И тогда я ее убила - Натали Барелли Страница 29

— О’кей. Хорошо. Наверное. — Я уже нервничала, но порадовалась, что моя новость произвела на Беатрис впечатление.

Шум транспорта мешал мне слышать подругу, поэтому я свернула на маленькую улочку и прислонилась к стене, пытаясь унять волнение, которое к этому моменту перешло в стадию легкой паники.

— Признаю, я недооценивала Фрэнки, — проговорила Беатрис, и услышать это мне было особенно приятно. Так и хотелось ляпнуть: «А я что тебе говорила!» — Заезжай ко мне, помогу подготовиться. Вряд ли имеет смысл читать самую первую главу: не хватит времени закончить ее. Я подумаю на эту тему, пока ты будешь ехать.

— Я пообещала Фрэнки, что пойду прямым ходом домой, пробегусь по вопросам и наберу его.

— Забудь про вопросы. Гусек все равно не будет их придерживаться, а Фрэнки ты и от меня сможешь позвонить.

Я не колебалась. Мне нужна была вся помощь, которую только можно получить, и в первую очередь — помощь Беатрис, так что через полчаса мы уже сидели у нее в кабинете.

Беатрис отметила страницы, которые, по ее мнению, мне следовало прочесть, и я сразу поняла, почему она выбрала именно этот отрывок. Он был в начале книги и прекрасно передавал те страстные желания и тоску, которые потом станут движущей силой повествования. Но у меня на уме была другая сцена, одна из моих любимых: раз она нравится мне как читательнице, то наверняка понравится и остальным.

— Контекста недостаточно, — возразила Беатрис. — У тебя же будет всего несколько минут, в лучшем случае десять. — Она вручила мне книгу, открыв на выбранном ею фрагменте, и я поняла, что альтернатива не обсуждается. — Вот, почитай мне. — Подруга откинулась на спинку кресла.

Проглотив возражения, я взяла книгу и принялась за чтение.

— Боже, Эмма, что за спешка? — почти сразу перебила меня Беатрис. — Не торопись, дыши. Ты рассказываешь историю. Едва ли аудитория захочет купить роман, если ты будешь тараторить, будто тебе не терпится закончить.

Я глубоко вздохнула и начала снова. Беатрис то и дело поправляла меня, но в целом все прошло хорошо, и следующие два часа мы обсуждали возможные вопросы, книгу и все, что сказал Фрэнки, когда я позвонила ему от Беатрис. К тому моменту, когда пришло время уходить, я уже немного расслабилась: теперь я подготовлена по максимуму.

ГЛАВА 16

Радиостудия оказалась куда меньше, чем я ожидала, и эта теснота не способствовала хорошему самочувствию. Было время новостного блока, и потому у Гусека появилась возможность показать мне, как все устроено, на каком расстоянии от микрофона нужно держаться, всевозможные знаки, которые подаются руками и по которым можно понять, в эфире ты или нет. Мы надели наушники, и Гусек сделал указательным пальцем движение, обозначающее, что передача начинается.

— «Бегом по высокой траве» — история о трех сестрах, которые остались вести дела на семейной ферме, когда их братья ушли на фронты Первой мировой войны. Роман масштабный, и основная часть повествования посвящена борьбе женщин за выживание, пока мужчины сражаются. Со мной в студии Эмма Ферн, и сегодня мы с ней поговорим о ее поразительном дебютном романе. Прошу вас, Эмма.

И я, будучи полнейшим новичком и дилетантом, конечно же, кивнула. На радио.

— Очень рад, что вы пришли ко мне на передачу, — сказал Гусек и поднял на меня бровь, тем самым отлично продемонстрировав досаду. Пробиться на его программу было нелегко, особенно для человека, написавшего первую книгу. Наверное, в этот миг он решил, что лучше закончить интервью как можно скорее, изрядно потрудившись в процессе.

— Мне очень приятно находиться в этой студии. — Слышать собственный голос в наушниках было странно и необычно, но отнюдь не противно. Я сделала секундную паузу и, твердо решив реабилитироваться, продолжила как раз в тот момент, когда Гусек собрался взять инициативу на себя, причем обнаружила, что в буквальном смысле наслаждаюсь звучанием собственных слов. — Спасибо, что пригласили меня, Майкл, и благодарю за ваше краткое изложение романа, потому что вы поймали самую суть. В основе книги действительно лежат отношения трех сестер, но я должна добавить кое-что еще: земля, на которой разворачивается действие, почти такой же важный герой, как и сами сестры. Эта земля, ее пейзажи, я думаю — вернее, надеюсь, — придают истории дополнительное напряжение.

Я знала, что Гусек использовал краткое изложение, которое дал ему Фрэнки. Сейчас он снова поднял бровь (я решила, что это у него привычка такая), но теперь еще и чуть улыбнулся, вроде как обозначив свое очевидное удивление тем, что я все-таки могу оказаться «талантом».

У нас завязался непринужденный разговор, который я то и дело приправляла легким безобидным флиртом. Мы добродушно перешучивались в процессе, и в какой-то момент Гусек даже весело пригрозил мне указательным пальцем, а я в ответ подняла бровь, заставив его беззвучно усмехнуться.

Мы подошли к той части программы, где мне полагалось зачитать отрывок из романа, и, хотя книга у меня руках уже была открыта на нужной странице, я вдруг передумала. Решила следовать первому, интуитивному выбору. Интервью шло хорошо, и у меня появилось по отношению к нему какое-то чувство собственности. Я сочла, что с моей стороны вполне приемлемо отклониться от сценария.

— Итак, Эмма, ваш роман — вещь дерзновенная, в нем отсутствует традиционный скелет повествования. В ткань вплетены отрывки сельскохозяйственных законопроектов того времени, часть из которых так никогда и не была принята, и фрагменты счетов за экспортную пшеницу. Прием довольно интересный и очень необычный. Можете немного рассказать о нем?

— Да, и спасибо за вопрос. Как вы догадываетесь, я изучала условия ведения сельского хозяйства того времени, его политический и экономический резонанс, в частности влияние на женщин. Мне хотелось попробовать новый стиль изложения, создать произведение, в корне отличающееся от моих предыдущих работ. Я имею в виду, что, будучи автором современной криминальной прозы, я, как вам известно, придерживаюсь более традиционного подхода к построению сюжета, так что…

— Минуточку, простите, пожалуйста, но тут мне придется вас прервать. Говорите, предыдущие работы? У меня создалось впечатление, что эта книга — ваш дебют. Но вы упомянули криминальную прозу, я правильно понял?

У меня было такое чувство, будто меня долго вращали на одном месте, а потом отпустили, и мир закружился, уплывая из-под ног. Что же я ляпнула? Неужели настолько запуталась, что заговорила от лица Беатрис, а не от своего? Сердце отчаянно трепетало в груди, на лбу проступил пот. Я уставилась на Гусека, застыв как статуя. Он ждал ответа, но сразу подметил мое замешательство.

— Простите,