Питер Страуб - Обитель теней Страница 3

Какой-то человек шел вдоль Мейса-лейн, по ту сторону дворов и домов. В этом старом пригороде пешеходы не являлись таким редкостным явлением, как в недавно отстроенных фешенебельных районах вроде Куантум-хиллз, но все-таки встречались не столь часто, чтобы не вызвать интерес.

Мальчик все еще не сознавал, что видит сон.

Возле белоснежного дома пешеход остановился. Возможно, он также пользовался услугами садовника и теперь ждал, пока Коллис Фальк, отвлекшись на секунду от своей тарахтелки, его заметит. Но нет, ему нужен не садовник: незнакомец завертел головой и взглянул на мальчика, как будто искал именно его… Их разделяло не менее трехсот ярдов… Предположение вдруг перешло в уверенность: а ведь и в самом деле этому типу нужен он. От этой мысли мальчику стало не по себе, его охватил непонятный страх. Он вжался в землю, стараясь спрятаться в густой траве.

«Что за непонятный сон? – подумал он. – И чего я вдруг испугался?»

Тем временем становилось все темнее. Воздух сделался каким-то серебристым. Незнакомец приближался. Коллис Фальк со своей неимоверной газонокосилкой находился теперь как раз между ними, скрыв мальчика от того типа. Ну же, самое время сматываться!..

И все-таки откуда этот внезапный, необъяснимый страх?

Казалось, все вокруг дышало опасностью, таинственной угрозой, источником которой была, вне всякого сомнения, маленькая фигурка там, на Мейса-лейн. Невидимая сейчас, она тем не менее испускала некие флюиды зла, от которых шел мороз по коже…

(Лицо у него какое-то ледяное.).

Да нет, это просто бред… Вскочив на ноги, мальчик бросился бежать и только теперь окончательно понял, что это сон: в дальнем конце своего собственного сада он вдруг увидел дом, которого там никогда не было, равно как и окружавших его громадных деревьев. Дом этот под тростниковой крышей был не более двадцати футов высотой, с маленькой коричневой дверью между двумя окошками. Ни дать ни взять сказочная избушка, не только безопасная, но и уютно-гостеприимная.

Она спасет его от неведомого зла, шагающего по Мейса-лейн.

Мальчик сразу понял, что это дом доброго волшебника.

Миновав обступившие дом деревья и распахнув дверь, мальчик ощутил глубокий вздох сожаления и досады, будто испущенный всем, что его доселе окружало: ржавыми качелями, бассейном Сисси Харбинджер, газонокосилкой Коллиса Фалька, но прежде всего незнакомцем с Мейса-лейн, понявшим, что мальчишка от него ускользнул.

– А, это ты, – проговорил волшебник – старик в просторном, сильно поношенном халате, с изборожденным глубокими морщинами лицом, большую часть которого прикрывала пышная борода. Откинувшись на спинку стула, он улыбался мальчику.

Тот как-то сразу понял, что перед ним старейший из волшебников, а сам он стал персонажем никем не написанной сказки. – Здесь ты в безопасности, – заверил его старик.

– Да, я знаю.

– Запомни это, – наставительно сказал волшебник. – И еще одно запомни: тут все иначе, нежели там.., снаружи.

– Ведь это сон, да? – спросил мальчик.

– Кто знает, что есть сон, а что – реальность ? – вздохнул волшебник. – Тот мир, в котором ты живешь, есть суета сует, а то, что порой считают вздором, нередко преисполнено глубокого смысла. Поверь мне на слово, глубокого смысла. Но ты хороший мальчик, ты это поймешь. – В руке волшебника возникла курительная трубка. Он глубоко затянулся и выпустил густое облако серого дыма. – О да, ты найдешь то, что должен найти. Все будет хорошо. Тебе, конечно, придется преодолеть смертельную опасность, сдать такой экзамен, к которому не готовят в школе. Будет у тебя и своя, – он хихикнул, – Красная Шапочка, а также серый волк и все такое прочее. Но у тебя есть голова на плечах, поэтому все испытания ты преодолеешь.

– Настоящие Красная Шапочка и серый волк? Как в сказке?

– Да, как в этой и в других сказках, – рассеянно проговорил волшебник и вдруг спросил:

– Скажи-ка мне, как поживает твой отец?

– Отец? По-моему, с ним все в порядке.

Волшебник кивнул и выпустил очередное облако дыма. Мальчику показалось, что он очень слаб, этот древний-предревний волшебник, некогда могущественный, а теперь почти утративший силу и с трудом удерживающий даже трубку.

– Я, конечно, мог бы научить тебя кое-чему, но, наверное, это тебе не нужно, – сказал старик. – Впрочем, кажется, я передал тебе главное. Это темный-темный лес. Не будь я таким дряхлым… Жаль, конечно, что я так стар…

На какое-то мгновение он, похоже, задремал: лишь трубка во рту продолжала дымить, да кисти рук подрагивали на коленях. Но вот его водянистые глаза опять открылись.

– У тебя ведь нет ни братьев, ни сестер?

Мальчик кивнул.

– Теперь можешь вернуться домой, сынок, – он уже ушел. – Волшебник улыбнулся. – И помни: отныне тебе предстоит вести борьбу, тяжелую борьбу.

Волшебник вновь закрыл глаза. По логике вещей мальчику именно теперь полагалось пробудиться от сна, но просыпаться страшно не хотелось. Он выглянул в окно и вместо своего двора увидел лес. Плотные облака тумана окутывали деревья серой мглой.

Старец пошевелился, открыл глаза и посмотрел на растерявшегося мальчика.

– Да, вот еще что: сердце твое будет разбито, – промолвил он. – Ведь это то, что ты ожидал услышать? Так будь же к этому готов и знай, что иначе ты пропадешь, мой мальчик. За все нужно платить, и, к сожалению, тебе придется заплатить сполна. Ты меня понял ?

– Понял, – пробормотал мальчик, пятясь к двери. – Спасибо за предупреждение.

– Поверь, иного выхода для тебя нет.

– Да, мне все понятно.

– И остерегайся серых волков. Не забывай об этом.

– Я буду помнить.

Мальчик наконец покинул дом волшебника, думая, что тот опять уснул. Деревьев вокруг дома уже не было. Отойдя чуть дальше, он вдруг увидел самого себя, спящего в траве возле сорванного одуванчика.

Глава 1

По целому ряду причин школа Карсона претерпела кардинальные изменения и даже называется теперь по-другому. Раньше это была школа для мальчиков, очень, старомодная, с причудливыми и порой чересчур суровыми порядками. Лишь повзрослев, мы, тогдашние ученики, уразумели, что железная дисциплина насаждалась с единственной целью: скрыть весьма убогую сущность родимой альмаматер. В самом деле, только во второразрядной школе такой человек, как Лейкер Брум, мог занять должность директора, а уж удержаться на этом месте сколь-нибудь продолжительное время он смог бы только в третьесортном учебном заведении, каковым школа Карсона по сути и являлась.

В ту пору, когда Джон Кеннеди был еще сенатором от штата Массачусетс, "Макдональдс" продавал не более двух миллионов гамбургеров в год, а узенькие галстуки и воротники с петлицами впервые входили в моду, школа Карсона славилась неумеренно спартанским воспитанием, гипертрофированной чопорностью и болезненной заботой о своей репутации. Теперь же это привилегированное учебное заведение для сыновей и дочек богатеньких родителей, которые гнушаются обычными, а тем более государственными школами. Столь же разительно изменилась и плата за обучение: с семисот пятидесяти долларов в год она подскочила почти до четырех тысяч.

Школа теперь и расположена в другом месте. Когда я учился в ней вместе с Томом Фланагеном, Дэлом Найтингейлом и другими, она занимала старинный готический особняк на вершине холма и еще современную пристройку из стекла и стальных балок, причем старая часть как будто поглощала новую, а весь комплекс навевал смертельную тоску и чувство безысходности.

Главное здание, как и расположенный позади него просторный и не менее старинный спортивный зал, было в основном деревянным. Полированные деревянные стены директорского кабинета, дубовые книжные стеллажи библиотеки, лестничные перила и в особенности натертый до блеска фигурный паркет коридоров неизменно очаровывали состоятельных родителей, демонстрирующих приверженность ко всему британскому. Классные комнаты напоминали большей частью крошечные камеры с окнами-бойницами, панельными стенами и уродливыми радиаторами отопления, которые почти не функционировали. Скорее всего, здание изначально было задумано как главное из усадебных строений, но по каким-то причинам переделано под школу, причем на скорую руку.

Проезжая раз в два-три года мимо новой школы на Куантум-хиллз, я вижу ее удлиненный фасад из красного кирпича, стилизованный под строения эпохи английских королей Георгов, обширные ярко-зеленые газоны вокруг здания, а чуть поодаль – такое же изумрудное футбольное поле. Все это так похоже на университетский кампус, да и порядки тут, насколько мне известно, никак уж не сравнить с теми, что существовали в наше время. Наверное, в здешних школьных коридорах никогда не раздавался зловещий шепоток: