Робин Кук - Грань риска Страница 3

— Но эту землю хочет купить семейство Путнам! — воскликнула Мерси с негодованием в голосе. — Для них это очень важно. Им очень нужен доступ к воде, необходимой им для их производства, особенно для железоплавильных мастерских. У них есть одно затруднение — пока нет соответствующих средств, и их не будет до следующего урожая. Они будут очень недовольны, если вы перейдете им дорогу, и постараются любыми путями воспрепятствовать сделке. Элизабет пожала плечами.

— У меня деньги есть сейчас, — сказала она. — Я хочу купить эту землю, мы сможем построить на ней новый дом и приютить там многих сирот. — Лицо Элизабет раскраснелось от волнения, глаза сверкали. — Дэниел Эндрю согласился спроектировать и построить дом. Это будет грандиозное здание из кирпича. Такие дома строят в самом Лондоне.

Мерси с трудом верила своим ушам. Гордость и алчность Элизабет не имели границ. Глоток сидра застрял в горле у Мерси.

— А вы знаете, что этот Дэниел Эндрю женат на Саре Портер? — спросила она.

— Да, — ответила Элизабет, — мы принимали их обоих у нас дома перед отъездом Рональда.

— Позволительно ли будет мне спросить, откуда вы берете такие громадные суммы денег?

— С тех пор как началась война, фирма Рональда процветает на военных поставках.

— Вы наживаетесь на несчастьях других, — наставительным тоном произнесла Мерси.

— Рональд предпочитает называть это по-другому. Он говорит, что поставляет стране жизненно необходимые на войне материалы.

Несколько секунд Мерси внимательно смотрела в ясные зеленые глаза Элизабет. Гостью вдвойне ужаснул тот факт, что Элизабет, казалось, не осознает своих преступных прегрешений. Она вызывающе ухмыльнулась и стала с довольным видом потягивать свой сидр.

— Да, об этом говорят, я слышала, — наконец произнесла Мерси, — но не могла поверить своим ушам. Вам нельзя заниматься таким делом в отсутствие мужа. Это не соответствует установленным Богом порядкам, и я должна предупредить вас: люди в деревне говорят о вас. Говорят, что вы переступили грань приличия и забыли, что вы дочь фермера.

— Я всегда буду дочерью своего отца, — ответила Элизабет, — теперь я еще и жена торговца.

Мерси не успела ничего ответить — с кухни донесся грохот и многоголосый крик. Обе женщины в ужасе вскочили и бросились на крик. Элизабет по дороге схватила мушкет.

Кухонный стол был опрокинут и лежал на боку. По полу разбросаны порожние деревянные миски. Энн Путнам металась по кухне, рвала на себе одежду, натыкалась на мебель и кричала, что ее кто-то кусает. Другие дети в диком страхе попрятались по углам.

Элизабет бросила ружье, кинулась к Энн и схватила ее за плечи.

— Что с тобой, девочка? Кто кусает тебя?

На какое-то мгновение Энн застыла, уставившись в одну точку. Глаза ее остекленели.

— Энн! — окликнула ее Элизабет. — Что случилось с тобой?

Рот девочки медленно открылся, и из него на всю длину высунулся язык. Тело девочки извивалось, словно ее поразила пляска святого Витта. Элизабет попыталась удержать ее, но девочка сопротивлялась с неожиданной для ее хрупкого тела силой. Вдруг Энн обеими руками схватилась за горло.

— Я не могу дышать, — прохрипела она. — Помогите! Я задыхаюсь.

— Давайте отнесем ее наверх! — крикнула Элизабет, обращаясь к Мерси.

Вдвоем они не то понесли, не то поволокли извивающуюся в страшных корчах девочку на второй этаж. Не успели они положить ее на кровать, как Энн начала биться в конвульсиях.

— У нее ужасный припадок, — сказала Мерси. — Думаю, что мне надо привезти сюда моего мужа — доктора.

— Прошу вас! — крикнула Элизабет. — Поспешите!

Спускаясь по лестнице, охваченная тревогой, Мерси печально покачала головой. Успокоившись немного, она перестала удивляться случившемуся: теперь она знала причину несчастья. Это было злое колдовство. Элизабет накликала на свой дом нечистую силу, она впустила в него дьявола.

Вторник, 12 июля 1692 года

Рональд Стюарт открыл дверь каюты и, выйдя на палубу, полной грудью вдохнул прохладный утренний воздух. На нем были надеты его лучшие бриджи и алый камзол, отороченный белоснежными крахмальными кружевами. По торжественному случаю на голове его красовался напудренный парик. Рональд был сам не свой от волнения. Только что они обогнули мыс Ногус, миновали Марблхед и взяли курс на Салем. Вот показался и причал.

— Давайте не будем до последнего момента убирать паруса, — сказал Рональд стоявшему у руля капитану Аллену. — Я хочу, чтобы люди в городе видели, с какой быстротой может идти наше судно.

— Слушаюсь, сэр! — крикнул в ответ капитан Аллен.

Всем своим большим мускулистым телом Рональд оперся на планширь. Морской ветер овевал его широкое загорелое лицо и играл светлыми, песочного цвета волосами. Он рассматривал знакомый пейзаж, и его переполняло счастье. Как хорошо возвращаться домой! Хотя, надо признать, к радости примешивалось какое-то беспокойство. Он не был дома шесть месяцев, задержавшись на два месяца против ожидаемого срока. Он не получил за все время ни одного письма. Казалось, Швеция расположена на самом краю света. Наверное, до Элизабет так и не дошли посланные им письма. Не было никакой гарантии, что их доставили ей, так как ни один корабль из Стокгольма не ушел за эти полгода в колонии. Не было оказий и до Лондона.

— Время, сэр! — прокричал капитан, когда они приблизились к берегу. — Иначе эта махина вылетит на сушу и остановится только на Эссекс-стрит.

— Командуйте, — отозвался Рональд.

Повинуясь приказу капитана, матросы по вантам кинулись на мачты, и через несколько минут огромные полотнища парусов были свернуты и привязаны к реям. Корабль замедлил свой бег. До причала оставалось не более сотни ярдов, когда Рональд заметил, что от берега отчалила маленькая шлюпка и быстро поплыла навстречу судну. Когда шлюпка приблизилась, Рональд узнал в человеке, стоявшем на ее носу, своего клерка Честера Проктера. Рональд весело помахал ему рукой, но Честер не ответил на приветствие.

— Спасибо за встречу! — крикнул Рональд, когда маленькое суденышко достигло пределов слышимости человеческого голоса.

Честер промолчал. Когда лодка поравнялась с кораблем, Рональд увидел, что худое лицо клерка вытянуто, а углы рта опущены книзу. Волнение Рональда сменилось тревогой. Случилось что-то нехорошее.

— Полагаю, что вам следует немедленно отправиться с нами на берег, — сказал Честер, когда шлюпка пришвартовалась к высокому борту фрегата.

Спустили трап, и, быстро переговорив с капитаном, Рональд перебрался в шлюпку. Как только он оказался на корме, шлюпка отчалила. Честер сел рядом с ним. Матросы взялись за весла.

— Что случилось? — спросил Рональд, со страхом ожидая ответа. Больше всего он боялся индейского набега на свой дом. Когда он уезжал, становища их видели возле Эндовера.

— В Салеме случилось ужасное происшествие, — сказал Честер. Он был подавлен и очень нервничал. — Провидение вовремя вернуло вас домой. Мы были очень расстроены и опасались, что вы вернетесь слишком поздно.

— Что-то с моими детьми? — с тревогой спросил Рональд.

— Нет, ваши дети здесь ни при чем. Они в безопасности и здоровы. Дело касается вашей доброй жены Элизабет. Она уже несколько месяцев в тюрьме.

— В чем ее обвиняют?

— В колдовстве, — ответил Честер. — Я прошу у вас прощения за то, что именно мне выпало принести вам эту злую весть. Она осуждена чрезвычайным судом и приговорена к смерти. Казнь назначена на следующий вторник.

— Но это же бред! — прорычал Рональд. — Моя жена не колдунья!

— Я знаю, — проговорил Честер. — Но весь город охвачен лихорадкой, уже идет настоящая охота на ведьм. Все это продолжается с февраля, перед судом предстало больше ста человек, и всем предъявлено это обвинение. Одна казнь уже состоялась. Повешена Бриджит Бишоп. Это случилось десятого июня.

— Я знал ее, — проговорил Рональд. — У этой женщины был огненный темперамент и вспыльчивый характер. Она без разрешения держала таверну на Ипсуич-роуд. Но колдовство? Мне это кажется совершенно невероятным. Какое же происшествие поселило в горожанах такой страх перед колдовством?

— Это произошло от непонятных «припадков», — ответил Честер. — Несколько женщин, большей частью молодых, оказались пораженными этим несчастьем самым прискорбным образом.

— Вы видели эти припадки своими собственными глазами? — спросил Рональд.

— О да, — ответил Честер. — Это видел весь город на слушаниях перед зданием магистрата. Подобное зрелище трудно вынести. Одержимые дико кричат и находятся явно не в своем уме. Они то слепнут, то глохнут, то немеют, иногда это случается с ними одновременно. Они трясутся, как квакеры, и вопят, что их кусают какие-то существа. Они высовывают языки, а потом втягивают их обратно в рот, словно стараются проглотить. Но самое худшее — это судороги, в которых они так изгибаются, что, кажется, у них вот-вот начнут ломаться суставы.