Михаил Логинов - Битва за Кремль Страница 30

— Минуточку, товарищи, Москва звонит, — сказал May. И не ошибся.

— Вячеслав Генрихович, здравствуйте, — знакомый голос. — Рад, что у вас все путем. У вас появилось еще одно направление работы, пожалуй, самое перспективное. Свяжитесь с областным отделением ФСБ и начинайте разрабатывать г-на Столбова на предмет причастности к организации массовых беспорядков в Ефимовском…

В райцентре шумела-ругалась почти тысяча человек. До трассы дошли чуть больше двух третей. Кто-то поленился, кто-то испугался.

Зато те, кто пришел, настроены были решительно. Намерены были не пропускать даже «скорые» и «пожарки» — впрочем, что им делать на федеральной трассе? Ну, а так как перекрывать решили твердо, то подхватили вагончик, сохранившийся от давних ремонтных работ, и вытащили его на середину шоссе вкупе с окрестным остаточным мусором.

Машины останавливались со злым, агрессивным гудением. Но злости в глазах пикетчиков было не меньше, потому гудки затихали — чего нервировать разъяренных соотечественников, можно ведь и нарваться нехило.

Две попытки прорыва оказались безуспешными. Какие-то коммивояжеры пытались пугнуть толпу стволами. Толпа сначала расступилась, но разнесся боевой бабий визг, прорывщиков атаковали, и те не решились стрелять. Разоружили, слегка побили, прокололи колеса — и микроавтобус стал элементом заграждения.

У другой группы прорыва было лишь травматическое оружие, зато лица людей горной национальности. Это окончательно разъярило пикетчиков. Потомкам воинов Дикой дивизии пришлось выскочить из машины и спасаться бегством. Их тачка тоже присоединилась к баррикаде, колесами вверх.

В эту минуту, недобрую во всех смыслах слова, вмешалась областная милиция. Зам главы областного УВД, не разобравшись и не понимая, что к чему, подскочил к толпе, начал перечислять старые и новые статьи УК, под которые попадали участники пикета. Рядом возник оператор и начал фиксировать на камеру лица стоявших впереди.

Толпа, возмущенная угрозами и распаленная недавними победами, плеснулась на ментовскую группу. Впереди неслись бабы — не стрелять же. Убежавший полковник лишился фуражки, оператор — камеры. Ее хотели растоптать, но кто-то из инициаторов запретил портить госимущество. Камеру передали студенту — очистить карту от снимков. Полковник с непокрытой головой стоял на безопасном расстоянии и выслушивал грубые, но справедливые оскорбления:

— Как русских травить и резать, так вас нет, а как мы вышли, так сразу появились! Все вы оборотни, бандитами прикормленные! Суки толстожопые! Сами ворье, почище остальных! Поймайте сначала чертей, которые людей режут, тогда и будем вас, козлов, слушать. Может быть…

Подъехавшему Стрелецкому все же удалось пообщаться с парламентерами, сформулировавшими требования:

1. арестовать бандитов, расправившихся с Митрошкиными;

2. их семьи выселить за пределы области («Обратно в аул!» — кричали из толпы);

3. навсегда прекратить торговлю наркотой и паленкой;

4. против участников пикета не возбуждать уголовные дела.

Стрелецкий усталый, без всякой наигранности, соглашался с ефимовцами: «Жил бы здесь, сам бы вышел». Предлагал сейчас разойтись, «а завтра на холодную голову сядем и вместе с инициативной группой решим, как сделать так, чтобы вчерашняя трагедия не повторилась».

Формулировка оказалась ошибочной.

— Ага, сейчас разойдемся, а завтра все сядем за экстремизм, как этот хмырь нам обещал! — взревела толпа. — Нет уж, давай нам гарантии, что никого не тронут! Говоришь, не можешь? Пошел отсюда!

Начальник действительно отошел, чтобы не злить толпу. Отодвинул милицейскую цепь, только приказал ей заранее останавливать машины — пусть совсем уж плотно не забивают трассу.

Подтянулся ОМОН в своем убогом составе. Да и все равно на забитом шоссе его в цепь не развернуть, а по обе стороны, как назло, густой лес. Только молиться и ждать, что народ замерзнет и разойдется.

Столбов ждал, когда столичный собеседник возьмет трубку. Спустя пять гудков трубку взяли.

— Привет, Вася. Нет, я не по турниру звоню. Турнир в мае, время есть. Проблемка небольшая возникла на нашей малой родине. По правде, даже на твоей — в Ефимовском. Какая? Люди вышли на дорогу и не хотят уходить. Да, правильно догадался, именно эту трассу и перекрыли. Потому что разные гады наркотой торгуют, а твоим землякам это надоело. Нужно приехать и подтвердить: как люди хотят, так и будет. А кто гарант? Гарант. Не, я не про водку, я про гаранта Конституции, вот он со мной рядом стоит, потом трубочку передам. Вася, я даже первого апреля не шучу. Гостим сейчас у знакомого тебе отца Павла вместе с Президентом. Твоя задача — прибыть в Ефимовский. Сейчас, когда же еще? Ты на Охотном ряду? Здорово! Направляйся в Кремль, по пути тебя позвонят, объяснят, где вертолет. Оттуда в аэропорт, ну не знаю в какой, сейчас тебе скажут. И сюда. На подъезде к Ефимовскому встретимся, я дополнительно ситуацию разузнаю, и поймем, как говорить с народом. — После чего повернулся к Президенту: — Вообще-то депутат Госдумы и олимпийский чемпион Василий Горелин мне и так поверил, но обещал же… Скажите ему, пожалуйста, пару слов от гаранта. — Потом к окружению. Сейчас очень хороший человек направляется с Охотного ряда в Кремль. Направьте туда вертолет, пжалста, доставить человека в аэропорт. Сейчас Анатолий Дмитриевич договорит и вам повторит мою просьбу, но зачем время тратить?

Возражений не было — кто-то из кремлинов взял правительственную трубку.

Президент окончил разговор, повернулся к Столбову:

— Так, значит, вы знакомы с нашей олимпийской гордостью?

— Да. И теперь вы навсегда запомните, откуда Горелин родом. Потом, если хотите, расскажу, как познакомился. А пока — оперативная работа. Как я понял, в Ефимовском никого до смерти не порезали. Попросите ваших помощников связаться с районной больницей, пусть скажет, есть ли смысл вести раненых в Москву. Или хотя бы доставить в областную больницу медицинским вертолетом. Если да, пусть организуют эвакуацию, будто ранен губернатор. Еще надо позвонить генпрокурору, потом скажу для чего. А я сейчас еще одну проблему попробую решить.

С этими словами Столбов отошел, набрал номер.

— Привет! Добрый день, говоришь? Не, дружок, не добрый. Люди на дорогу вышли, машины не пускают. Знаешь почему? Твои орлы, в Ефимовском, со всем обнаглели. «Герычем» среди бела дня торгуют. Людей ножами режут. А люди терпели-терпели, да и не вытерпели. На Руси медленно запрягают, да едут быстро. Смотри, как бы до тебя не доехали. — Столбов дал собеседнику выговориться в ответ, продолжил. — Я не ругаюсь и не наезжаю. Я объясняю тебе серьезность проблемы. Понял? Хорошо, что понял. Тогда слушай мои предложения. Первое, самое главное. Джигит, который резал, напишет явку с повинной и идет в областную ментовку. Не, менты его не обидят, наоборот, похвалят за сознательность. Если порезанный парнишка выживет, сидеть джигиту лет пять на общем режиме с уверенной досрочкой. Обидно, говоришь? Обидно. А если я сам его найду и отвезу в ментовку? И на тебя обижусь? А уж джигиту будет совсем плохо. Так что для его же блага. Согласен? Хорошо. Вторая инициатива: Семейка в Ефимовский не возвращается. Вообще убирается из района. Родового кладбища у них здесь нет, страна большая, где приткнуться — найдут. Остальных просто попроси «герычем» не торговать. Говоришь, не послушают? Ладно, на будущее оставим. Может, меня послушают. Для меня сейчас главное первые два пункта. Согласен — мы друзья. Нет — враги. Ну, что надумал? Хорошо. Рад, что поняли друг друга. Здоровья тебе и семье.

Закончив переговоры, Столбов вернулся к Президенту. Тот как раз принимал доклад одного из подчиненных:

— Вертолет сел в Кремле, взял Горелина на борт. Идет в Шереметьево, там уже готов самолет. В местном аэропорту тоже подготовят сопровождение.

Столбов взглянул на часы:

— Если в небе над Москвой нет пробок, к пяти будет здесь. Видите, Анатолий Дмитриевич, вот и ответ на ваш вопрос про дорогу к монастырю.

— В смысле?

— Когда в России захотят, то делают и быстро, и хорошо. Просто обычно не хотят.

Пребывание в монастыре продлилось еще полтора часа. Журналисты потратили время не на душеспасительные беседы с братией. Во-первых, они отслеживали события в Ефимовском по блогам и новостным лентам, правда, там, как всегда, перепечатывали одни и то же сообщения, менялись лишь комменты. Во-вторых, они выспрашивали Татьяну: кто такой Столбов, чем занимается, какую кремлевскую башню представляет и тому подобное? Татьяна отвечала, как могла, рекомендовала желающим посетить Зимовец. Потом устроила для коллег виртуальную экскурсию — показывала на ноутбуке фотографии улиц и заводов удивительного райцентра.