Убить мало - Поразительная Страница 3

Отодвинув металлический засов и приоткрыв тяжёлую дверь, она увидела странное существо, похожее на человека, в одной руке держащее бутылку водки, а в другой буханку хлеба и пачку пельменей.

–– Стучу, стучу во все окна. Где ты ходишь?

–– Василий? Ты ли это? Зачем так тарабанишь, я же не глухая. Проходи во двор, сейчас ключи вынесу.

–– Пельмени свари, соседка, я со своей едой пришёл, не бойся. Выпьешь со мной?

–– А почему бы и нет. С освобождением тебя. Давно на свободе?

–– Давно. Добирался долго.

–– Не дождались, горемычные, не порадовались.

–– На работу мне надо устраиваться. Поможешь?

–– Ты закусывай, закусывай. Капустка вот, помидорки. Пельмени где купил? Покупные, они и есть покупные. Ешь. Да, вроде, не исхудал, хорошо, видно, кормят в тюрьме.

–– По работе что скажешь? – Василий, не скрывая озабоченности, разглядывал полную грудь Риммы Геннадьевны.

–– Начальников хватает, а вот водители на автобазе нужны. Только без документов кто тебя примет. Права обязательно нужны.

–– Этого у меня, как иголок в лесу. Какие хошь, на любую машину или трактор. Паспорт получу позднее, замолви за меня словечко.

–– Ладно, замолвлю. Родителям твоим обещала не отказывать тебе в помощи. Ну и ты не подведи меня. У нас автобусы, а, значит, людей возить будешь. Это тебе не лес валить. Всё, давай топай, обустраивайся. Как узнаю что-нибудь, забегу.

Римма Геннадьевна с ужасом думала, как она будет просить начальника автобазы, где она работала главным бухгалтером, взять бывшего зека на работу.

На удивление, директор оказался мировым мужиком и разрешил принять Василия без промедления, с испытательным сроком в две недели.

________________

Строго соблюдая правила перевозки, Василий медленно вёл автобус по маршруту. Пассажиры уже знали, что на его машине быстро не доедешь. Аккуратно и бережно высаживал и садил людей на остановках строго по расписанию. Начальству понравился такой дисциплинированный водитель, и через две недели его оформили на постоянную работу в автопарк.

___________________

Зима требовала особой осторожности на дороге. Василий перестал пить водку и старался высыпаться. Одиноко засыпая в жарко натопленном доме, он отгонял мысли о своей прошлой жизни, но картинка неглубокого погреба, куда он спихнул зарубленную собаку с хозяйкой, часто мешала его полноценному отдыху.

Сейчас бы он не стал убивать жену лесника, реально понял, что их дом находится очень далеко от убиенного золотоискателя. Но там ему так не казалось. Хотелось легко и просто воткнуть топор в очередную жертву, почувствовать, как легко вонзается лезвие в живое мясо. Тогда, в детстве, у Васьки это получилось нечаянно. Располосовав руку матери, он запомнил это ощущение. Как будто кусок торта отрезал.

Новая трезвая и ответственная жизнь Василию нравилась. Жениться даже надумал. Легко познакомился с разведённой ровесницей и приглашал её по выходным в кино. Денег не жалел, его шофёрской зарплаты хватало на безбедное существование.

Женской же руки в доме не хватало. Хотелось, наконец, не ходить на борщ и компот к Римме, а ощущать эти запахи у себя в хате. Да и по женской ласке соскучился, не старый же ещё. В тюряге, и то, приходили в камеру деушки… Есть что вспомнить! Во вытворяли! Честно отрабатывали свои деньги.

Поженились одним днём. Татьяна переехала с тремя сумками вещей к Василию и, в первую очередь, занялась шторами и шторками. Шторки, это такие маленькие кухонные занавесочки не только на окне, но и под столом, и над печкой. Холостяцкая кровать превратилась в роскошное брачное ложе.

Василий, конечно, ещё тот бука, но и Татьяна не любила много разговаривать, так что семейка сложилась вполне удачная.

Самое смешное, что новоиспечённая жёнушка абсолютно не умела готовить. А смешное потому, что она работала в столовой. Конечно, не поваром. Тогда было бы не до смеха. Василий, мягко говоря, очень удивился уже во второй их совместный вечер.

Привыкший добывать себе еду в любых условиях, тем более по теплу, он наловил на Оке сетью немало рыбы. Принёс домой и попросил Татьяну пожарить парочку лещей. Сам сбегал в уборную и обратно.

То, что он увидел, когда вернулся, повергло его в ступор. Потерявший дар речи, и без того молчаливый, Василий за хвосты убрал со сковородки рыбу. Нечищеную, непотрошеную. Татьяна почему-то решила, что её можно пожарить прямо так, даже не ополоснув.

Хмурый Василий решил, что она издевается и лёг спать на полу. Татьяна среди ночи всё-таки позвала мужа на койку. Утром нажарила картошки, да сожгла половину. С собой на обед взять было нечего. Когда жил один, с вечера готовил себе баночку с едой. Похоже, ничего не изменилось. Настроение отвратительное, желудок пустой, жена что-то там опять трёт тряпкой.

Шаткое нутро Василия нервничало и желало разрядки. Лучшее средство для успокоения нарастающей злости и разочарованности – водка. Нет счастья в жизни, тем более в семейной. Пошло оно всё к чёрту, и работа туда же. Все вокруг сволочи.

Василий беспробудно пил и отмокал в Оке, до берега которой рукой подать. Отмокал и снова пил. С работы его никто не искал, что было самое обидное.

Жена исчезла, забрав все свои занавески. Василий моментально забыл её голос, не часто им приходилось разговаривать между собой, только на койке и общались.

Недолго продолжалась мирная жизнь бывшего убийцы. Опять потянуло на подвиги. Хотелось отомстить всем за свою неудавшуюся судьбу. Наведался на автобазу, но с ним там даже разговаривать не стали. На проходной поскандалил с охранником, обматерив всех и вся. И опять водка и речка, которая никак не хотела проглотить его вместе с потрохами.

–– Тихо ты, отвязывай лодку, я пока камни покрепче привяжу. Не греми, мне кажется, что в кустах кто-то есть. Пойду посмотрю.

–– Ветер это. Кто ночью припрётся сюда. Помоги лучше. Где-то вёсла здесь были под сиденьем.

Василий, в стельку пьяный, полз к воде, ничего не видя перед собой. Мордой по камням, как раненый зверь, оставляя следы крови из разбитого носа. Сунулся в речку и, захлёбываясь, отпрянул назад, свалившись на спину. Нащупал какую-то тряпку. Трезвея, начал тереть ею свою окровавленную рожу. Дома водки больше нету, придётся лечь спать до утра.

Василий добрёл до своей хаты и упал, не раздеваясь, на пол.

Утром его разбудил грохот сапог. Милиционеры зашли в незапертые двери и принялись шариться по всем углам. Не найдя ничего для себя подходящего, оглядев невменяемого спросонья хозяина, махнули на него руками и покинули провонявшее перегаром помещение.

Теперь у Василия одна дорога за помощью, но Риммы дома не