Жан-Марк Сувира - Фокусник Страница 32

И все же Лекюийе не удается расслабиться. Он одержим предвкушением предстоящей охоты. Теперь он знает, что будет делать дальше: быстренько проглотит свой ужин и ринется в палатку с коллекцией в руках, зная, что в противном случае рискует окончательно сойти с ума.

А еще Арно Лекюийе зол, потому что предчувствует надвигающиеся неприятности. Их сулит сеанс у психиатра. Этот дурень, похоже, намерен досконально разобраться с его жизнью, поговорить обо всех его проблемах, о детстве. Он забрал себе тюремное досье, надеясь нарыть там интересующую его информацию. В тюрьме Лекюийе было легко дурачить психиатров. Во-первых, им всем совершенно не было до него никакого дела, а во-вторых, единственное его занятие состояло в том, чтобы помнить и не выходить за рамки сочиненной им легенды своей жизни. А теперь его голова чем только не забита. Прежде всего он одержим желанием пополнить свою коллекцию. Затем ему нужно вести себя крайне осмотрительно с отцом и сыном Да Сильва, с клиентами, с людьми на улице, следить за тем, как он водит машину, быть начеку в беседах с судьей и психиатром. Слишком много всего надо контролировать, поэтому прежняя тактика, неплохо прокатывавшая на приеме, уже не годится. Демоны успокаивают его: «Не забывай: твои сеансы каждый раз длятся не более пятнадцати минут. Возьми ручку и бумагу и попытайся изложить то, что рассказывал тюремным психиатрам. Когда запишешь все основное, продолжай, сбрасывай балласт — и выкрутишься. Как бы там ни было, ты ведь не на всю жизнь тут останешься».

Лекюийе с облегчением вздыхает. Как хорошо, что демоны здесь, хотя иногда и докучают ему. Он спрашивает себя, что бы с ним было без них.

В общем, он садится ужинать перед телевизором в гораздо более спокойном состоянии духа. Передают новости. Он смотрит репортажи о многочисленных катастрофах, ежедневно обрушивающихся на мир. Его это абсолютно не трогает. Он относит грязную посуду на кухню. И обнаруживает, что кухня снова успела превратиться в настоящую помойку. На протяжении часа он моет посуду и выносит мешки с мусором. Это максимум, на что он способен. Он спешит в свою комнату, ему жарко, он ощущает тяжесть под ложечкой, никак не желающую рассасываться. Лекюийе забивается в свою палатку с коллекцией в руках, внимательно разглядывает ее, потом, прикрывая глаза, трогает кончиками пальцев страницы. Через мгновение он уже перестает сознавать, где находится, кочуя между фантазиями и реальностью. Он слышит голоса: «Как ты это делаешь, дядя?» Слышит крики, хрипы — потом тишину. Он останется в своей палатке до поздней ночи или до раннего утра. Как получится. Потом выйдет оттуда измученный, ляжет на постель и, обессиленный, уснет.

Лекюийе инстинктивно просыпается в половине седьмого. Он изнемогает и совсем не ощущает связи с окружающим миром, что и понятно после перенесенных накануне волнений, усугубленных ночными кошмарами. Более получаса требуется ему на то, чтобы осознать, где он находится. Наконец он встает, отправляется под душ, одевается, как и каждое утро, сует свою отвертку, переделанную в смертельное оружие, в рукав, на уровне правого предплечья, и выходит из дому. Идет он в кафе, где уже привык завтракать. На улице холодно и серо. Он поднимает воротник куртки и засовывает руки в карманы. Пальцы нечаянно нащупывают всякие вещицы, помогающие ему привлекать свои жертвы. По телу проходит сладостная дрожь. Сегодня утром у него немного больше времени, чем обычно: визит к первому клиенту, проживающему в десяти минутах от улицы Бют-о-Кай, назначен на девять часов. Продавец газет, как обычно, вывесил первую страницу «Паризьен» на стеклянной двери магазина.

Он проходит чуть дальше и заглядывает в бар. Все те же завсегдатаи за стойкой, они как будто никуда и не уходили. Он садится на красный молескиновый диванчик и заказывает двойной кофе с круассанами. Прежде чем выпить его, заглатывает сахар, а бармен за стойкой поясняет с ухмылкой посетителям:

— Еще один оригинал.

Покончив с завтраком, он, подобно любому среднестатистическому клиенту бара, остается сидеть, тупо уставившись в экран телевизора на стене: там показывают спорт.

Наконец маленький человек выходит на улицу и видит женщину, сидящую на земле, точнее — на своей сумке, между кафе и книжным магазином. Явно бездомная, уже немолодая. Она одета во все черное, лицо сверх меры размалевано, волосы покрашены в черный и белый цвета — создается такое впечатление, будто на голове у нее шахматная доска из четырех квадратов. На кончике носа сидят черные очки, она курит, разговаривая сама с собой, ругает кого-то невидимого и оглушительно смеется как безумная. Голос у нее совсем осип от курева, выпивки и разгульного образа жизни. Но она восседает на своем мешке как царица. Лекюийе никогда прежде ее не видел. Он невольно останавливается, пораженный этим зрелищем. Проходит пара минут — а он по-прежнему ни на сантиметр не сдвинулся с места. Женщина обрывает свои бредовые речи и, почувствовав на себе чей-то взгляд, оборачивается и смотрит на маленького человека. Поначалу ей кажется, что он только что вышел из бара и собирается подать ей монету. Но нет. Удивленная, она глядит на него внимательнее, рассматривает этого маленького человека, стоящего перед ней, спрятав руки в карманы теплой куртки с поднятым воротником. В тумане своего сознания она видит лишь его глаза и тут же принимается вопить сиплым голосом:

— Дьявол! Дьявол!

Лекюийе понимает, что она говорит о нем, и решает ретироваться, не дожидаясь продолжения. Он делает один шаг — и женщина кричит что есть мочи:

— Не подходи ко мне! Не подходи ко мне!

Лекюийе пересекает улицу, проскользнув меж двух припаркованных машин, и оказывается на противоположном тротуаре. Женщина продолжает орать:

— Дьявол! Дьявол! Грязный ублюдок!

Лекюийе потихоньку оборачивается и видит, что торговец газетами, выйдя на порог своего магазина, что-то говорит женщине, явно пытаясь ее успокоить. Демоны читают ему небольшую нотацию: «Приятель, не забывай, что излучаешь ненависть, — в противном случае ты рискуешь обратить на себя внимание, и не только какой-нибудь сумасшедшей». Лекюийе соглашается с этим замечанием, залезает в машину и отправляется к первому клиенту, имея на прицеле улицу д’Аврон. Утро снова прошло довольно быстро. Он ездил по вызовам, выдавал счета и получал чаевые. Садясь в машину, он видит, что на часах двадцать минут первого, а следующий клиент ждет его в два. По его прикидкам, добраться до улицы д’Аврон он сможет минут за двадцать, то есть у него остается еще около часа на охоту. Полный решимости, успокоенный демонами, он осторожно едет по своему маршруту и находит место для парковки в квартале, где живет его потенциальная жертва. «Среда, дети не ходят в школу; быть может, я его увижу».

Он идет по улице д’Аврон со стороны бульвара Даву. Мальчик гулял именно здесь, когда Лекюийе увидел его в первый раз. На противоположной стороне он видит какой-то проулок, в тот день им не замеченный. Он сворачивает в него и метров через десять оказывается на маленькой улочке — улице Волга, ведущей ко входу в парк. Там стоит старик с сумкой на колесиках, а к ней привязана собака, маленький белый песик — во всяком случае, изначально он, вероятно, был белым — с черным контуром вокруг глаз. Лекюийе медлит, он не знает, в какую сторону идти. Он смотрит на старика: тот открывает сумку, достает оттуда хлеб и разбрасывает вокруг себя. Тотчас стая голубей, вероятно, поджидавших этого момента, слетается к нему. Маленький песик, не шелохнувшись, остается лежать, опустив морду между передними лапами. Лекюийе решает идти направо. Он полагает, что улочка должна привести его к перекрестку, где он в прошлый раз видел мальчика. Добравшись туда, он видит перед собой все ту же дородную даму в кепи с выбивающимися из-под него косичками. Она стоит к нему спиной, регулируя переход. Он же не должен делать резких движений, не срываться на бег, не смотреть людям в глаза, стараться слиться со стенами. Лекюийе старается буквально претворять в жизнь то, чему научился в тюрьме.

Пока он, уже ни на что не надеясь, бредет по улице, мальчик лет десяти, с короткими темными волосами, сворачивает в переулок, выходящий на бульвар Даву. Он знает, что старый месье с собакой находится там. Увидев голубей, он догадывается, что тот уже начал бросать им хлеб. Малыш тихонько подходит поближе, голуби его не замечают. Старик что-то ласково говорит ребенку и дает ему хлеб. Тот затевает веселую игру: держит кусочки на вытянутой руке, а голуби хватают их на лету.

Именно на этого мальчика и охотится Лекюийе.

Прежде чем проститься со стариком, ребенок какое-то время играет с собакой, а потом отправляется той же дорогой, что и Лекюийе, — а тот снова на улице д’Аврон, наблюдает за маневрами толстой дамы, уверенными движениями регулирующей движение. Он голоден, но не хочет бросать охоту. И решает зайти в бар, купить себе сандвич, чтобы съесть на ходу. Мальчик только что показался на улице д’Аврон. Около половины второго он договорился встретиться с товарищем, чтобы поиграть в футбол. В ожидании он предпочитает гулять, а не сидеть дома, скучая в одиночестве. Ребенок медленно движется к бульвару Даву, где они договорились увидеться с приятелем. Он идет по правой стороне. Лекюийе только что вышел из бара, он находится на противоположной стороне и, сам того не зная, двигается в том же направлении, что и мальчик. Тот идет метрах в двадцати впереди, а Лекюийе начинает оглядываться по сторонам. Он двигается спокойно, понимая, что никто не обращает на него внимания. Его острый взгляд сканирует обе стороны. Он замечает все. И не забывает даже об окнах зданий — на тот случай если мальчик живет в этом квартале и сидит у окна. Лекюийе прочесывает улицу как настоящий следопыт. Метров через десять мальчик доберется до бульвара. Лекюийе попадаются по дороге дети того же возраста, он внимательно смотрит на них, но понимает, что перед ним нет того, кого он ищет. И вдруг взгляд его останавливается и упирается в спину мальчика, только что свернувшего на бульвар. Это тот самый, Лекюийе почти уверен. Ему хочется бежать, но демоны, до сей поры не напоминавшие о себе, жмут на тормоза. «По улицам не бегай, не забывай о правилах». Маленький человек пересекает улицу, немного ускорив шаг. Вот он уже на бульваре — но мальчика больше не видит. Обуреваемый яростью, ищет его повсюду и наконец замечает на скамейке автобусной остановки. Что делать? Демоны подают голос: «Ты убедился в том, что он живет в этом квартале, через десять минут ты должен возвращаться на работу. Отбой! Не валяй дурака! Сваливай отсюда как можно скорее».