Андрей Бехтерев - Крылатый Колченог Страница 30

– Я тоже, пожалуй, попробую, – сказал Франц и перекрестился трясущимися руками.

– Ладно, удачи, – сказал Сера, разворачиваясь. – Я за Варварой.

– Варвара?! Мы про нее забыли! – взмахнула руками Полина. – Почему ты ее не забрал?!

– Сама подумай, – ответил Сера и стрелой полетел в сторону зала.

Псы, которых становилось все больше и больше разлетелись в стороны. Тем временем Оли продолжали читать непонятные слова. Чем синхронней у них получалось, тем дальше держались от входа псы. Они только плевались издали и щелкали зубами. Как только Оли сбивались, псы подходили ближе и пытались их укусить. Францу несколько раз пришлось выстрелить.

– Мама, смотри морские свинки, – послышался из комнаты голос одной из близняшек.

– Какие миленькие, – засмеялась другая.

– Стойте, как стояли! – истерически заорала на них их мама.

– Морские свинки? – прошептала Полина. – Конечно же.

– Что? – не понял Франц.

– Я поняла, почему он не забрал Варвару, – сказала Полина.

– Почему?

– Потому что они пришли за ней. Им нужна только она. И просто так они ее не отпустят. А вы им только для забавы. Справитесь один? Мне надо быть с Сережей.

– Справлюсь, – сказал Франц. – Иди с Богом.

Полина уже хотела бежать, как послышались истошные женские крики. Франц хлопнул себя по лбу.

– Мы забыли про буфет! Там буфетчица! Полиночка, подожди секунду. Посторожи вход. Я быстро.

Франц открыл обойму с помпонами, достал откуда-то нитку и стал быстро вязать из помпонов нечто напоминающее по виду древнерусские палицы.

– Вот вам, гады, за Будапешт! – заорал детектив и бросился в кучу псов размахивая своим оружием. Палицы работали идеально. Псы даже не пытались цапнуть бегущего толстого мужичка с залысинами и бакенбардами, безумно размахивающего детскими помпонами.

Полина сделала 4 шага вперед и широко раскинула руки. Псы, жалобно скуля, отступили…

3.22

– Варвара… Варварочка, он все равно сейчас умрет. Иди ко мне.

Девушка положила окровавленную голову отца на пол, вытерла рукавом кровь, льющуюся из его глаз, положила свою руку в протянутую ладонь дирижера и встала.

– Ну, скоро вы там? – спросил Спиноза своих карликов. Они никак не могли попасть иглой в вену Сезара. Наконец у них получилось.

– Всё, – сказал один из карликов, разматывая жгут. – Сейчас очухается.

В руках дирижера неоткуда появилась дирижерская палочка. Точнее то, что от нее осталось.

– Смотри, Варвара, – дирижер показал палочку девушке, – улетела в огонь. Как символично. А это дирижерская палочка маэстро Тосканини. Не поверишь, сколько трудов и денег пришлось вложить, что бы получить ее. Теперь только огарок остался.

Дирижер бросил обугленный кусок дерева в сторону.

Тем временем очнулся Сезар. Он долго смотрел по сторонам, потом рассматривал отца, потом Варвару.

– Папа, что это? – спросил Сезар, крутя головой.

– Ты о чем, сынок?

– Что происходит? Ты делаешь это? Ты же мне обещал?

– Я тебе обещал, что все будет хорошо. Успокойся. Все будет хорошо.

– Мне не нужно твоё «хорошо». Что это за огонь? Что ты творишь? Кто это девушка?

– Это Варвара. Она доктор. Она вылечит тебя прямо сейчас.

– Меня нельзя вылечить.

– Ты ничего не понимаешь в медицине. Эта девушка самое великое лекарство на свете. Не просто хорошее, дорогое, чудесное, а единственное лекарство. Цветок папоротника. Я продал все что имел, что бы купить его тебе. Лежи, не дергайся, дружок.

Сезар сжал губы и снова посмотрел на Варвару. Девушка была сосредоточена. На ее глазах блестели слезы. Сезар сжал лицо ладонями, потом ловко достал из рукава рубашки таблетку, кинул в рот и проглотил.

– Все, папа, прощай, – сказал он и громко заревел, ожидая предсмертных судорог.

– Ну, ну, – погладил его по голове дирижер. – Успокойся, думаешь, я не знал про твой яд. Я подменил его на мел. Все будет хорошо. Ребята, держите его.

– Что?! Мел?! Папа, зачем?! Отпусти меня?! – вмиг ожил Сезар и стал кидаться из стороны в сторону. Его крепко взяли под руки карлики.

Дирижер вернулся к Варваре. Она стояла в окровавленном платье, чуть покачиваясь.

– Милая, ты сейчас исцелишь моего сына. Я ему обещал, – сказал он. – Ты – единственная и ночь единственная, да и я тоже. Мы не могли разминуться. Вся ты мне не нужна. Мне нужен только бутон. …

– Папа, не смей! – истошно прокричал Сезар.

– Заклейте ему рот. Только аккуратно, – приказал Спиноза карликам. Мелькнул скотч и Сезар уже мог только мычать.

– Варвара, мне нужна твоя голова.

В руке у дирижера появился короткий сверкающий меч. Спиноза поднял руку и острием меча коснулся лба девушки. На лбу появилась капля крови. Дирижер опустил меч. Варвара рукой размазала кровь и посмотрела на ладонь.

– Я бы уже забрал твою голову, не спросив разрешения, но хочу быть честным и дать тебе выбор. У тебя есть возможность прямо сейчас развернуться и уйти домой к своим друзьям, подружкам. Ты можешь остаться в живых. Даже девственность свою можешь унести с собой. И всего-то надо сказать… раз, два, три, четыре, пять слов, если с предлогами. Скажи эти слова, и ты тут же перестанешь быть чудодейным цветком, увянешь в секунду и твоя смерть, твоя голова, больше никого не смогут спасти. И я отпущу тебя. Честно. Знаешь эти слова?

– Нет, – сказала Варвара, не сводя взгляда со сверкающего меча. Ее била дрожь.

– Знаешь. Слова такие: «Я отрекаюсь от Иисуса Христа». Этого будет вполне достаточно. Я даю тебе 10 секунд на раздумье. Раз, два, три… четыре, пять… шесть, семь, восемь… де-вять…

Варвара подняла волосы с шеи и склонила голову…

3.23

Сера, оставив людей, на Полину и Франца мчался в сторону зала. Псы отлетали в испуге от его кресла. Сера завернул за угол и перед ним уже появились дыра, ведущая в партер, но тут колесо за что-то зацепилось. Кресло несколько раз развернулась вокруг своей оси и упало на бок. Сера вылетел и прокатился по полу несколько метров. Он сильно ушиб левую руку. Горевать по этому поводу было некогда. Сера схватил свою трость и вскочил на ноги. Из колеса торчал здоровый трезубец. Супергерой, оглядевшись, с трудом освободил колесо и поднял кресло. Краем глаза он увидел, как с десяток карликов окружают его. Это была засада. Как только один из карликов собрался ударить Серу гарпуном, супергерой запустил ему в лоб камнем. От такого удара карлик улетел назад в ад. Подняв трость Крылатый Колченог стал колошматить адских созданий. Когда 5 или 6-й карлик улетел в преисподнюю, Сера, наконец, догадался, что делает именно то, что им нужно. Карлики не пытаются его схватить или ранить – они просто затягивают время. Тогда Сера не обращая внимания на удары, запрыгнул в свое кресло и нажал на газ.

Крылатый Колченог остановился посреди зала. Он ничего подобного никогда не видел. Пожар почти закончился. Ничто не напоминало прежнюю оперу. Стены и потолок превратились в мерцающие угли произвольной формы. А посреди зала расцветал огромный цветок. Он свисал с потолка на толстом канате похожем на стебель, светился в полутьме всеми оттенками красного, переливался как гигантский рубин.… Это была Варвара. Цветок был коконом внутри, которого была девушка. Ее пеленали, похожие на пауков, существа. Варвара трепыхалась, как бабочка и не могла вырваться.

Крылатый Колченог, сжав зубы, дал полный газ и стал набирать высоту. Пауки испуганно замерли. Варвара, увидев своего спасителя, стала что-то кричать и махать руками. Сера не сразу понял, что она просит его оглянуться. «Я забыл про Игнату», – мелькнуло в голове супергероя. Он стал оборачиваться, но было поздно. Игната впилась ему в спину зубами, мотанула в воздухе и со всех сил швырнула об стену…

3.24

– Это давно началось. Не здесь. Прикольно было поболтать с духами, послушать их мычание. Я не знал, что всё так далеко зайдет. Сначала это было шуткой, потом стало интересно, потом – серьезно. Черти хитрые, но я сильный. Я очень сильный. Хотя… если бы у меня был щит или герб я написал бы на нем: «Ерунда это всё!». Я просто спасаю сына. Это же любовь? А любовь – не монетка, брошенная в пруд… Ты не оставишь меня?

Полина посмотрела в глаза Корнелию.

– Не оставлю, – ответила она.

– Он так на нее похож. На свою маму. Мы с ней гуляли по парку. Была осень. Нет таких законов, что могут запретить любить. Или есть?… Dond’escono quei vortici di foco pien d’orror? (Нигде мне нет спасенья, всё гибнет, всё горит! (ит)) Так и крутится в голове эта музыка. Зачем Моцарт ее написал? Зачем она крутится у меня в голове? … Ты любишь меня?

Полина посмотрела в глаза дирижеру.

– Да. Я люблю тебя, – сказала она и крепко поцеловала его в губы.

3.25

– Так бывает. Думаешь, что ты самый сильный, умный, хитрый, что всё у тебя получится, никто тебя не остановит, а тебя, чпок, скомкали и выбросили в урну, – сказала шипящим голосом Игната. Она говорила медленно, словно пережевывая и выплевывая каждое слово. Шаг за шагом демоница приближалась к облокотившемуся на стену Сере. В руке у нее был меч. Другой рукой она бросала в супергероя черной жижей.