Афанасий Егоров - Бой - баба Страница 29

Но Антон хитрый. Он все видит. Никогда затылок не подставит. Любого «хвоста» «мухой» засечет. И киллера за версту чует.

А для особо зловредных у него «пушка» имеется. Сам влиятельный родственник разрешение на ношение выправил. Никакой мент не подкопается. Быстро «ствол» пригодился. Почти сразу же. Шел как-то коммерсант, смотрит — старуха назойливая впереди ковыляет. Ждет, когда Антоха ее обгонит. В спину ножиком ткнуть хотела, карга старая. Пришлось самому дуло к виску седому приставить. Чуть в трусы со страху не наваляла, мымра. Так ей и надо. Будет знать, кого пасти. Антон вам не лох деревенский, опасность кожей чует. Все его ненавидят. Все боятся. За бабки, за мэра, за джип навороченный. За то, что любую швабру в два счета до оргазма доведет. А после — еще троих. Или пятерых. От настроения зависит.

Расправил плечи фирмач. Повеселел. Того не понял, что это «кокс» над ним работает. Кокаин на всех одинаково влияет. Каждого употребляющего рано или поздно манией преследования награждает. Пополам с бредом величия. Еще никто своей судьбы не миновал.

Бегом проскочил расстояние до близкого подъезда наркоман. В два прыжка в неосвещенном мраке оказался. Зашарил по стенке, матеря разбивших лампочку пацанов, осел, получив пулю в живот. Следующий выстрел развалил еще не отошедшие от «кокса» мозги.

На этот раз Он не торопился. Сказывалась приобретенная привычка. Обшарил еще теплое тело, выдернул из подмышки новенький никелированный пистолет незнакомой марки. Хотел было и кобуру снять, да где-то наверху защелкал, опускаясь, лифт. Пришлось поторопиться — сдернуть болтающееся на мертвом пальце колечко с фирменным брелком да во двор опрометью метнуться.

Через тридцать секунд тронулся с места отливающий хромом вишневый джип. Взревел форсированным двигателем, скрылся быстро за поворотом. Машину найдут той же ночью, всего в трех кварталах от места преступления. Еще одна загадка для следствия. Навороченный джип окажется совершенно нетронутым. Ни сидюшник никто не выломает, ни денег пачку из «бардачка» не заберет.

А в газетках пропишут: «Еще одно дерзкое заказное убийство. Киллер скрылся на автомобиле жертвы. Война продолжается».

Хохочет убийца про себя. Проницательности журналистской радуется. Давайте, ребятки, дерзайте в том же духе. Стройте новые гипотезы. Авось тиражик поднимется.

Глядит Он нежно на новое приобретение. Поглаживает любовно отливающий белым металл. Красивое оружие. И обойма полная. Жаль, глушителя нет. Все-таки пистолет намного эстетичней ножа. Быстро, бесшумно и крови немного. Борьбы вообще никакой. Времени даже на обыск хватило.

И Цель вожделенная совсем рядом. В шаге одном. Терпения только набраться надо. И вот тогда!

А кровь забудется. Сотрется из памяти, как ненужный файл в компьютере. Пусть журналюги сами надуманную войну продолжают. Без него.

Вздыхает удовлетворенно Вадим. Пивка холодненького отхлебнул. Подумал, еще маленько тяпнул. Не выдержал, всю банку до дна выхлестал.

Самый смак в пиве после парной. Откиснешь как следует на верхней полке, пока с тебя ручьем не польет, и — в бассейн с разбегу.

Девку подвернувшуюся по ляжке сытой треснешь. Так, чтоб ладонь растопыренная отпечаталась. После на диванчик приляжешь. Баночку запотевшую из холодильника потребуешь. И чтоб телка обязательно грудастая рядом крутилась. Титьками большими трясла, массажик какой-никакой сообразила.

Че там базарить, с Камышом жить можно. И бабки всегда водятся, и биксы что надо. Двоих лучших пришлось, правда, лоху Антону отдать. Жалко, да деваться некуда.

Авторитет велел. Чтоб, значит, и девки всегда наготове для коммерсанта, и «аптека» под боком. В любых количествах.

«Кокс» вообще занятная штука. Многим язык развязывает. Не доверяет, видать, «положенец» Антохе. Для того и на крючок посадил.

Девки — они, конечно, дуры, но стуканут обязательно. Лишь бы клиент проболтался. А Антоха хоть и лох, много чего интересного знает.

Не только за себя, за темные макли самого мэра болтануть может. Ну да это дела старших. Вадиму их обсуждать по чину не положено.

Огладил присевшую рядом деваху молодой уркач. Везде пощупал. Та, как корова, только ресницами лупает. Рассердился слегка приближенный к авторитету воровской помогайла. И тут же желание шевельнувшееся ощутил. Цыкнул на испуганно сжавшуюся телку: — Че расселась?! Шустри давай! Закрыл блаженно глаза, чувствуя, как умелые женские пальчики нежно массируют медленно просыпающуюся плоть.

С треском распахнулась входная дверь. Тихо ойкнула замершая девчонка. Острой болью резануло от невольно сжавшихся длинных ногтей.

Приподнялся на локте Вадим. Хотел без базаров в ухо дуре дать. И в этот момент присевшие в углу еще две путаны завизжали вдруг страшно. Не тем профессионально поставленным визгом, которым обычно завлекают мужчин. И не радостными воплями, означающими бурный восторг. Поднявшийся к потолку визг шел откуда-то из глубины насмерть перепуганной души и больше походил на звериный вой. Прощальный, заунывный вой загнанной в угол беспомощной жертвы.

Мелькнули перед глазами две голые тени. Это обжимавшие девок опомнившиеся «шестерки» рванулись к брошенной кучками на лавке одежде. К оружию, под тряпками спрятанному.

Так и не узнал никогда Вадим, кто его убивал. Голову не успел повернуть.

Прогрохотавшая почти в упор автоматная очередь разнесла воренку непутевую голову, заодно уложив так и не разжавшую пальцев молоденькую проститутку.

Второй убийца искромсал пулями мускулистые тела почти добравшихся до пистолетов «шестерок». Раздул хищно ноздри, жадно вдыхая сладковатый запах гари и свежепролитой крови. На сжавшихся в углу путан ствол навел. Замер на мгновение, нажал на спуск, подстегнутый гортанным выкриком.

Первый тем временем вышиб пинком дверь в следующее помещение, пустил для острастки коротенькую очередь в брызнувший осколками кафеля потолок. В два прыжка у бассейна очутился. Остановился, глумливо рассматривая барахтающуюся в воде парочку. Маленький жирный толстячок безуспешно пытался спрятаться за спину истошно вопящей двухметровой красотки. А та сама старалась укрыться за упитанным тельцем трясущегося от страха партнера.

Насладился зрелищем чеченский киллер. Повел нарочито медленно тупорылым автоматом, выцеливая белые как полотно лица. Без звука кувыркнулся в воду, получив мощнейший удар ногой по затылку. До сих пор отсиживавшийся в парной воровской торпеда успел еще развернуться лицом ко второму чеченцу, когда грудь его разорвала слишком длинная от несдержанной ярости очередь.

Глава 11

— Я вас уже боюсь, — без улыбки признался старший следователь городской прокуратуры. — Генеральный директор торгового дома «Кудесник» — эта должность ни о чем вам не говорит?

Притихла Александра. Седьмое женское чувство подсказало — не до флирта сейчас следаку. Нечто серьезное стряслось.

Ответила весьма сухо, сообразно обстановке:

— Да, я знаю Антона. Мэр хотел проверку у них устроить.

— Ну и как?

— Никак. Они же родственники, без ревизии договорились.

— Были родственники, — с нажимом произнес прокурорский.

— Как понять? — сжалось в тревожном предчувствии сердечко.

— Вы что, газет не читаете? Или слухи в мэрию не доходят?

— Я в счет отпуска брала… Четвертый день из дома не выхожу…

Это было истинной правдой. Александра действительно отпросилась на недельку с работы. Женщине хотелось побыть одной, разобраться в себе. Понять, чего она хочет и ждет от запутавшейся в последнее время жизни.

— Убили вашего Антона, — жестко пояснил прокурорский. Уловил мелькнувший в расширившихся синих зрачках мгновенный страх, подобрался внутренне. Добавил еще более твердо:

— Два дня уже, как застрелили.

В комнате повисло тягостно-напряженное молчание. Следователь чего-то ждал. А Александра молча боролась с подступающей волной тихой паники. Кто?! Зачем?! Камыш… Неужели узнал?!

Первым не выдержал представитель правоохранителей. Заявил, не спуская окаменевшего взгляда с растерянного лица красавицы:

— Расскажите поподробней, где, когда и при каких обстоятельствах вы встречались с бывшим директором «Кудесника».

Сурово лицо следователя. Непроницаемо. И голос бесстрастно строгий. Чеканит, будто приговор расстрельный зачитывает.

Пришла в себя постепенно Александра. Рассмеялась мысленно. Вот это кавалер! То чуть в любви вечной не объяснялся, а теперь за решетку засадить готов.

Улыбнулась тонко, подняв кверху наманикюренный пальчик:

— Простите, Сережа. Меня что — в чем-то обвиняют? Тогда напомните, пожалуйста, мои права. Кажется, я могу без адвоката ничего не отвечать?