Роберт Харрис - Призрак Страница 31
Роберт Харрис - Призрак читать онлайн бесплатно
Из комнаты Рут донесся звук шагов. Ее дверь открылась и закрылась. Сначала я подумал, что она решила узнать, кто шумел в соседней комнате. Но затем мне стало ясно, что она ушла. Я отложил рукопись Макэры и переключился на распечатку интервью. Я знал, чего хотел. Мне требовался момент, возникший в нашем первом разговоре.
Я помню, это было воскресенье, дождливый день, когда не хочется вставать с постели. И кто-то постучал в мою дверь…
Если привести в порядок грамматику, то рассказ о Рут, которая сагитировала Лэнга на участие в местных выборах и таким образом втянула его в политику, станет идеальным началом для книги. А Макэра, с его характерной глухотой ко всем человеческим чувствам, даже не упомянул об этом. Я начал печатать:
Глава 1: Ранние годыЯ стал политиком из-за любви. Не из-за приверженности к какой-то партии или идеологии, а из-за любви к женщине, которая одним дождливым воскресным вечером постучала в мою дверь…
Вы можете возразить, что сюжет был банальным, как пшеничный хлеб. Но не забывайте, что (а) хлеб раскупается тоннами, (б) что на переделку рукописи у меня имелись только две недели и (в) что такое начало было гораздо лучше, чем перечисление производных слов для фамилии Лэнг. Вскоре я заколотил по клавишам на максимальной скорости, которую мне позволяла печать двумя пальцами.
Она так намокла под ливнем, что ее одежду можно было выжимать. Но девушка, казалось, не замечала этого. Она произнесла страстную речь о местных выборах. До этого момента, признаюсь вам как на исповеди, я даже не знал, что у нас проводились какие-то выборы. Однако мне хватило ума притвориться…
Я поднял голову и посмотрел в окно. Там, в царстве ветра и песка, Рут совершала одну из своих одиноких прогулок. Она решительно шагала среди дюн, а за ней, как всегда, плелся несчастный охранник. Я наблюдал за миссис Лэнг, пока она не скрылась из виду. Затем меня снова поглотила работа.
* * *Я трудился над текстом в течение двух часов — возможно, до часа дня, если не больше. Внезапно кто-то постучал. Легкий стук ногтей по дереву заставил меня подскочить на месте.
— Мистер? — донесся робкий женский голос. — Сэр? Вы хотите ленч?
Я открыл дверь и увидел Деп — вьетнамскую экономку, одетую в свой обычный наряд из черного шелка. Ей было около пятидесяти лет. Миниатюрная, легкая, она чем-то напоминала птицу. Я подумал, что если чихну, то сдую ее в другой конец дома.
— Да, ленч не помешал бы. Большое спасибо.
— Где вы будете обедать? Здесь или на кухне?
— На кухне, если можно.
Когда она зашелестела комнатными туфлями по полу коридора, я повернулся и осмотрел комнату. Откладывать уборку больше было нельзя. Такое дело похоже на создание книги — нужно просто начать. Я положил чемодан на постель и расстегнул «молнию», затем глубоко вздохнул, раскрыл двери шкафа и начал снимать одежду Макэры с металлических вешалок. Я набрасывал на руку дешевые рубашки, поношенные костюмы, однотипные штаны и тот вид галстуков, которые вы можете купить в аэропорту. Неужели в твоем гардеробе, Майк, не имелось ничего оригинального? Глядя на большие воротники и пояса, я понял, что он был крупным парнем — намного массивнее меня. И, конечно же, случилось то, чего я боялся: соприкосновение с чужой одеждой и звон вешалок на хромированной круглой перекладине проломили оборонительный барьер, возведенный мной четверть века назад. Ко мне вернулись воспоминания прошлого — о родительской спальне, в которую я заставил себя зайти через три месяца после похорон матери.
Вещи покойников оказывали на меня ужасное воздействие. Я не знал ничего более печального, чем тот хаос, который они оставляли за собой. Кто сказал, что после смерти людей с нами остается их любовь? От Макэры остались только вещи. Я свалил их кучей на кресле, затем потянулся к полке над вешалками и ухватился за его чемодан. Мне почему-то думалось, что он будет пустым, но, когда я потянул за ручку, из него что-то выпало.
— Ну вот, — прошептал я. — Наконец-то. Секретный документ.
Чемодан из красной формовочной пластмассы был большим и безобразным — излишне громоздким, чтобы я смог управиться с ним без проблем. В конце концов он выскользнул из рук и ударился об пол с глухим стуком. Мне показалось, что шум разнесся по всему особняку. Я выждал несколько секунд, потом мягко опрокинул чемодан на днище и, встав перед ним на колени, нажал на защелки замков. Они ответили громким одновременным щелчком.
Судя по всему (если не брать в расчет нынешнюю моду в Албании), этот багаж собирался не один десяток лет. Под эластичными ремнями, которые крепились к внутренней облицовке, сделанной из отвратительного блестящего пластика, располагалось небольшое отделение для документов. В нем находился пухлый конверт, адресованный Майклу Макэре, эсквайру. В почтовом адресе был указан абонентский ящик в Виньярд-Хейвене. Марка на обороте показывала, что пакет пришел из архивного центра Адама Лэнга, Кембридж, Англия. Я открыл его и вытащил пачку фотографий и фотокопий. Документы сопровождала поздравительная открытка от директора центра, доктора психологии Джулии Крауфорд-Джонс.
Одну из фотографий я тут же узнал — Лэнг в цыплячьем костюме на сцене студенческого театра. В пакете имелась дюжина снимков, показывающих другие выступления. Четыре фотографии были посвящены отдыху: Лэнг в полосатой куртке и соломенном канотье сидит на плоскодонной лодке; еще три снимка, сделанные во время пикника на речном берегу, очевидно, служили продолжением той же прогулки. Фотокопии различных сценических программ и театральных ревю дополнялись снимками газетных статей о лондонских выборах в мае 1977 года. В пакете даже оказалась членская карточка, выданная Лэнгу при вступлении в партию. Взглянув на дату регистрации, я вскочил на ноги. Карточку выписали в 1975 году.
После этого я начал внимательно просматривать фотокопии со статьями о выборах. Сначала мне казалось, что они взяты из лондонского «Вечернего стандарта». Но затем я понял, что их скопировали с новостного бюллетеня политической партии (той самой, в которой значился Лэнг). Он был сфотографирован в группе добровольных помощников. Я едва нашел его на слабо отпечатавшейся фотокопии. Длинные волосы, поношенная одежда. Однако это был он — один из команды агитаторов, стучащих в двери граждан перед выборами в городской совет. «Вербовщик сторонников избираемого кандидата: А. Лэнг».
Я почувствовал раздражение. Нет, ложь экс-премьера не показалась мне слишком большой. Каждый склонен приукрашивать свою реальность. Мы начинаем с личных фантазий о нашей жизни и постепенно превращаем их в детали биографии. В этом нет никакого вреда. Повторяя годами придуманный сюжет, мы начинаем воспринимать его как факт. Довольно скоро любое отрицание этого факта вызывает у нас обиду и гнев. Со временем мы начинаем верить, что так все и было. Наша мифическая жизнь постепенно разрастается, словно коралловый риф, придавая форму историческим записям.
Я понимал, как такое притворство подходило Лэнгу — что якобы он пошел в политику лишь из любви к понравившейся девушке. Это делало его простым и менее амбициозным парнем. Это возвышало Рут и показывало ее более значимой, чем, вероятно, она была. Публике нравятся подобные шаблоны. Все довольны и счастливы. Но вставал вопрос: что делать мне?
Такая дилемма возникает в работе «призрака» довольно часто, и общепринятый рецепт тут прост: ты указываешь автору на различие в фактах и оставляешь решение на его совести. Помощник не должен настаивать на абсолютной истине. Если бы мы делали это, наш бизнес в издательской индустрии рухнул бы под мертвым весом реализма. Подобным образом, мастер в салоне красоты никогда не говорит клиентке, что ее лицо похоже на пакет с живыми жабами. Вот так и «призрак» не надоедает авторам своими назиданиями о том, что половина их лучших воспоминаний является откровенной ложью. Наш девиз: не диктовать, а содействовать! Очевидно, Макэре не удалось соблюсти это священное правило. Наверное, он усомнился в рассказах Лэнга, заказал документы в архиве и затем удалил из мемуаров самую милую и отполированную выдумку экс-премьера. Несчастный дилетант! Я мог представить себе, что из этого вышло. И, конечно, данный инцидент служил прекрасным объяснением, почему их отношения испортились.
Я вернулся к кембриджским материалам. Поразительно, насколько невинной выглядела эта jeunesse dorée[31], выброшенная на мель в той затерянной, но счастливой долине, которая лежала между двумя культурными пиками хиппизма и панка. Духовно они были ближе к шестидесятым, чем к семидесятым годам. Девушки носили длинные кружевные платья с цветочным узором. Я с ностальгией разглядывал их изящные шеи и большие соломенные шляпы, защищавшие от солнца. Волосы мужчин имели такую же длину, как у женщин. На единственной цветной фотографии Лэнг держал в одной руке бутылку с шампанским, а в другой — баранью ножку. Симпатичная девушка кормила его земляникой. За их спинами какой-то полуобнаженный мужчина показывал поднятый большой палец.
Жалоба
Напишите нам, и мы в срочном порядке примем меры.