Джон Соул - Манхэттенский охотничий клуб Страница 30

Конечно, ему было хорошо известно, что кости черепа можно разрезать хирургической пилой. Обычная стандартная операция, которую умеет делать любой прозектор, но опять же исключительно из эстетических соображений для обработки черепа Болдридж выбрал другой метод. Если пользоваться пилой, то все равно не останется никаких следов, но это был грубый инструмент, который ему не хотелось брать в руки. И Болдридж пошел на то, чтобы потратить лишний час, но извлечь мозг через естественные отверстия с помощью различных ножей, ложек и скребков.

Язык и глазные яблоки отправились вслед за мозговым веществом в коробку для мороженого.

Исследовав входное отверстие пули во лбу, Болдридж решил, что кости повреждены незначительно, после чего поместил череп в отдельный ящик с муравьями. Он тоже к утру будет готов.

А вот на обработку шкуры потребуется несколько дней. Настоящая работа для Болдриджа начнется только после того, как будут готовы скелет и шкура. Конечный продукт будет выглядеть много лучше оригинала, убитого недавно в туннеле.

Когда Болдридж через час покидал лабораторию, ничего лишнего в ней не оставалось. Коробки для мороженого сгорели в мусоросжигателе, а пепел смыла вода. На гранитной крышке рабочего стола не было ни единого пятнышка, на дренажном лотке тоже. Тележка вычищена, вымыта и дезинфицирована. Латексные перчатки и прочая ветошь отправлены в огонь.

Болдридж взял пакет с негодной лампой дневного света и в последний раз осмотрел лабораторию. Все было в полном порядке. Пройдет немного времени, и сегодняшний трофей будет готов к экспозиции.

А завтра должна начаться очередная охота.

Глава 21

Это было больше, чем просто наслаждение.

Просыпаясь, Джефф обнаружил, что ему не холодно, нет темноты, а самое главное, ничего не болит. Вначале он подумал, что это сон. Мягкий матрас, теплое одеяло – такого наяву просто не может быть. На мгновение даже осмелился вообразить, что, открыв глаза, окажется снова в своей квартире на Сто девятой улице. В спальню заглядывает ласковое утреннее солнышко, Хедер уже проснулась и возится с чем-то на кухне. Через несколько минут они выйдут в Риверсайд-парк на пробежку.

Потом Джефф открыл глаза и долго лежал, глядя вверх на свисающую с потолка лампочку. Нет, это, конечно, не солнце.

Джефф поднял руку заслонить глаза. Хорошо бы заткнуть и уши от нарастающего гула, который заставлял вибрировать все предметы в комнате. Потом гул наконец стих, и он сбросил одеяло. Сел и... увидел Джаггера, который медленно скользил взглядом по его торсу. Джефф потянулся за одеялом, стал натягивать на себя.

– Ты, наверное, думаешь, что я гомик? – спросил Джаггер.

Джефф покачал головой.

– Конечно, нет. Просто... это я так, спросонья. – Увидев свою одежду, выстиранную и аккуратно сложенную рядом с матрасом, он посмотрел на Джаггера. – Твоя работа?

– Что я тебе горничная, что ли?

– Тогда кто же...

Джаггер пожал плечами.

– Какая разница? Я точно знаю только, что голоден, и чую запах пищи. А ты не собираешься вставать? – Он поднялся и скрылся в умывальне, за которой находилась главная комната.

Оставшись один, Джефф снова плюхнулся на мягкий матрас. Полежал немного и понял: омлет ему снился не просто так. Из главной комнаты действительно вкусно пахло не только омлетом, но и жареным беконом. Джефф сбросил одеяло, оделся и последовал за Джаггером, задержавшись только, чтобы плеснуть на лицо немного воды.

В главной комнате находились шестеро, не считая Джаггера. Тилли с большой кухонной лопаточкой стояла у плиты. На продавленном диване баюкала младенца молодая женщина, не старше восемнадцати лет. Еще там были трое мужчин, возраст где-то между тридцатью и пятидесятые. Один, по виду типичный алкаш, сидел за столом. Остальные двое – несомненные наркоманы – стояли. В руке у каждого нож. Все трое внимательно следили за Джаггером, точнее – за железнодорожным костылем в его правой руке.

И еще там была девочка лет пятнадцати, может быть, даже моложе. Она стояла у двери, ведущей в туннель.

– Очевидно, это не он, – услышал Джефф невнятное бормотание алкаша. – Джинкс ошибается.

– Ничего я не ошибаюсь! – возразила девочка, сжимая в руках лист бумаги. – Вот, посмотрите сами. – Ее взгляд переместился на Джеффа. – Черт! Они оба здесь!

Джаггер шагнул к столу, и двое с ножами напряглись. Он остановился, продолжая сверлить их глазами.

– Он вас убьет! – крикнула Джинкс.

– Джаг, – подал голос Джефф. – Что происходит?

– Она сказала, – ответил Джаггер, не отрывая взгляда от ножей в руках наркоманов, – что у нее есть какая-то бумага с моей фотографией. Эти парни начали требовать, чтобы мы ушли.

Джефф двинулся к Джинкс.

– Какая фотография?

Девочка испуганно вжалась в дверь.

– Попробуй только к ней прикоснуться, – предупредил один из наркоманов. – Тут же размажем твои кишки по полу. Опомниться не успеешь.

Шутливо сдаваясь, Джефф поднял руки вверх.

– Успокойтесь, прошу вас. Никто не собирается никого трогать. Я только хочу выяснить, в чем дело.

– Тилли, выгони их отсюда, – сказала Джинкс. – Ты знаешь, что...

– Да, я знаю! – резко оборвала ее Тилли. – Знаю, что это моя квартира. И мне решать, кому здесь находиться, а кому уходить. Кстати, – она многозначительно посмотрела на наркоманов, – это всех касается.

– Ты хотя бы посмотри, – произнесла Джинкс примирительным тоном.

Тилли поджала губы, собираясь отказаться, но, видимо, передумала. Отложив лопатку, она взяла у девочки листок, разгладила и примерно с минуту внимательно изучала, то и дело поднимая взгляд на Джаггера и Джеффа.

– Может быть, ребята, расскажете, за что вас посадили?

Джаггер прищурился.

– Лично меня – ни за что.

Тилли перевела взгляд на Джеффа.

– Меня признали виновным в попытке убийства, – ответил он, понимая, что Джаггеру она не поверила.

– Ты действительно собирался кого-то убить?

Джефф пожал плечами.

– Какая разница? Меня признали виновным, осудили и отправили в тюрьму.

– И сколько дали?

– Год.

Тилли недоверчиво вскинула брови и снова посмотрела на Джаггера.

– А тебе?

– Пожизненное, – ответил Джаггер.

– За что?

Прежде чем ответить, Джаггер долго соображал.

– Говорят, будто я убил двоих. А потом еще парня в тюрьме. Но я не помню, чтобы кого-нибудь убивал.

Тилли снова посмотрела листовку, затем передала ее Джеффу. На грязном смятом листке бумаги были напечатаны две фотографии, его и Джаггера, под ними краткое описание их преступлений. Ниже стояли всего два слова:

НАЧИНАЕТСЯ ОХОТА.

– Позавтракайте, – сказала Тилли, – а потом уходите.

– И у них еще хватает совести называть себя «доблестными нью-йоркскими полицейскими»! – воскликнула Хедер Рандалл. Последние три слова она буквально выплюнула, словно от них во рту оставался неприятный вкус. – Они настолько боятся живущих в подземелье бездомных, что даже не решаются заглянуть туда. Какие же это полицейские, тем более «доблестные»?

Ив Харрис откинулась на спинку кресла, сняла очки, которыми пользовалась при чтении, и прижала пальцы к вискам в тщетной попытке унять начинающуюся головную боль. Она почти жалела, что согласилась встретиться с этими одержимыми, сидевшими сейчас напротив с сердитыми лицами. Хедер Рандалл примостилась на краешке стула. Кит Конверс, наклонившись вперед, подпер подбородок ладонью и не сводил с нее глаз. Его одного Ив Харрис, конечно, принимать бы не стала, а поручила бы помощнику сообщить, что о человеке по прозвищу Сатана выяснить ничего не удалось. Собственно, она так и собиралась сделать, но Кит Конверс притащил с собой Хедер Рандалл. А дочке заместителя окружного прокурора отказывать в приеме Ив Харрис не решилась Мало ли о каких одолжениях придется просить ее отца.

Она перестала массировать виски и со вздохом посмотрела на Хедер, а потом на Кита.

– Я понимаю вашу озабоченность и искренне сочувствую. Уверяю вас, у меня с полицией натянутые отношения уже много лет. Мне кажется, вы не вполне понимаете, кто им там противостоит.

– Бездомные, – ответил Кит, – которых они считают пьяницами, наркоманами и чокнутыми. Причем всех подряд. – Он печально усмехнулся. – И я не выдумываю, мне сказал это один из патрульных Пятого участка, его фамилия...

– Я не хочу знать его фамилию. Это не имеет значения, потому что большинство полицейских придерживается того же мнения.

– Это означает, что при расследовании происшествия с Синтией Аллен они даже не удосужились опросить хотя бы некоторых. Я прав?

Ив Харрис насторожилась.