Сидни Шелдон - Лицо без маски Страница 30

И тут расплывчатые, но ужасные подозрения стали приобретать конкретную форму. Казалось невероятным, что Энтони каким-нибудь образом причастен к этим трагическим событиям, и тем не менее… Она не могла поведать об этом Джаду и опасалась обсуждать что-либо с Энтони. Убеждала себя, будто все сомнения беспочвенны: ведь муж даже не знает о существовании Джада.

А двое суток назад Энтони явился к ней в спальню и стал допрашивать о визитах к психоаналитику. Сначала она рассердилась: с какой это стати он за ней шпионит? Но вскоре отчетливо осознала, что терзавшие ее страхи и подозрения — реальность. Когда же пристальнее вгляделась в перекошенное яростью лицо, то поняла: муж способен на все. Даже на убийство.

Во время того допроса она совершила непростительную ошибку — намекнула о своем отношении к Джаду. В глазах Энтони сверкнула бездонная чернота, он аж повел головой, как бы оправляясь от физического удара.

…И вот Джад здесь, в этом доме. Его жизнь в опасности, в чем виновата она одна.

Между тем дверь спальни открылась, и вошел Энтони. Постоял, какое-то время смотря на нее в упор.

— К тебе пришли, — наконец сказал он.

Анна переступила порог библиотеки. На ней была желтая юбка и блузка в тон, волосы струились по плечам. Лицо бледное и осунувшееся, но спокойное.

— Здравствуйте, доктор Стивенс. Энтони сказал, что вы здесь.

У Джада было такое ощущение, словно они разыгрывают шараду перед невидимой, но беспощадной публикой. Он интуитивно чувствовал: Анна знает, что происходит, вверяет себя ему и готова выполнить все, что он предложит.

А что он мог предложить? Разве немного продлить ее жизнь. Если Анна откажется от поездки в Европу, Демарко, несомненно, покончит с ней здесь.

Он молчал, тщательно обдумывая предстоящий разговор, ибо каждое неосторожное слово столь же взрывоопасно, как и бомба в его машине.

— Миссис Демарко, ваш муж обеспокоен тем, что вы отказываетесь ехать с ним в Европу.

Анна не торопилась отвечать, оценивая сказанное.

— Весьма сожалею, — чуть погодя молвила она.

— Я тоже. Мне кажется, вы должны ехать, — громко сказал Джад.

Анна вглядывалась в его лицо, пытаясь нечто сокровенное прочесть по глазам.

«А если я откажусь? Или просто уйду?»

Джад разобрал ее немые вопросы и заволновался.

«Вы не должны так делать!» — он еле заметно покачал головой: ее ведь не выпустят из дома живой.

— Миссис Демарко, — медленно произнес он вслух, — у вашего мужа сложилось неверное представление о наших отношениях. Он считает, что вы влюблены в меня.

Анна приоткрыла рот, готовая ответить, но он быстро продолжил:

— Я объяснил ему, что это нормальное явление при психоанализе: эмоциональное состояние, через которое проходят все пациентки.

Она понимающе моргнула ресницами.

— Я знаю. Боюсь, я совершила большую оплошность, когда пошла к вам на прием. Мне следовало справиться со своими проблемами самой. — Ее взгляд говорил: «Это действительно так, я очень сожалею, что навлекла на вас беду». — Я подумаю. Возможно, отдых в Европе действительно пойдет мне на пользу.

Он вздохнул с облегчением — Анна все поняла.

Но предупредить о настоящей опасности он был не в состоянии. А может, сама догадывается? Даже если догадывается, сумеет ли что-либо предпринять? Он посмотрел мимо Анны в окно библиотеки, где виднелись высокие деревья на опушке. Помнится, она рассказывала, что любит гулять по лесу. Возможно, в этом что-то есть: если бы им добраться до леса… И он произнес тихо и серьезно:

— Анна…

— Закончили беседу?

Джад быстро обернулся. В комнату неторопливо входил Демарко. За ним следовали Анжели и братья Ваккаро. Анна обратилась к мужу.

— Да, — сказал она. — Доктор Стивенс считает, что я должна ехать с тобой в Европу. Я собираюсь последовать его совету.

Демарко улыбнулся и посмотрел на Джада:

— Я знал, что могу рассчитывать на вас, доктор.

Он был само обаяние, весь светился от сознания одержанной победы. Создавалось впечатление, будто невероятная энергия, которой обладал Демарко, могла по желанию трансформироваться из зла и порока в покоряющую сердечность. Ничего удивительного, если Анна увлеклась им. Даже Джаду вдруг показалось, что этот дружелюбный, чарующий Адонис не может быть психически неполноценным человеком, хладнокровным убийцей.

Демарко повернулся к Анне:

— Мы отправимся рано утром, дорогая. Иди наверх и собирай вещи, хорошо?

Анна заколебалась. Она не хотела оставлять Джада наедине с этими людьми.

— Я…

Она беспомощно смотрела на Джада. Он незаметно кивнул.

— Хорошо. — Анна протянула руку. — До свидания, доктор Стивенс.

Джад пожал ее руку:

— До свидания.

Н-да, это было последнее прости. Ничего не поделаешь, другого выхода нет. Джад смотрел, как Анна переступила с ноги на ногу и с легким полупоклоном направилась к двери.

Демарко тоже не спускал с нее глаз.

— Хороша, не правда ли?

Странное выражение было у него на лице. Любовь, гордость от сознания, что она принадлежит ему, что-то еще. Сожаление? По поводу того, как с ней придется расстаться?

— Она ничего не знает, — сказал Джад. — Зачем ее посвящать? Пусть уезжает.

Демарко изменился так внезапно, как будто кто-то нажал на невидимую кнопку. Обаяние растаяло, и на Джада потоком хлынула ненависть, обходя других присутствующих. Демарко пришел в совершенное исступление, почти как при оргазме.

— Пошли, доктор.

Джад вновь осмотрел комнату, прикидывая возможность побега. Ясно, что здесь его убивать не станут. Нужно действовать сейчас или никогда. Братья Ваккаро, словно сторожевые псы, не спускали с него глаз, готовые броситься при малейшем неверном движении. У окна стоял Анжели с рукой на кобуре.

— Не валяйте дурака, — сказал Демарко. — Вы труп, но умрете так, как того хочу я.

Он подтолкнул Джада к двери. Остальные пристроились сзади и в таком порядке направились к выходу.

Поднимаясь наверх, Анна задержалась на лестнице. Вскоре она увидела, что Джада повели к парадной двери, и отпрянула в страхе быть замеченной. Потом быстро вошла в спальню и посмотрела в окно. Джада заталкивали в машину.

Она бросилась к телефону и набрала номер. Казалось, прошла вечность, прежде чем ей ответили.

— Соедините с полицией! Скорее, это очень важно!

Но тут из-за спины протянулась мужская рука и нажала на рычаг. Анна вскрикнула и резко обернулась. Сзади, ухмыляясь, стоял Ник Ваккаро.

23

Анжели включил фары. Было четыре часа дня, но низкие свинцовые тучи, гонимые ледяным ветром, надежно спрятали солнце.

Они ехали больше часа. Машину вел Анжели. Рядом с ним сидел Роки Ваккаро. Джад и Энтони — на заднем сидении.

В начале пути Джад все поглядывал в окно, надеясь увидеть встречную полицейскую машину и каким-нибудь образом привлечь к себе внимание, но Анжели выбирал уединенные боковые дороги, по которым почти никто не ездил. Они миновали Морристаун по задворкам, выехали на 206-ю магистраль, а затем повернули на юг, к центральной части Нью-Джерси с относительно редкими населенными пунктами. Из недр серых туч вдруг хлынул дождь с ледяной крупой и дробно застучал по ветровому стеклу, словно свихнувшиеся барабанные палочки.

— Сбрось скорость, — приказал Демарко. — Еще угораздит во что-нибудь врезаться.

Анжели послушно отпустил акселератор.

Демарко обратился к Джаду:

— Вот так и другие совершают ошибки. Нужно поступать, как я — намечать четкий план действий.

Джад взглянул на него острым профессиональным взглядом. Теперь он мог ответить на многие вопросы. Этот человек страдал манией величия, поэтому бесполезно апеллировать к разуму или логике. В нем отсутствуют нравственные начала, не работают сдерживающие центры.

Часто Демарко убивает сам, руководствуясь превратным чувством чести. Это называется «сицилийская месть» — стереть пятно позора, которым, как он считал, жена запачкала его и его семью. Он убил Джона Хэнсона по ошибке. Когда Анжели доложил, что случилось, он пошел с ним в кабинет и застал там Кэрол.

Бедная девочка! Она не могла отдать пленки миссис Демарко, потому что не знала этой фамилии. Если бы Демарко обуздал свой темперамент и объяснил Кэрол, кто такая Анна… И в том, что не мог спокойно реагировать на неудачи, виновата его болезнь. Он впал в неистовство, и Кэрол погибла. Ужасно. Затем он сбил на улице Джада и позже еще раз приходил с Анжели. Конечно, Макгриви был уверен в виновности Джада, и Демарко решил представить его смерть ка самоубийство, якобы совершенное под тяжестью улик. Это поставило бы точку в дальнейшем расследовании.

А Моуди… многострадальный Моуди. Когда Джад назвал имена детективов, занимающихся этим делом, ему показалось, что тот прореагировал на Макгриви, но в действительности Моуди уже тогда знал, что Анжели связан с «Коза ностра». А стоило ему копнуть чуть глубже…