Стив Берри - Измена по-венециански Страница 32

Сотрудники его собственного управления маркетинга уже называли Винченти те же самые цифры. О лечении миллионов больных в опустошенных нищетой и войнами странах третьего мира говорить не приходилось. Единственным возможным способом противостоять страшной болезни было ограничение ее распространения. Первым и самым очевидным средством для этого являлись презервативы, и спрос на них был так велик, что одна из дочерних компаний «Филогена», занимавшаяся выпуском этой продукции, буквально задыхалась, не успевая выполнять все поступающие заказы. За последние двадцать лет продажи презервативов выросли на тысячи процентов. Равным образом как и прибыли от них. Однако в последнее время использование презервативов неуклонно шло на спад. Люди вели себя все более легкомысленно.

Корриган тем временем продолжала:

— Один из ваших конкурентов, компания «Келвуд-Лафарж», заявляет, что только в прошлом году на исследования в сфере разработки лекарства от СПИДа ею было израсходовано более ста миллионов евро. Вы потратили примерно треть этой суммы.

Винченти делано улыбнулся.

— Конкурировать с «Келвуд-Лафарж» — все равно что ловить кита на удочку. Это самая крупная фармацевтическая компания на планете. Любое сравнение тут будет некорректным, поскольку у этих ребят ежегодный валовый доход превышает сто миллиардов евро.

Он отхлебнул кофе, а Корриган открыла новую схему.

— Теперь давайте подумаем о названии продукта. Для любого лекарства название имеет первостепенное значение. Сегодня в число шестнадцати симптоматических препаратов входят такие известные лекарства, как бактриум, дифлюкан, интрон, пентам, видекс, криксиван, хивид, ретровир. Поскольку любой препарат от СПИДа будет применяться во всех странах мира, мы подумали, что его название должно быть простым и универсальным, как, например, АЦТ. Это было бы лучше с точки зрения маркетинга. Насколько нам известно, «Филоген» в настоящее время разрабатывает четыре варианта препарата. — Корриган открыла новую схему, на которой были представлены различные варианты упаковки. — Мы не знаем, в какой форме будет выпускаться препарат — в твердой или жидкой, будет ли он предназначен для перорального приема или для инъекций, поэтому мы разработали несколько вариантов упаковки, выдержав дизайн в ваших корпоративных цветах — черном и золотом.

Винченти рассматривал рисунки. Женщина указала на один из них.

— Мы оставили пустое место там, где будет помещаться название препарата. Оно должно быть выполнено золотыми буквами. Мы все еще работаем над этими вариантами. Вот что важно: даже если название будет непереводимо на тот или иной язык, упаковку нельзя будет перепутать ни с какой другой.

Винченти был доволен, но не стал открыто выражать своих чувств.

— У меня на примете есть одно название, — проговорил он. — Я ведь тоже давно думаю об этом.

Корриган подняла на него заинтересованный взгляд.

Винченти встал, подошел к пюпитру и, взяв маркер, написал на чистом листе: ZH.

Заметив озадаченное выражение на лицах рекламщиков, он пояснил:

— Дзета и эта. Греческие буквы. Они означают «жизнь».

— Годится, — кивнула Корриган.

— Я тоже так думаю, — согласился он.

33

Остров Возрождения

Центрально-Азиатская Федерация

13.00

Увидев толпу, Ирина Зовастина ощутила трепет. Помощники уверяли ее, что соберется около пяти тысяч человек, но, когда они летели в вертолете к северо-западу от Самарканда, секретарь сообщила Зовастиной, что ее прилета дожидаются не менее двадцати тысяч. По словам секретаря, это стало новым свидетельством ее популярности у народа. Теперь, глядя на раскинувшееся перед ней людское море, Зовастина не могла спрятать довольную улыбку.

— Посмотрите вокруг себя, — проговорила она в микрофон. — Взгляните, на что мы способны, когда наши сердца бьются в унисон и разум всех нас становится единым целым. — Она выдержала эффектную паузу, а затем, раскинув руки, выкрикнула: — Кантубек возродился!

Толпа, густая, как скопище муравьев, разразилась ликующими выкриками, к которым Зовастина уже начала привыкать.

Остров Возрождения, заросший кустарником клочок земли в Аральском море, когда-то являлся советским полигоном по производству и испытанию биологического оружия и еще одним трагичным примером эксплуатации народов Азии их бывшими хозяевами. Здесь производили и хранили споры сибирской язвы и бациллы чумы. После падения коммунистического правительства в 1991 году сотрудники лаборатории покинули остров, а контейнеры, в которых хранились смертоносные споры, со временем прохудились. Опасность биологической катастрофы возрастала в связи с усыханием Аральского моря. Питаемое обильной Амударьей, оно было поровну поделено между Казахстаном и Узбекистаном, но после того, как Советы изменили русло реки, направив воду в двенадцатикилометровый канал, предназначенный для поливки хлопковых полей, некогда крупнейший в мире пресноводный водоем стал неуклонно мелеть, превращаясь в безжизненную пустыню.

Зовастина изменила все это. Канал исчез, и Амударья вновь катила свои воды в Аральское море.

Большая часть других руководителей бывших советских республик, похоже, были обречены копировать своих завоевателей, подражая им во всем, но у Зовастиной мозги не атрофировались от водки. Она никогда не сводила взгляда с приза, который ждал ее в конце дистанции, и знала, как захватить и удержать власть.

— Двести тонн спор коммунистической сибирской язвы было уничтожено здесь, — говорила она, обращаясь к собравшимся, — Вся эта зараза уничтожена до последнего миллиграмма, и мы заставили Советы заплатить за это.

Толпа одобрительно загудела.

— Позвольте мне рассказать вам кое-что. После того как мы обрели свободу и вырвались из мертвой хватки Москвы, они набрались наглости и заявили, что мы должны компенсировать им потери. — Зовастина воздела руки к небу. — Представляете? Они насилуют нашу страну, уничтожают наше море, отравляют наши земли, а мы им, оказывается, еще должны платить! — Она видела, как тысячи людей гневно замотали головами. — Верно, то же самое ответила им я: нет, нет и нет!

Она смотрела на обращенные к ней лица, озаряемые лучами стоящего в зените солнца.

— Поэтому мы заставили Советы заплатить за то, что мы прибрались в свинарнике, который они оставили после себя. Мы закрыли их проклятый канал, который высасывал жизнь из нашего древнего моря.

Зовастина никогда не употребляла местоимение «я». Только «мы».

— Многие из вас наверняка помнят то время, когда в дельте Амударьи водились тигры, кабаны, когда весной сюда прилетали дикие гуси и утки, а в водах Арала плавали миллионы рыб. Наши ученые утверждают, что раньше здесь обитало сто семьдесят восемь видов рыб. Сейчас осталось только тридцать восемь. — Она покачала головой и горько усмехнулась. — Это называется прогресс по-советски. Коммунистическая эффективность. Преступники! Они просто банальные преступники!

Канал оказался полным провалом не только с точки зрения экологии, но и в практическом плане. Вода уходила из него, не успевая добраться до орошаемых полей. Как и от самой советской системы, мало заботившейся об эффективности, от канала было больше вреда, чем пользы. По мере того как Аральское море пересыхало, остров Возрождения превратился в полуостров, соединенный с берегом полосой обнажившегося морского дна, покрытого отложениями морской соли, смешанной с минеральными удобрениями и ядохимикатами, которые в течение десятилетий смывались поливной водой с полей и уносились реками в море. Возникла угроза того, что звери и рептилии, попав на остров, станут разносчиками инфекций. Теперь все эти страхи остались позади. Земля была очищена. Инспекция Организации Объединенных Наций, побывавшая на острове, назвала работу, проделанную по его дезинфекции, «мастерской».

Зовастина подняла над головой руку, сжатую в кулак.

— И мы сказали этим советским преступникам, что, будь это в наших силах, мы посадили бы их всех до одного в наши тюрьмы.

Толпа издала одобрительное рычание.

— Город Кантубек, на центральной площади которого мы сейчас стоим, Советы когда-то сровняли с землей, но теперь он восстал из пепла, и свободные граждане Федерации будут жить в нем, наслаждаясь миром и гармонией. На острове, который также вернулся из небытия. Возрождается и Аральское море. Уровень воды в нем с каждым годом повышается, и сотворенная злыми руками пустыня вновь становится морским дном. Это пример того, чего мы способны достичь сообща. Наша земля. Наша вода. — Она сделала паузу. — Наше наследие.

Толпа взорвалась криками ликования. Зовастина ощупывала взглядом лица слушателей, пытаясь понять, дошел ли до них смысл ее слов. Она любила общаться с простыми людьми. А они любили ее. Завоевать власть — это одно, удержать ее — совсем другое. Зовастина не собиралась выпускать ее из рук.