Скотт Макбейн - Искусство Игры Страница 3

Дэн вошел в спальню. Ингела закончила одеваться. Шведская красотка с длинными белокурыми волосами, великолепной фигурой и поразительно красивым лицом. Он познакомился с ней за ужином у старого приятеля четыре года назад. А дальше, как водится, бурный роман и женитьба. Конечно, люди думали, что старый дурак совсем спятил. Ингела моложе Дэна на тридцать лет и вышла за него замуж ради денег.

— Да, вы правы, — отвечал Дэн близким друзьям, которые набирались храбрости сказать ему это. — Красивых женщин всегда привлекают деньги и власть. С этим ничего не поделаешь. — А следом он выдавал свою коронную фразу: — Но она меня к тому же любит. И с этим тоже ничего не поделаешь.

Дэн тяжело опустился на кровать, внимательно глядя на жену, пока она надевала бриллиантовые украшения. «А действительно ли она меня любит?» Он верил, что это так. Разумеется, до него доходили разные слухи, но он их отметал. Ничего не имело значения, кроме ее любви к нему. Она расскажет, когда сочтет нужным, а он простит. Да, таков Дэн Перлман и никогда не изменится. Скорее изменится мир.

— Дорогая, — произнес он, — меня срочно вызывает в Штаты президент. — А потом сообщил все остальное.

Ингела молча выслушала.

— Они решили, будто ты шпион? Что за идиотизм! — Она вытянула вперед пальцы с великолепно наманикюренными ногтями. — Ты самый честный человек, какого я встречала. И вообще, зачем тебе выдавать государственные секреты? Ради какой корысти?

Дэн пожал плечами:

— Конечно, это неправда. Меня кто-то подставил.

— Как ты думаешь — кто?

— Не знаю, дорогая, но обязательно докопаюсь.

— И чего нам теперь ждать?

— Скоро сюда прибудет группа из ЦРУ, — ответил Дэн. — Они все перероют, будут искать улики. Но я не беспокоюсь. Мне нечего прятать. — Он взмахнул рукой и поднялся. — Я вылетаю завтра утром, шестичасовым рейсом, но гостей мы сегодня примем как положено. — Целуя ее, он чувствовал себя усталым стариком. — Не беспокойся, мы победим. Через несколько минут жду тебя внизу, дорогая.

Ингела проводила его взглядом, затем подошла к секретеру, села и быстро набросала письмо. На глазах вскипали слезы. Вот неожиданно все и закончилось.

Ужин прошел на славу. Гости остались довольны. Дэн был известен как хороший рассказчик, а сегодня превзошел сам себя. Ингела блистала, как всегда. Никому даже в голову не могло прийти, что у них что-то не так. В конце вечера, в очередной раз наведавшись в кухню, Ингела как бы между делом попросила свою повариху, филиппинку Марселлу, поехать на центральный почтамт и отправить бандероль. Она сунула Марселле кожаную хозяйственную сумку и поторопилась провожать гостей.

Наступила ночь. Ингела подождала, пока муж крепко заснет, выбралась из постели, надела халат на атласную ночную рубашку. Наклонилась над Дэном и нежно поцеловала в лоб.

— Прощай. Я тебя любила.

Непонятно, кому она об этом напоминала — ему или себе. Впрочем, Дэн Перлман был ей прекрасным мужем. Вряд ли стоило желать лучшего.

Ингела вышла за дверь и двинулась к лестнице, ведущей на следующий этаж, где располагались спальни для гостей посла. Сейчас они пустовали.

Медленными, будто ленивыми движениями она открыла окно в одной из спален, вылезла на узкий уступ, с него перебралась на пожарную лестницу. Выхода не было. Вернее, был, только один. Боже, как жестоки люди! Ингела посмотрела вперед. В лицо дул ледяной ветер. Вокруг мерцали мириады огней, где-то неподалеку проносились машины, в Париже продолжалась ночная жизнь. Внизу поблескивал асфальт внутреннего двора посольства. До него всего пять этажей. Ингела была не одна. Где-то рядом находились сотни тысяч людей. Совсем близко. Но более одинокой она никогда еще в жизни себя не чувствовала. Теперь ей уже никто не поможет.

Ингела медленно развела руки. Оглядела себя в последний раз. Она отдавалась разным мужчинам. И конечно, Дэну. Но с подлинной страстью лишь тому другому, которого любила по-настоящему. Дэн ошибался. Его подставили не просто так. Они замыслили нечто большее. Недаром ее так долго пытались шантажировать.

— Мама, — прошептала Ингела на своем родном языке, по-шведски, затем приветственно взмахнула руками и шагнула в пустоту.

Она свободна.

В четыре часа утра Дэна Перлмана разбудили. Он повернулся на бок и увидел испуганное лицо первого секретаря посольства. Рядом стояли еще двое сотрудников.

— Случилось несчастье.

Его поспешно повели по коридору и вниз по лестнице. Он задавал вопросы, пытался выяснить, какое случилось несчастье, но никто не отвечал. Наконец они вышли во внутренний двор. И тогда он увидел Ингелу. Ее прекрасное лицо было безмятежным. Казалось, она просто легла на минутку отдохнуть, разбросав белокурые волосы по снегу, искрящемуся при свете фонарей. Удар от падения нисколько не повредил ее внешность, практически не оставив никаких следов. Лишь небольшая лужица крови образовалась слева от головы. По-стариковски ковыляя, Дэн приблизился к жене. Ее голубые глаза пристально смотрели на него. Он закрыл их и заплакал. Ингела была уже там, далеко, и вернуть ее не могла даже его любовь.

Это грозило стать политическим скандалом десятилетия. Газеты пестрели заголовками:

«К русским попали совершенно секретные материалы».

«Жена посла США во Франции покончила жизнь самоубийством, накануне попросив служанку отправить бандероль. Скорее всего там были письма. Адресат неизвестен».

Поскольку супруги Перлман являлись близкими друзьями президента, то возбужденная событиями пресса начала интенсивно копать. Намечался большой скандал. Стало известно, что у Ингелы Перлман была любовная связь с каким-то видным государственным деятелем. С кем? Почуяв запах крови, орлы медиа ринулись в атаку. Надо непременно отыскать эти письма и обнародовать. Разумеется, в интересах общественности.

Даже больше, чем пресса, на скандале поживились производители оружия. В России, Китае, Пакистане, Иране, Ираке руководство, встревоженное теперь уже доказанным наличием американских ракетных баз с ядерным оружием вблизи своих границ, объявило о планах увеличения финансирования на оборону.

В Штатах суть дела была ясна уже всем. Один из сотрудников президента оказался предателем. Передал секретные материалы русским, нанес огромный ущерб интересам страны. Политики смекнули, куда подул ветер, и стали дистанцироваться от президента. Даже вице-президент Бьюкенен и тот постепенно на цыпочках отходил в сторону, хотя повсюду заявлял о своей верности. Кабинет министров застыл в ожидании, когда генеральный прокурор нанесет смертельный удар: «Господин президент, полагаю, вам бы следовало обдумать возможность…»

Большинство же простых граждан, следя по телевизору за разворачивающейся на их глазах драмой, испытывали печаль и разочарование. Им были известны две истины, которые игнорировала пресса, — что хорошие люди тоже люди и ничто человеческое им не чуждо, и пока не станут известны все факты, от выводов лучше воздержаться.

Впрочем, никто не сомневался, что когда обнародуют письма, президент падет.

Утром, на третий день после гибели Ингелы Перлман, в Овальный кабинет вошел Джек Колдуэлл. Президент Дейвисон смотрел в окно.

Джек неспешно двигался по темно-синему ковру к столу, за которым сидели многие выдающиеся президенты до Дейвисона, и не переставал размышлять. Ясно, что если этот президент падет, то американская демократическая система даст глубокую трещину, ведь совсем недавно предыдущему президенту объявили импичмент. Теперь система может не выдержать. Активно начнут действовать те, кто рвется к власти, но не может ее получить легитимными средствами. Колдуэлл понимал, что необходимо действовать.

— Джек… — Президент Дейвисон медленно повернулся к Колдуэллу, устремив на него свои темно-карие глаза. Он заметно сдал за эти дни. Они были для него весьма поучительными. Президент много размышлял о том, что стремление к власти корежит людей, превращая их в злодеев. Ради этого они лгут, хитрят, предают. И чем больше власть, тем шире все это. Он сознавал, что кто-то целенаправленно пытается свалить его, но пока не знал кто. Впрочем, это не имело большого значения, поскольку его судьбу решали злополучные письма. Президент имел любовницу-шпионку. — Джек, я решил сложить полномочия.

Колдуэлл медленно покачал головой:

— Не торопитесь. Вначале вам следует встретиться с Магистром.

ГЛАВА ВТОРАЯ

Мудрый знает, как спасти людей, и потому не оставляет вниманием никого. Он умело спасает все сущее и потому не пропускает ничего. Это называется глубокой мудростью.

Президент взглянул в окно. Вокруг автомобиля, подгоняемый злым ветром, вертелся и крутился снег, видимо, стремясь поскорее покрыть весь этот суровый шотландский остров. Часы на приборной доске показывали начало пятого вечера. Сразу же после окончания совещания стран НАТО в Париже Дейвисон полетел в Шотландию, где пересел в вертолет, который доставил его со свитой на остров Тира. Теперь предстояло преодолеть последнюю часть пути к замку в центре острова, где располагался Колледж.