День другой – кошмар все тот же - Евгений Меньшенин Страница 29

– Уже лучше, – сказала Катя, подтягивая одеяло повыше.

– Ну и утро у нас выдалось, – сказал мужчина. – Я понимаю, ты переживаешь, тебе страшно. Вон, приборы об этом говорят.

Он указал на плоский экран, закрепленный над кроватью Кати.

– С домом все хорошо, – сказал он. – Пожарные погасили огонь, пострадала только одна комната. Электричество уже включили. Хочу сразу сказать, что я на тебя не в обиде и не держу зла. Ведь я живу с тобой уже давно и многое повидал. Расслабься, я пришел не доказывать тебе что-то или убеждать тебя в том, что я твой муж и ты должна любить меня. Нет, я пришел, чтобы помочь тебе разобраться с тем, кто ты есть и как быть дальше. Только тебе решать, что с этим делать. Я дам тебе информацию, а ты уже скажешь, как тебе будет удобно. Хочешь домой – поедем домой, хочешь остаться тут – останешься тут. Без проблем. Можем тебе снять самую лучшую одиночную палату, я привезу тебе все твои дневники.

– А сколько их? – спросила Катя.

Она сама не ожидала, что заговорит. Но, кажется, она убедилась в том, что он не собирался нападать на нее и высасывать остатки молодости. Это был глупый страх. И сейчас, в больнице, Катя чувствовала себя в безопасности.

– Около тридцати тетрадей, – ответил мужчина.

Катя округлила глаза:

– Как много!

– Да, много. Там твоя жизнь. И она очень насыщенная, поверь мне.

– Жаль, я ничего не помню, – сказала Катя.

– Да, очень жаль. И мне тоже. Ты не представляешь даже, сколько у нас всего было. Сколько интересных и чудесных дней. И каждому я благодарен, и каждый я храню в сердце. И я очень сожалею, что амнезия нас разделяет таким нечестным и варварским способом, что я не могу обсудить с тобой эти воспоминания. Я могу лишь тебе рассказывать об этом. Но, как показала практика, для тебя это не более чем выдумки. Просто слова. И мне очень грустно от этого. Но я все равно тебя очень люблю. И я до сих пор верю, что когда-нибудь твоя память восстановится. Я молю об этом каждый вечер.

Он снял очки, ладонью вытер слезу, надел очки обратно и улыбнулся.

«Он что, плачет? – подумала Катя. – Неужели настолько сентиментален?»

– У нас есть дети? – спросила она.

Мужчина помотал головой.

– Мы говорили об этом много раз, – сказал он. – Даже чересчур много. Но мы оба пришли к выводу, что это… в нашей ситуации… ну, не лучшая идея.

Он больше не улыбался, поджал губы и смотрел куда-то в пол. Кажется, эта тема была для него очень тяжелой. Или он лишь делал вид, что это так. Катя же ничего не чувствовала. Это был просто факт о какой-то фантомной жизни, о человеке из другой вселенной. Все, что чувствовала Катя после сегодняшнего дня, – это безграничное тотальное одиночество. Безысходность. Тоску от того, что жизнь приближается к концу. Уже сегодня ночью Катя исчезнет. Вместо нее придет другая. С другими мыслями, настроением, самочувствием, но тоже испуганная и одинокая.

Катя вдруг ужаснулась, что такое происходит с ней каждый день в течение многих лет.

– Можно спросить? – сказала она осторожно.

– Да, конечно, можешь спрашивать все, что угодно, – ответил он, стараясь говорить излишне мягко.

– А я каждый день вот так… реагирую?

– Нет, – сказал он. – Сегодня все пошло наперекосяк. Я должен был встать пораньше и все приготовить, чтобы ты не испугалась. Я обычно включаю тебе телевизор, настраиваю дневник на самое начало и оставляю записку, что-то вроде «посмотри меня». Ну и дальше жду, а видеодневник делает свое дело. Это самый лучший выход, как показали годы совместной жизни. Обычно все проходит спокойно. Но сегодня прям… Ну в общем, сегодня был плохой день. И тебе сегодня очень сильно досталось.

Катя задумалась. Значит, возможно, сегодня просто неудачный день. Хотя как она может ему верить? Он же не ее отец.

– Те люди, которые на меня напали, это вы их наняли? – спросила Катя.

– Что? Нет конечно! Я когда узнал об этом, у меня чуть приступ не случился. Это какие-то подонки, наверняка подростки, – сказал он, а потом взглянул на Катю с подозрением: – А с чего ты взяла, что это я их нанял?

– Я слышала, как вы утром звонили кому-то и говорили быть рядом, – Катя скрестила руки на груди, а сама думала, сколько времени понадобится охране или санитарам добежать до палаты, если она нажмет на кнопку на спинке кровати.

Мужчина — муж! этой мой муж? серьезно? — смотрел на нее с напряжением. Казалось, его лицо сейчас вспыхнет. Через несколько секунд он расслабился, морщины на лбу разгладились, и он мягко сказал:

– Катя, я звонил знакомому врачу, который помогает мне с твоим восстановлением, я попросил его мне помочь, потому что иногда я теряюсь и не знаю, что делать в такие дни, когда все идет не так, как надо. Лучший способ – привлечь к этому делу врачей, ведь врачам всегда доверяют больше, чем непонятным старикам.

Он широко улыбнулся.

– Тогда кто же эти бандиты? – спросила Катя.

– Я не знаю их, но мы их обязательно найдем. На самом деле, мы живем в богатом районе, и у нас иногда бывают случаи нападений и грабежа. Может быть, они увидели тебя случайно, проезжая мимо, и что-то взбрело им в голову. Я не знаю. Даже не представляю, кто они и чего хотели. Но я постараюсь больше не допустить, чтобы тебя кто-то обидел. Я буду более внимательным. И мы придумаем, как еще больше обезопасить тебя от неожиданных инцидентов. Может быть, мы будем жить в отдельных комнатах. У тебя есть своя студия, где ты рисуешь и занимаешься фотографиями. Точнее, раньше рисовала и