Артур Хейли - Сильнодействующее лекарство Страница 3

— Вам, видимо, неизвестно, — сказал Эндрю, — что посторонним здесь не место. И кроме того, я вообще не…

— Не принимаете коммивояжеров в больнице, — подхватила девушка. — Да, мне это известно. И, однако, я решила, что на сей раз дело слишком серьезно.

В считанные секунды она поставила на пол свой чемоданчик, сняла и протерла очки и начала стаскивать плащ.

— Ужасная погода. Я промокла до нитки, пока бежала от стоянки.

— Серьезно? Что вы имеете в виду?

Девушка-коммивояжер — на вид ей было года двадцать четыре — бросила плащ на стул.

— Я имею в виду аммиак, доктор, — медленно и отчетливо проговорила она. — Вчера вы мне рассказали о больной гепатитом, умирающей от отравления аммиаком. И еще вы высказали пожелание…

— Мне не надо напоминать, что я вам сказал.

Спокойным взглядом серо-зеленых глаз девушка-агент посмотрела на Эндрю. И он почувствовал сильный характер. Хорошенькой ее не назовешь, подумал про себя Эндрю, но лицо с высокими скулами было миловидным. А если высушить и причесать волосы, то будет вполне недурна собой. И фигура без плаща совсем неплохая.

— В этом я не сомневаюсь, доктор. И вообще я уверена, что ваша память лучше ваших манер.

Эндрю попытался было ответить, но она прервала его нетерпеливым жестом:

— Вчера я не сказала вам, вернее, не могла сказать, что моя компания — «Фелдинг-Рот» — уже четыре года занимается разработкой препарата, понижающего уровень аммиака, поднявшийся в результате инфекционного поражения кишечника. Это лекарство может оказаться полезным в критической ситуации, как в случае с вашей больной. Мне было известно об этих разработках, но я не знала, как далеко удалось продвинуться нашим фармакологам.

— Приятно слышать, что хоть кто-то этим занимается, — ответил Эндрю. — Но я по-прежнему не понимаю…

— Все поймете, если выслушаете меня до конца. — Девушка откинула назад пряди мокрых волос, упавших на лицо. — Лекарство, которое удалось создать — оно называется лотромицин, — было с успехом испытано на животных. В настоящее время оно готово для испытания на человеческом организме. Мне удалось достать несколько упаковок лотромицина. Я захватила их с собой.

— Если я правильно вас понял, мисс… — Эндрю не мог вспомнить имени девушки и в первый раз почувствовал себя неловко.

— А я и не рассчитывала, что вы запомните, как меня зовут, — нетерпеливо сказала девушка и добавила: — Селия Дегрей.

— И вы, мисс Дегрей, предлагаете, чтобы я дал своей больной неиспытанное, экспериментальное лекарство, апробированное лишь на животных?

— Но ведь у каждого лекарства должен быть свой первый пациент.

— Вы уж извините, — ответил Эндрю, — но я предпочитаю воздерживаться от подобных пионерских опытов.

Девушка скептически прищурилась. Голос ее стал тверже:

— Даже если ваш пациент умирает и все прочие средства исчерпаны? Кстати, как состояние вашей больной, доктор? Той самой, о которой вы мне рассказывали.

— Хуже, чем вчера, — ответил Эндрю и, чуть помедлив, добавил: — Она в коматозном состоянии.

— Так, значит, она умирает?

— Послушайте, мисс Дегрей, — сказал Эндрю, — я вижу, что намерения у вас самые добрые, и приношу извинения за то, что так вас встретил. Но, увы, время упущено. Слишком поздно, чтобы начинать лечение с помощью экспериментального лекарства, даже при всем моем желании. А кстати, вы хоть немного представляете себе все те процедуры, протоколы и прочие формальности, которые нам в этом случае предстоит пройти?

— Да, — ответила девушка. Взгляд ее сверкающих глаз словно пронизывал Эндрю, и он внезапно почувствовал, что эта решительная, пылкая девочка-женщина начинает ему нравиться. А она тем временем продолжала: — Да, я отлично знаю, какие именно процедуры и формальности необходимо пройти. Если по правде, то со вчерашнего дня, когда я ушла от вас, я фактически ничем другим и не занималась, кроме как этими вопросами. Вот так-то. И еще выламывала руки нашему директору по научным исследованиям, чтобы выбить из него необходимое количество лотромицина. Ведь лекарство пока существует в ничтожном количестве. Но я таки его достала — всего три часа назад в наших лабораториях в Камдене. И вот гнала сюда по этой непогоде через весь штат без остановки.

— Я вам так благодарен, — только и успел проговорить Эндрю, но девушка нетерпеливо тряхнула головой.

— Доктор Джордан, это еще не все. Необходимые формальности выполнены полностью. Для использования лекарства вам нужно лишь получить разрешение у руководства клиники и согласие родственников больной. Вот и все, что от вас требуется.

Эндрю уставился на девушку во все глаза.

— Черт бы меня побрал! — только и мог вымолвить он.

— Мы попусту теряем время, — сказала Селия Дегрей. Она раскрыла свой чемоданчик и начала доставать документы. — Начните, пожалуйста, с этого. Здесь описание свойств препарата, подготовленное для вас научно-исследовательским отделом компании «Фелдинг-Рот». А это письмо от нашего медицинского директора. В нем инструкции относительно способов применения.

Эндрю взял оба документа. Число бумаг ими явно не ограничивалось. Он начал читать, и окружающий мир перестал для него существовать. Так пролетели почти два часа.

— А что, собственно, мы теряем? Ведь ваша больная, Эндрю, на краю смерти. — Голос в телефонной трубке принадлежал Ноа Таунсенду.

Эндрю удалось разыскать главврача в гостях, на званом обеде. Он рассказал ему о предложении воспользоваться экспериментальным лекарством — лотромицином.

— Говорите, муж уже дал согласие? — последовал очередной вопрос Таунсенда.

— Да, в письменной форме. Я поймал заведующего клиникой дома. Он вернулся в больницу и дал указание отпечатать соответствующую форму. В данный момент она уже готова и заверена.

Перед тем как этот документ был подписан, Эндрю переговорил с Джоном Роуэ. Разговор состоялся в коридоре, у дверей палаты, где лежала Мери. Джон согласился не задумываясь, и Эндрю пришлось предупредить его, что не следует так уж рассчитывать на успех. Подпись на документе была неразборчива — у Джона дрожала рука. Но подпись стояла где положено, и теперь все юридические формальности были соблюдены.

— Заведующий клиникой удовлетворен тем, как оформлены все остальные документы, присланные «Фелдинг-Рот», — сообщил Эндрю доктору Таунсенду. — Все намного проще, поскольку лекарство не пересекло границу штата.

— Только не забудьте занести все это в карточку больной.

— Я уже все сделал.

— Значит, вам осталось получить лишь мое согласие?

— Да. И тогда мы можем начинать.

— Начинайте, — сказал доктор Таунсенд. — Хотя, Эндрю, особых надежд я не питаю. Думаю, что с вашей больной все зашло слишком далеко, но, как говорится, попытка не пытка. А теперь, вы уж извините, меня ждет роскошное жаркое из фазана.

Эндрю опустил трубку телефона, стоявшего на столике дежурной медсестры.

— Все готово? — спросил он.

Пожилая медсестра, старшая по ночной смене, уже положила на поднос все необходимое для инъекции. Открыв холодильник, она достала прозрачную стеклянную баночку с препаратом, которую привезла девушка-коммивояжер из компании «Фелдинг-Рот».

— Да, все готово.

— В таком случае приступим.

Когда они вошли в палату, у постели Мери Роуэ находился все тот же дежурный врач, что и утром, — доктор Овертон. Сзади притулился Джон Роуэ.

Дежурный — это был врач по наружным заболеваниям, парень мощного телосложения, уроженец Техаса, — в ответ на краткие объяснения Эндрю по поводу лотромицина пробурчал:

— На чудо, значит, надеетесь?

— Нет, — коротко отрезал Эндрю и, повернувшись к мужу больной, сказал: — Джон, я еще раз хочу вам сказать, что никаких, подчеркиваю, никаких гарантий быть не может. Просто при создавшемся положении…

— Я понимаю, — с трудом выдавил Джон. Горло его стиснуло волнение.

Сестра подготовила Мери Роуэ к уколу. Больная так и не приходила в сознание.

— Инъекции, — объяснил дежурному врачу Эндрю, — должны вводиться внутримышечно, в ягодицу. В инструкции компании сказано, что дозу следует повторять каждые четыре часа. Я оставил письменное распоряжение, но мне бы хотелось…

— Я остаюсь здесь, шеф. Все будет о’кей — интервал четыре часа, — ответил дежурный и добавил, понизив голос: — Слушайте, а может, поспорим? Готов биться об заклад, что…

Взгляд Эндрю заставил его запнуться. За время годичной практики техасец зарекомендовал себя отличным специалистом, но начисто лишенным чувства сострадания.

После укола сестра проверила пульс и измерила давление больной.

— Доктор, реакции не наблюдается, — сообщила она. — Жизненные функции без изменений.

Эндрю кивнул. В какое-то мгновение он почувствовал облегчение. На быстрый эффект он и не рассчитывал, а вот с негативной реакцией приходилось считаться, тем более что лекарство совсем неапробированное. И все же он по-прежнему сомневался, что Мери протянет до утра.