Пол Сассман - Пол Сассман Исчезнувший оазис Страница 31

Это «ничего» и стало итогом визита. Никаких зацепок, никакой информации — один большой пробел. Примерно этого Сай и ждал, но попытаться стоило. В конце концов и Кирнан удастся расколоть (как всегда бывало, не зря же его нанимали), но какими усилиями? Пока Молли Кирнан и «Пожар» оставались самыми крепкими орешками за всю его практику.

Двери лифта открылись на двадцать четвертом этаже.

— Вот и приехали, — сказали последние две старушки в красных футболках. — Очень рады были познакомиться.

— Взаимно, — ответил Энглтон, возвращаясь из прошлого в настоящее. — Желаю вам, дамы, как следует повеселиться. И помните: в танце живота главное — не переборщить.

Старушки захихикали и вышли. Лифт бесшумно взмыл к двадцать седьмому этажу. По мягкой ковровой дорожке Энглтон зашагал вдоль коридора, мимо развешанных по стенам копий старинных акварелей с верблюдами и пирамидами, мужчинами в тюрбанах и прочей туристской дребеденью, пока не дошел до белой двери с медной табличкой «Комната 2704». Он постучал — два раза быстро, три медленно, вставил ключ-карту и вошел.

Внутри царил технологический хаос: переплетение кабелей и проводов, пирамиды компьютеров, серверов, модемов и записывающей аппаратуры. Чтобы все это вместить, мебель в номере пришлось сдвинуть к стене. За столом напротив миссис Малуф, пышная дама лет пятидесяти, втиснутая в легкомысленное черное платьице, одной рукой прижимала наушники, а другой крутила ручку настройки огромного усилителя. Наряд и густой макияж были призваны поддерживать имидж «ночной бабочки» (хотя, спросить Энглтона, только безлунная ночь могла заставить кого-то позариться на его помощницу). Миссис Малуф недовольно кивнула боссу и передала через стол кипу расшифровок дневных записей. Энглтон вышел на балкон. Вдалеке едва виднелись очертания пирамид — три расплывчатых треугольника на самом краю города. Он едва удостоил их взглядом, уселся на стул рядом с большой спутниковой тарелкой и занялся бумагами: звонки профессора Броди, большей частью по университетским делам; звонки, поступившие профессору Броди; автоответчик Кирнан принял пару идиотских сообщений. Были и другие записи с установленных им «жучков», электронные письма… снова ничего важного.

— Это все? — крикнул он в номер.

— Только что Кирнан звонили на мобильный, — с легким раздражением ответила миссис Малуф. — Оставили сообщение. Я еще не успела расшифровать.

— Проиграйте его для меня.

Еще одно досадливое «хм!» — и защелкали кнопки аудиомагнитофона. Тут же комната наполнилась звуками: писклявая невнятица проматываемой пленки, а затем — женский голос, напряженный, срывающийся, на фоне автомобильных гудков.

«Молли, это Фрея. Звоню с улицы. Тут такое… мне нужна ваша помощь. Кто-то пытался… по-моему, Алекс убили…»

Энглтон, пока слушал, сидел не шевелясь и еле дышал, а прищурился так, что глаз было не разглядеть. Когда запись оборвалась, он велел миссис Малуф промотать пленку в начало, чтобы послушать еще раз.

«Я напротив Американского университета. Сейчас попробую разыскать Флина Броди. Если его там нет, пойду прямиком в посольство. Кажется, за мной следят. Мне нужно…»

Тихий щелчок обозначил конец записи. Энглтон перевел дух, задумчиво улыбнулся, выудил из коробки с пирожными эклер и вонзил в него зубы.

— Неплохо, — пробубнил он с набитым ртом, по краям которого выступили язычки крема. — Даже очень неплохо.

Каир, Американский университет

«Большой храмовый комплекс Иуну („вместилище колонн“), или, согласно греческим источникам, Гелиополь (Город Солнца), возможно — нет, вне всякого сомнения, — являлся центральным культовым сооружением всего Древнего Египта. Сейчас, к сожалению, развалины его величественных храмов и молелен скрыты под фундаментами каирских пригородных кварталов Айн-Шамса и Эль-Матарии (помимо одного-единственного обелиска Сенусерта I, печального, навевающего воспоминания). Трудно поверить, что все три тысячи лет, от туманных дней конца додинастического периода и до греко-римских завоеваний, эти руины являли собой величайшее святилище солнечного бога Ра, приют богов Эннеады, место поклонения быку Мневису, птице Бену, загадочному чудо-камню Бен-бену…»

— Боже мой.

Флин Броди устало вздохнул и уронил на стол реферат — первый из стопки, которую нужно было проверить до завтрашнего утра. (Задание: показать и обосновать религиозное значение Иуну/Гелиополя для древних египтян.) Флин узнал язык студентов-иностранцев — напыщенный, тяжеловесный, каким уже сто лет никто не пишет. И так тридцать три реферата, минимум по четыре страницы. Ночка предстояла долгая.

Флин потер глаза, встал с кресла, подошел к окну. На газоне под деревьями студенты нежились в шезлонгах, курили и болтали между собой. «Сейчас бы пропустить стаканчик, а лучше два», — подумал Флин, но отогнал это желание. Прошли те дни, когда он хранил бутылку виски в верхнем ящике стола. Вчерашний срыв — не в счет.

В поле зрения показался Алан Пич — как всегда, брел куда глаза глядят. Студенты у него за спиной кинулись изображать зевоту. Флин рассердился на них, даром что сам подшучивал над занудой Пичем. Дождавшись, пока коллега не скроется за углом, Броди уселся за стол, сложил руки за головой и стал смотреть в потолок.

На душе у него скребли кошки, и не только от перспективы читать тридцать три реферата. Не тот случай был, чтобы беспокоиться по-настоящему, как временами — до дрожи, до холода в ногах, до чувства, что мир вот-вот навалится на него всей тяжестью воспоминаний и раздавит, похоронит под собой. Нет, в этот раз прихватило только слегка. Что-то было не так, а что — неизвестно. Впрочем, с «Пожаром в пустыне» нормальной жизни ждать не приходилось.

Тревога поселилась в нем с вечера третьего дня, когда в баре «Виндзора» к нему подошел толстяк американец и ввернул что-то насчет Гильф-эль-Кебира. Флин пошарил в кармане и вынул визитку, которую тот ему дал: «Сайрус Энглтон, отдел связей с общественностью, посольство США, Каир».

Будь эта встреча единичной, Флин, быть может, забыл бы о ней; однако Энглтон еще дважды попадался ему на глаза: позавчера, во дворе Американского университета, и прошлым вечером, в спортклубе «Гезира», куда Флин через день ходил на пробежки. Первый случай можно было запросто объяснить — чиновник-американец явился во вверенный ему университет. Встреча в спортклубе выглядела куда более подозрительно. Правда, толстяк в задних рядах трибуны исчез, как только Флин свернул в его сторону. Может, это вовсе не он был, хотя… Тот же светлый пиджак, та же оплывшая фигура. Флин наперечет знал местных иностранцев — завсегдатаев спортклуба, и неожиданное появление толстяка выбивало из колеи.

Ко всему, как бы бредово это ни звучало, после возвращения с похорон Флину начало казаться, что в его отсутствие квартиру обыскивали. Любопытное ощущение, подумал он: все вроде бы на месте, ничего не пропало, никаких признаков взлома, однако шестое чувство подсказывало, что в доме кто-то шнырял и этим «кем-то» был Энглтон. Флин спустился в фойе, припер к стенке уборщика Таиба. Тот стал все отрицать, но глаза у него бегали.

Доказательств не было — сплошь туманные догадки, но тревога от этого не пропала, а Флин по себе знал: в девяти случаях из десяти для нее находились основания. Может, ему все померещилось, а может, и нет. В любом случае он решил смотреть в оба и вести себя еще осторожнее. Или следовало поделиться опасениями с Кирнан, послушать, что она скажет?

Он еще немного посидел в кресле, потом энергично тряхнул головой, словно развеивая подозрения, наклонился к столу, взял верхний реферат и снова стал читать. Не успел Флин осилить первые два абзаца, как в дверь постучали.

— Зайдите попозже, — сказал он не оборачиваясь. — Я занят.

Посетитель, видимо, его не слышал, потому что стук повторился.

— Пожалуйста, зайдите позже, — произнес Броди по-громче.

— Флин? — раздалось из-за двери. Голос звучал робко, растерянно. — Это Фрея Хэннен.

— Ого! — Он швырнул реферат на стол и поспешил открыть дверь. — Фрея! Вот это сюрприз. Вы уже в Каире! Не думал, что так скоро… — Флин осекся, заметив ее испачканные джинсы и царапины на шее и руках. — Господи… Фрея, что с вами?

Она не ответила, просто застыла в дверях.

— Фрея! — Флин забеспокоился всерьез. — Что стряслось?

Гостья продолжала молчать. Он уже собирался повторить вопрос в третий раз, когда ее прорвало.

— Алекс убили! — выпалила Фрея. — Они и меня пытались убить — вчера ночью, в оазисе, целая банда. Там были близнецы, они прилетели на вертолете, а потом стали пытать того…

Она изо всех сил старалась не расплакаться. Флин подождал, пока она переборет слезы, потом шагнул вперед, обнял за плечи и завел в кабинет, прикрыв дверь толчком ноги.