Если она полюбит - Эдвардс Марк Страница 32

Бо́льшая часть меня хотела, чтобы она осталась, но я услышал, как говорю:

— Да. Я хочу побыть один.

Она грустно кивнула.

— О’кей.

Впрочем, после того, как она сходила в туалет, надела пальто и встала у входной двери с несчастным видом собаки, которую выгоняют из дому, выдержки у меня не хватило.

— Знаешь, я все-таки передумал. Оставайся.

— В самом деле?

— Да. Снимай пальто. Выпьем еще вина.

Она положила руки мне на плечи, прижавшись всем телом.

— Я люблю тебя. И мне очень жаль. Давай ляжем?

Я отстранился.

— Нет. Пока нет. Совершенно нет настроения. И еще… пожалуйста, перестань извиняться.

— О’кей…

Эта ночь была первой без секса. Мы лежали обнявшись, но нижнее белье не сняли. Чарли скоро заснула, не отпуская меня из рук. А я лежал и смотрел на нее в полумраке. Грудь ее поднималась и опадала, рука вздрагивала во сне. Чарли что-то невнятно бормотала. Я любил ее и в этом не сомневался. Однако в первый раз не было уверенности, верю ли ей.

Глава двадцать первая

Наступил понедельник. Утром я ощущал непривычное волнение — скорее даже панику, которая накатила на меня, пока я чистил зубы. «Правильно ли я поступаю?» — спросил я отражение в зеркале. Вероятно, я задал этот вопрос вслух, потому что Чарли поинтересовалась из спальни:

— С кем это ты разговариваешь?

— С самим собой.

— Первый признак помешательства, — заметила она.

Я облачился в купленную накануне одежду. Конечно, это был не деловой костюм (полагаю, что в пиджаке и брюках в офисе Виктора я смотрелся бы странно), а новые джинсы, белая рубашка и кеды «конверс».

— Выглядишь круто, — оценивающе осмотрела меня Чарли.

Она взглянула на собственное отражение в зеркале: юбка-карандаш и блузка с воротником как у Питера Пэна.

— Нет, я определенно не нравлюсь себе, когда приходится быть Шарлоттой.

— Но именно Шарлотта и привлекла мое внимание в первый раз, — напомнил я.

— Ага, в клинике для слабовидящих, — она бросила взгляд на часы. — Тебе пора. Нельзя опаздывать в первый же рабочий день.

В дверях она подала мне трость. На самом деле, я вполне мог ходить и не опираясь на нее — но то по квартире, а теперь мне впервые после травмы придется преодолеть большое расстояние. Мы договорились ехать на работу порознь, потому что, как сказала Чарли, по дороге на службу у нее всегда бывает угнетенное настроение, и это может испортить мне рабочий настрой.

— У меня мандраж, — признался я.

Чарли чмокнула меня в щеку.

— Все будет отлично. Не беспокойся. В обед созвонимся, ладно?

— Может, тогда и пообедаем вместе?

Она взъерошила мне волосы:

— Полагаю, что босс и новые коллеги пригласят тебя на обед. Обычно так делают для того, чтобы ближе познакомиться.

* * *

По дороге я опять стал думать о своей потере. Чарли сказала, что регулярно продолжает звонить в бюро находок, но пока никто коробку так и не сдал. Может быть, поискать информацию на их сайте? Хотя, наверное, Чарли права и коробка вместе со всеми бумагами уже давно уничтожена. Я рассказал о ситуации Тилли, и она предложила сделать для меня копии тех родительских снимков, которые хранились у нее. Результат, конечно, будет далек от совершенства, но другого выхода не оставалось. На этот раз, пожалуй, не стану прятать фотографии. Закажу для них рамки и повешу на всеобщее обозрение.

Признаться, я не слишком поверил в историю, которую преподнесла мне Чарли, хотя и не мог объяснить почему. Что-то не так было в самой манере рассказа, да и подобная рассеянность была ей не свойственна. С другой стороны, такое сплошь и рядом случается. Однажды, например, я в поезде забыл дорогой ноутбук. И к тому же зачем ей лгать? Что она могла сделать с содержимым этой коробки? Я допускаю, что ее могли огорчить сувениры от моих бывших, но ведь при этом она совсем не выглядела испуганной или неуверенной — как тогда, в парке. Да и вообще — мне невозможно было даже представить, что она рыскает по квартире в поисках каких-то улик и тайно уничтожает мои вещи. Это на нее совершенно не походило. Или… Или она совсем не та, за кого я ее принимаю.

Поэтому я отбросил всяческие сомнения и решил для себя, что просто произошла нелепая случайность, и больше ничего. И простил. При этом даже цинично подумал, что этот случай мне еще пригодится, если вдруг разобью ее любимые чашки или испорчу лучшее платье, выбрав неправильный режим стиральной машины. Все пары рано или поздно проходят через подобные испытания. Чарли оправдывало то, что она хотела сделать мне приятное, и не ее вина, что это обернулось огорчением.

Вскоре меня ожидала пересадка на другую линию, и вот я уже шел по Олд-стрит к нужному мне дому. Медленно, но зато почти не опираясь на палку.

Фирма Виктора располагалась на втором этаже перестроенного старого склада, как и большинство других офисов в этом районе. Несколько ступенек вели к солидной металлической двери, рядом с которой красовался список арендаторов — все они, так или иначе, относились к СМИ или веб-разработкам. Рядом с каждым названием компании была кнопка звонка.

Я пришел на десять минут раньше назначенного времени, поэтому решил постоять и осмотреться. Неподалеку от входа стояла полицейская машина. Все заходящие в здание оглядывались на нее. Несколько молодых людей курили рядом со ступеньками, переговариваясь между собой. Я узнал одну девушку — она работала у Виктора, мы несколько раз сталкивались в офисе, кроме того, я запомнил ее портрет на странице персонала, когда ее ночью просматривала Чарли. Это была привлекательная молодая блондинка с короткой стрижкой. Она заметила, что я смотрю на нее, и улыбнулась:

— Ты Эндрю?

Я подошел:

— Привет, да. Сегодня мой первый день.

Она переглянулись с коллегой — тот был в очках с толстой оправой, лицо его украшала аккуратно подстриженная бородка. Блондинка покосилась на трость и сказала:

— Я Эмбер, а это Пит. Мы слышали про тот несчастный случай с тобой. Какой ужас!

— Да, просто как эпизод из ситкома, — ответил я.

— И как это случилось? — поинтересовался Пит.

Как и в разговоре с Виктором, я решил не делиться с новыми знакомыми подозрениями о том, что меня намеренно толкнули. Опасался выглядеть параноиком.

— В тот день выпал снег, все было мокрым и скользким.

— Кошмар, — вздохнула Эмбер. — Но теперь, похоже, все в порядке? Здорово, что ты пришел, — у нас просто завал с работой. И Виктор нам всем уши прожужжал, какой ты крутой. Это же ты делал эскизы для «Ваукома»? Они просто потрясающие!

Я, кажется, покраснел.

— Тут сегодня такое странное дело… — продолжила Эмбер. — Я сегодня пришла пораньше…

— Ну прямо герой труда, — хмыкнул Пит.

— Да иди ты! Я пришла пораньше, и шеф был уже на месте, как обычно…

— Так вот почему ты так спешила! Чтобы повидаться с Виктором, грязная девчонка.

— Дай закончить, болван, — она закатила глаза.

Пит был явно влюблен в нее.

— Итак, на чем я остановилась? У Виктора в кабинете сидела пара полицейских — мужчина и женщина. Я их не разглядела, но у босса лицо было просто серое! Как будто они принесли какие-то жуткие новости, — выражение ее лица изменилось. — Черт! Надеюсь, ничего страшного не случилось с его женой или детьми.

— Ну, может, какая-нибудь ерунда с парковочными талонами, — заметил Пит. — Он как-то говорил, что накопил десяток не оплаченных… И не хотел по ним платить, потому что…

В этот момент дверь открылась, и на пороге появилась женщина в форме — полицейский констебль. К моему удивлению, за ней с опущенной головой следовал Виктор — он не смотрел по сторонам и выглядел подавленным, а за ним шел еще один полицейский. Мы недоуменно смотрели, как они посадили Виктора в машину и уехали.

— Хрень какая-то! — воскликнула Эмбер.

— Что за черт? — отозвался Пит.

Мы поднялись в офис. Первый же рабочий день начинался как-то наперекосяк. Я пошел за Эмбер и Питом в общую комнату, где собрались почти все сотрудники, сильно встревоженные и расстроенные. Секретарь Виктора, Клэр, сидела с таким видом, как будто только что сообщили о начале Третьей мировой войны и ядерной бомбардировке Лондона.