорий себя виновным не считал. По его мнению, папаше, старому павиану, не надо было по молодухам бегать. Если бы тогда отец дал денег в долг, то и казино не отняли б, и мать не пилила б отца за измены. Как же папенька удивился, когда мать узнала о его любовных похождениях! Отец тогда приходил к сыну на нее жаловаться. А сыну так хотелось сказать: «Это я тебя слил, папаня! За то, что ты денег не дал».

В глазах родителей Гриша всегда был честным, порядочным мальчиком, преданным семье. Наверняка, умирая, они думали так же. А он и не стал никого в этом разуверять. Он даже взял у папаши денег на поиски сволочи, которая папеньку заложила. Деньги, естественно, проиграл, а папе сообщил, что его предал старый университетский товарищ, давно положивший глаз на жену друга. Ему было забавно наблюдать за тем, как все они перегрызлись.

– Улица Маршака, дом пятнадцать, – уточнил Гриша адрес, когда такси въезжало в Серпухово.

– Вот и он, дом пятнадцать. С вас семь тысяч, – озвучил цену таксист, остановившись возле неброского здания.

– Ну, ты загнул! Здесь и пятерки много будет. Держи четыре пятьсот. Хотя, ладно, на вот еще сто.

Вообще-то Григорий знал, что подпольщики будут играть в двадцать втором доме, но лучше пройтись пару минут пешком, чем получить в свидетели бомбилу.

Встав напротив видеокамеры, он сказал пароль:

– «Фулхауз лучше флеша».

Железная дверь открылась, и он попал в тамбур, где его профессионально обыскали на предмет подслушивающих устройств. Потом охрана, поговорив по рации, подвела его к другой камере. Он опять произнес кодовые слова. Открылась вторая дверь тамбура и, гостя встретил человек, с которым он разговаривал по телефону. Следуя за ним, игрок поднялся по лестнице и попал в комнату, где вокруг покерного стола, не считая крупье, разместилось пять человек. Охранник, дождавшись всех, вышел и запер дверь с той стороны.